Мария Войтикова

Мария Войтикова

Мария ВойтиковаРодилась в Рославле Смоленской области. Окончила Смоленский Государственный педагогический институт. Преподавала в школе.

С 2001 года живет в Израиле, в Нацерет-Илите. Работает учителем русского языка и музыки.

Стихи пишет с 14 лет. Автор четырех поэтических сборников – «Любовь моя, заступница»,  «Горячие камни», «Укрыться от времени», «Тёплый снег».

Член Союза писателей Израиля и руководитель литературного объединения «Галилея» им. Марка Азова, член редакционной коллегии журнала «Галилея», призёр поэтического конкурса им. Януша Корчака в Иерусалиме.

Печаталась в литературно-художественных журналах «Средиземноморье» (Израиль), «Галилея» (Израиль), «Год поэзии» (Израиль – Россия), «Связь времен» (США, Калифорния) и др.

 

Предисловие к книге Марии Войтиковой «Тёплый Снег»

 

У поэтессы Марии Войтиковой необычный взгляд на привычные вещи. Хрустальный, «текучий» голос её стихов подобен чистому ручью: какая-то очень светлая, но при этом щемящая нота звучит, резонируя с душой читателя. А ласкающие, «летящие» интонации – словно пронизанные светом ветки деревьев, когда едешь по загородной какой-нибудь дороге, подставив лицо солнцу и ветру:

 

От всех прямых и праведных,

От всех, кто без греха,

Спасаю мир от правды их

Текучестью стиха.

 

У поэтессы Марии Войтиковой – русские стихи, написанные на израильской земле, в них много снега, много России, много печали.

 

Мне и русских-то слов не сыскать, сколько надо,

А ивритских, гортанных – подавно, подавно!

Я рисую по-русски свои снегопады

В этой странной стране, для чего-то мне данной…

 

В них много Иудеи, много выжженной солнцем обетованной земли, много печали…

 

Эту страну защищают девчонки

Вместо того, чтобы шить распашонки.

Эта страна без вины виновата,

Хоть и не держит ни зла и ни злата.

 

Эти стихи кажутся простыми: короткие (от двух до пяти строф), силлаботонические (в основном ямбы да дактили), к тому же в книге они все – без названий. То есть читатель максимально освобождён от тягот постижения авангардной поэтики. Но простота и лёгкость – внешние, в них-то и подвох. И вот читатель, незаметно для себя, оказывается уже далеко-далеко, в мире, созданном воображением поэтессы.

В этом мире кошка возлежит на подушке из… тополиного пуха («На пух опавший наша кошка прилегла…» – кстати, если разбить строку на три части, получится практически хайку), а комочки ваты тёплым снегом висят на новогодней ёлке,

 

И гости, намытые кошкиной лапой,

Добры и заснежены!

 

Здесь любовь и горе сочувственно смотрят друг на друга, но всё растворяется в море – зелёном и вечном.

О пейзаже – подробнее. У Войтиковой это не фон, а полноправный участник действия, собеседник, иногда сострадающий, иногда ироничный, но всегда – живой и даже… генерирующий стихи:

 

Прильну к оконной раме.

Зима ещё жива.

Как снег под фонарями,

Толкаются слова.

 

Удивительный образ! Простой, наглядный, ёмкий, легко, неожиданно и совершенно естественно сопрягающий вербальное с невербальным.

Вот пейзаж небесный – «нахлынувшее небо», «небо синим парусом натянуто», пейзаж активный, почти что  мыслящий, когда

 

Вопреки революциям, смертоубийствам

Пробивается небо пластом лазурита…

 

А вот пейзаж вполне земной, но поэтесса умеет видеть незримое («Лиловое море. Повсюду сирень./ День долог, а, может быть, вечен…), умеет понимать невысказанное:

 

Трава прорезалась в прохладном ноябре,

Чтоб разминуться с ненавистным долгим летом,

И ей вполне хватает солнечного света,

И серый дождик к ней приходит на заре.

 

Соединение земного и небесного пейзажей в сумме дает Вечность, но здесь она не страшная, вполне конкретная и даже постижимая:

 

За песком начинается море,

А за морем – парящие горы,

А над всем, как огромный цикорий, – 

Чаша неба, открытая взорам.

 

В этой книге – множество книг. О любви:

 

Перестала писать  сонеты,

Перестала играть сонаты,

И лепила тебе котлеты,

И крошила тебе салаты.

 

И о смерти самого дорогого человека (снег тут обретает символическую «подсветку», он уже не тёплый, он смертельно холоден и неотвратим):

 

По листам-снеговым пластам

Ты уходишь, закрыв глаза.

Снег идет по твоим следам.

Снегу можно, а мне – нельзя.

 

И о том, как пережить эту смерть. И тогда скорбь –

 

Я остаюсь, чтобы волосы рвать,

Рушить, крушить нажитое,

Чтоб согревать, без конца согревать

Небо пустое… –

 

может смениться иным знанием… И вот это стихотворение – об Ином – хочется привести целиком, настолько оно убедительно в своей простой философии, в своем безутешном утешении:

 

А жизнь не только странное стеченье

Любви и горя, света, чёрных дыр,

Она – одностороннее движенье

В иной, потусторонний, тихий мир.

 

Никто не знает, что на свете том,

Никто не знает даже, что на этом,

Но, может быть, там всё-таки есть дом,

И, может, там полегче жить поэтам.

 

Наверно, там никто не ждёт Мессию,

Который где-то ездит на осле,

Наверно, там не плачут по России

И даже не тоскуют по Земле.

 

Там можно в дальний ящик отложить

Всё то, к чему неистово тянулся!

Наверно, там и вправду можно жить,

Раз уж никто оттуда не вернулся…

 

Но о чём бы ни были эти стихи, как бы ни был далёк «путь от тоски до веселья», всегда в них чувствуется (поверх всякого хрусталя!) пристальный, цепкий взгляд поэта, ведущего своего читателя за собой, подобно тому, как усталый ангел-хранитель ведет к Свету заблудшую душу.

 

Я просто так хожу с котомкой за плечом

И собираю, что подскажет добрый Бог.

Я не побрезгую ни тоненьким лучом,

Ни рыжей пылью галилейской из-под ног.

 

А если небо вдруг нахлынет в темноте

И спросит, где свои сокровища храню,

Я каждый лучик свой пристрою на листе,

Пылинку каждую очищу, ограню.

 

У поэтессы Марии Войтиковой – новый поэтический сборник, который даст читателю желанный отдых от глобальных проблем и тревог, заставит улыбнуться и замереть перед простой красотой мира:

 

Пробиваются к свету листы и трава,

Ветки тянутся вверх, распрямляясь упруго,

И рифмуются сами любые слова,

И выходит душа из порочного круга:

 

Из бездонной печали и глупых обид,

Из придуманной мною ненастной погоды.

Над душою никто и ничто не стоит.

Может быть, это высшая степень свободы! –

 

заставит читателя задуматься на бегу, отбросить ненужное – и оставить суть, и проникнуть в тайные помыслы Творца, и вспомнить о глобальных проблемах и тревогах, но уже – с Другой Стороны, обогатившись и напитавшись хрустальным плеском вечно юного и мудрого ручья. Не Кастальского ли ключа? Не знаю. Знаю одно: мне хочется читать и читать эти льющиеся, завораживающие (но не убаюкивающие!), внешне простые строки, за которыми – Жизнь и Судьба.  

 

Татьяна Виноградова

Подборки стихотворений

Эссе и заметки об авторах

  • № 25 (445) 1 сентября 2018 года