Владимир Беляков
Добрый Сеня (часть 1)
Предвкушение
Возможно, наши постоянные авторы и читатели обратили внимание на очерк «Образ перевёрнутого времени», который появился на страницах альманаха 1 ноября 2022 года. В нём мы обещали опубликовать сочную повесть Владимира Белякова «Добрый Сеня». Обещание выполняется. Читайте и вкушайте. Можно не сомневаться, что вы не раз улыбнётесь, находя знакомые образы и сюжетные линии, связывающие главного героя повествования Сеню Зайчикова с остальными персонажами.
Что вас ждёт впереди? Калейдоскоп коротких историй о странностях человеческой души, жёсткая сатира на наше прошлое и настоящее. И никакой политики… По значимости я бы приравнял «Сеню...» к прекрасной повести Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки». Да, у каждого автора свой почерк, своё мастерство, но тем и интереснее взглянуть на нашу жизнь под разным углом зрения.
Александр Карпенко
Бессмертие – вещь кровавая
Владимир Маяковский
Товарищу Нетте, пароходу и человеку
Я недаром вздрогнул.
Не загробный вздор.
В порт,
горящий,
как расплавленное лето,
разворачивался
и входил
товарищ «Теодор
Нетте».
Это – он.
Я узнаю его.
В блюдечках – очках спасательных кругов.
– Здравствуй, Нетте!
Как я рад, что ты живой
дымной жизнью труб,
канатов
и крюков.
Подойди сюда!
Тебе не мелко?
От Батума,
чай, котлами покипел…
Помнишь, Нетте, –
в бытность человеком
ты пивал чаи
со мною в дипкупе?
Медлил ты.
Ирина Колесникова
Человек в жёлтой рубашке
Маяковский глазами психолога
Имя Владимира Маяковского знакомо, без преувеличения, всей стране. Человек в костюме «подсолнух». Автор гениальных, ярких и неповторимых стихотворений, пьес, поэм. В чём истоки его поэтического феномена? Что порождает такие нестандартные речевые обороты? И можно ли проследить пути формирования его творческих особенностей? Попробуем разобраться.
Для того, чтобы понять автора, важно отследить его сиблинговую (от англ. sibling – брат, сестра) позицию: с одной стороны, он младший ребёнок в семье, а с другой – единственный сын. Обе позиции предполагают привилегированное положение ребёнка. Младших балуют: родители уже имеют опыт воспитания старших детей и спокойнее относятся к поведению младших.
Единственный сын становится наследником и следующим главой в роду. Хотя в России непосредственного закона о майорате…
Александр Рыбин
Заячьи истории (часть 2)
Продолжение.
Начало в № 27 (591) 21 сентября 2022 года
Белая шубка
Проснулся как-то Побрехаец утром раненько, скинул ноги свои жилистые с полатей, позевал, почесался с удовольствием во всех местах, да решил водицы испить. А вода-то в ведре молодым синеватым ледком тронулась. Пришла зима значит. Выглянул в окошко Побрехаец, батюшки, красота-то какая необыкновенная!
Пушистый, белый-пребелый снег покрыл поля-огороды, деревья и заборы, избёнки и копёшки сена. Всё стало светло и празднично. По краям крыш образовались гребешки чудесных сосулек, при морозном ветре они тихонько вызванивали немудрящую мелодию, а весной они так весело дзинькали капелью, что Побрехайцу самому всегда хотелось петь. Тут на улицу высыпало всё население, встречая первый снег. Кто знал толк в сосульках, не спеша собирал первый урожай со своих крыш, потом укладывали их в вишнёвый сироп и уж потом вечерами наслаждались всем семейством, тихонько посасывая зимнее лакомство.
Илья Журбинский
Никогда не женись!
Два рассказа
Никогда не женись!
– Вы выкрутили мне руку! – возмущённо воскликнула женщина.
От удивления я раскрыл рот.
Генка подошёл, хлопнул по плечу и сказал:
– Пойдём!
Мы прыгнули в лодку и поплыли прочь.
– Чему ты удивляешься? – спросил он, поскрипывая вёслами. – Кто тебя просил её вытаскивать?
– Так утонула бы!
– Ты видел глаза её мужа? Он, наверное, надеялся, что наконец-то от неё избавится, – хмыкнул Генка, – а ты своим неосмотрительным поступком разрушил его жизнь.
– А, чёрт с ними, – сказал я, стягивая рубашку. – Давай загорать.
– Хочешь совета старого, опытного человека? – спросил Генка. – Никогда не женись!
– Почему?
– Почему? Каждый раз, когда тебе эта бредовая мысль придёт в голову, вспоминай печальные глаза мужа нашей утопленницы. Я вот – неоднократно не был женат.
Владимир Алейников
Поэты и антимиры
Осень моя незабвенная давнего шестьдесят третьего года, осень привольная, золотая, светом с небес залитая, удивительно ясным, праздничным, волшебным, чистым, целебным, когда я впервые долго жил в Москве, совершенно один, без всякой опеки, свободно, расправляя крылья, как птица, залетевшая вдруг в столицу из провинции, с Украины, из далёких скифских степей, стала, само собою, для меня, совсем ещё юного в ту пору, да просто мальчишки, если на то пошло, но только мальчишки с талантом, как люди считали, особенным, таким, который встречается редко, во все времена, осень моя далёкая, говорю я сегодня, стала для меня той важнейшей гранью, за которой уже начиналась новая, с изумлением неизменным перед распахнутым слуху и зрению миром, с новизною всех ощущений, порою невероятная, всегда, в любую минуту и в миг любой, интересная, и не просто густо заполненная…
№ 16 (616) Читать
Александр Балтин
Душевная атлетика
Музыка скорби
Трамвай – из этих новых, напоминающих гоночные болиды – гладко подкатил к остановке, встал, и пожилой человек, вспоминая богатство рынка, с которого возвращался с мамой, вышел за ней, таща тележку на колёсиках, полную снеди…
Мама…
Ей идёт восемьдесят пятый год, но кажется… молодой даже: когда соберётся, когда сама ходит в магазины, готовит обеды…
Мама и сын спускаются по ступенькам трамвайной подножки, пересекают свою улицу, и дома глядят на них многоглазо.
Раньше мама часто ездила на рынок одна, теперь – реже, и сын с нею: она пристрастно выбирает продукты, зная торговцев, всегда мило общается с ними…
Уютная улица, тихая такая, и множественность дворов, перетекающих один в другой, радует тополиным изобилием, пестротой детских площадок.
Мороженая рыба лежит в тележке, и прочее, прочее, а рыбы мыслей, без конца проплывающие в сознанье, не дают покоя ему – пожилому, остающемуся ребёнком, живущему во внутренней Византии собственных сочинений…
Он не знает, что счастлив.
Ольга Грушевская
Прозаические миниатюры
Бабочка-лето
Легкомысленной яркой бабочкой лето влетело в твоё окно и раскинуло веером незамысловатый пасьянс из трёх красных карт: июнь-июль-август – выбирай любую, загадывай желание. Вдруг исполнится? Нет, не отмахивайся, пряча улыбку в глубине серо-серьёзных глаз твоих, – счастье и любовь кратковременны, как летнее многоцветие звонкоголосое, насладись ими полностью.
Только лето поможет снять многослойные одежды-маски – коконы одиночества. Только летом ты вдруг почувствуешь себя по-детски открытымискренним, без сомнения – станешь самим собой.
Видишь?
Юная дева Июнь несёт предвкушение чуда, ожидание росистой нежности.
Проказник Июль, восторженный, покажет тебе все прелести бытия и уголки чувственности, наполнив сердце волнующим новизной ветром с морей и солнцем – пылающим до бесцветности.
Анатолий Афонин
Корабли
Цвет человечества
Ход истории в очередной раз вот-вот должен был измениться. И причиной такого изменения явилось событие не просто мирового, а всемирного масштаба. Многие давно ждали чего-то подобного и даже мечтали об этом, но когда это случилось, волна растерянности и даже страха пронеслась по всей Земле.
В один прекрасный день среднестатистический житель Земли обнаружил, что вдруг пропали все теле- и радиопрограммы. Безуспешно понажимав на кнопки, попереключав переключатели и, в конце концов, внятно постучав кулаком по затихшим коробкам теле- и радио-приёмников, житель выглянул в окно своего жилища и произнёс только одну фразу. Перевод этой фразы с любого языка мира приблизительно означал следующее: «Ни фига себе…»
Далее следовала более или менее длительная пауза.
Ещё бы: небо за окном было ярко-зелёным.
Николай Подрезов
Азбука любви
Межа
Из цикла «Русские женщины»
Как хрупкий стебелёк цветка мать-и-мачехи
весной пробивает корку асфальта,
так и моя память сквозь толщу лет
возвращает меня к людям, любовь к которым
не знает края.
Памятуя о том, что «учителка» Вера Гавриловна вывела в люди его сына (в райцентре начальником почты пребывает), каждую весну Колюня, по прозвищу Пузанок, пашет Вере Гавриловне огород, помогает управиться с картохой, без магарыча, из уважения.
Приняв «дары» от тётки Степаниды за исправно проделанную работу, Колюня малёхо не подрассчитал и распахал межу между огородами Веры Гавриловны и Донюшки.
Донюшка, маленького росточка щупленькая бабёнка немногим за пятьдесят, недавно схоронившая мужа, такого же недомерка, выпивоху-бабника, на редкость тихая – деревенское прозвище у неё было Немая, – ну что тебе бабочка, приточённая булавками к оконному косяку, стала поправлять порушенное, опять же, из уважения.
Наталья Ерохова
Воспоминания в наследство
Колючий гость
История эта произошла года 4 назад на даче в Костромской области. До сих пор вспоминаю её в подробностях.
За окном было отличное летнее утро, настроение было тоже под стать погоде. После завтрака мы расслабленно сидели в доме, неторопливо планируя свой день. Наше спокойствие было нарушено внезапным появлением папы. Он куда-то отлучался по делам, а теперь, весь какой-то взволнованный и радостный, целенаправленно топал к холодильнику. Там он некоторое время стучал и хлопал дверцей, чем несказанно нас удивил. Дело в том, что папа у нас – единственный мужчина в семье, среди четырёх женщин, и он сам себе чаю никогда не нальёт. А тут, не ожидая никого, в холодильник полез…
Появившись в комнате с бутылкой молока и большой эмалированной миской, он сказал:
– Берите фотоаппараты и дуйте за мной! – и вылетел из дома.
Инна Калабухова
Лучшая в мире профессия
(свидетельствует специалист с 85-летним стажем)
Вступление
Я вернулась домой после двухмесячной отлучки. Как я мечтала попасть в собственную квартиру! Войти в эти до каждой царапины на полу, до каждой акварели на стене знакомые комнаты! Упасть в собственную постель, пусть даже несвежую, но свою! И лежать в ней без мыслей, без движения, без планов. Разве что с книжкой в руках. Или под щекой... С любой... С первой попавшейся, сдёрнутой с полки... Наконец-то свободная. Наконец-то без оглядки и регламента. Наконец-то без дела…
Но четырежды прокрутив ключ в замке и, распялив во всю ивановскую дверь, чтобы протащить свой немалый багаж, я поняла, что мечты мои неосуществимы. Нет, осознание этого произошло не сразу. Сначала я шагнула во что-то вроде телевизионного парадиза, в мир светло-жёлтых стен, чудесным образом приподнявшихся потолков, убегающих прямо и направо, тоже светлых, дощечек ламината.