Родилась в Рославле Смоленской области. Окончила Смоленский Государственный педагогический институт. Преподавала в школе.
С 2001 года живет в Израиле, в Нацерет-Илите. Работает учителем русского языка и музыки.
Стихи пишет с 14 лет. Автор четырех поэтических сборников – «Любовь моя, заступница», «Горячие камни», «Укрыться от времени», «Тёплый снег».
Член Союза писателей Израиля и руководитель литературного объединения «Галилея» им. Марка Азова, член редакционной коллегии журнала «Галилея», призёр поэтического конкурса им. Януша Корчака в Иерусалиме.
Печаталась в литературно-художественных журналах «Средиземноморье» (Израиль), «Галилея» (Израиль), «Год поэзии» (Израиль – Россия), «Связь времен» (США, Калифорния) и др.
Предисловие к книге Марии Войтиковой «Тёплый Снег»
У поэтессы Марии Войтиковой необычный взгляд на привычные вещи. Хрустальный, «текучий» голос её стихов подобен чистому ручью: какая-то очень светлая, но при этом щемящая нота звучит, резонируя с душой читателя. А ласкающие, «летящие» интонации – словно пронизанные светом ветки деревьев, когда едешь по загородной какой-нибудь дороге, подставив лицо солнцу и ветру:
От всех прямых и праведных,
От всех, кто без греха,
Спасаю мир от правды их
Текучестью стиха.
У поэтессы Марии Войтиковой – русские стихи, написанные на израильской земле, в них много снега, много России, много печали.
Мне и русских-то слов не сыскать, сколько надо,
А ивритских, гортанных – подавно, подавно!
Я рисую по-русски свои снегопады
В этой странной стране, для чего-то мне данной…
В них много Иудеи, много выжженной солнцем обетованной земли, много печали…
Эту страну защищают девчонки
Вместо того, чтобы шить распашонки.
Эта страна без вины виновата,
Хоть и не держит ни зла и ни злата.
Эти стихи кажутся простыми: короткие (от двух до пяти строф), силлаботонические (в основном ямбы да дактили), к тому же в книге они все – без названий. То есть читатель максимально освобождён от тягот постижения авангардной поэтики. Но простота и лёгкость – внешние, в них-то и подвох. И вот читатель, незаметно для себя, оказывается уже далеко-далеко, в мире, созданном воображением поэтессы.
В этом мире кошка возлежит на подушке из… тополиного пуха («На пух опавший наша кошка прилегла…» – кстати, если разбить строку на три части, получится практически хайку), а комочки ваты тёплым снегом висят на новогодней ёлке,
И гости, намытые кошкиной лапой,
Добры и заснежены!
Здесь любовь и горе сочувственно смотрят друг на друга, но всё растворяется в море – зелёном и вечном.
О пейзаже – подробнее. У Войтиковой это не фон, а полноправный участник действия, собеседник, иногда сострадающий, иногда ироничный, но всегда – живой и даже… генерирующий стихи:
Прильну к оконной раме.
Зима ещё жива.
Как снег под фонарями,
Толкаются слова.
Удивительный образ! Простой, наглядный, ёмкий, легко, неожиданно и совершенно естественно сопрягающий вербальное с невербальным.
Вот пейзаж небесный – «нахлынувшее небо», «небо синим парусом натянуто», пейзаж активный, почти что мыслящий, когда
Вопреки революциям, смертоубийствам
Пробивается небо пластом лазурита…
А вот пейзаж вполне земной, но поэтесса умеет видеть незримое («Лиловое море. Повсюду сирень./ День долог, а, может быть, вечен…), умеет понимать невысказанное:
Трава прорезалась в прохладном ноябре,
Чтоб разминуться с ненавистным долгим летом,
И ей вполне хватает солнечного света,
И серый дождик к ней приходит на заре.
Соединение земного и небесного пейзажей в сумме дает Вечность, но здесь она не страшная, вполне конкретная и даже постижимая:
За песком начинается море,
А за морем – парящие горы,
А над всем, как огромный цикорий, –
Чаша неба, открытая взорам.
В этой книге – множество книг. О любви:
Перестала писать сонеты,
Перестала играть сонаты,
И лепила тебе котлеты,
И крошила тебе салаты.
И о смерти самого дорогого человека (снег тут обретает символическую «подсветку», он уже не тёплый, он смертельно холоден и неотвратим):
По листам-снеговым пластам
Ты уходишь, закрыв глаза.
Снег идет по твоим следам.
Снегу можно, а мне – нельзя.
И о том, как пережить эту смерть. И тогда скорбь –
Я остаюсь, чтобы волосы рвать,
Рушить, крушить нажитое,
Чтоб согревать, без конца согревать
Небо пустое… –
может смениться иным знанием… И вот это стихотворение – об Ином – хочется привести целиком, настолько оно убедительно в своей простой философии, в своем безутешном утешении:
А жизнь не только странное стеченье
Любви и горя, света, чёрных дыр,
Она – одностороннее движенье
В иной, потусторонний, тихий мир.
Никто не знает, что на свете том,
Никто не знает даже, что на этом,
Но, может быть, там всё-таки есть дом,
И, может, там полегче жить поэтам.
Наверно, там никто не ждёт Мессию,
Который где-то ездит на осле,
Наверно, там не плачут по России
И даже не тоскуют по Земле.
Там можно в дальний ящик отложить
Всё то, к чему неистово тянулся!
Наверно, там и вправду можно жить,
Раз уж никто оттуда не вернулся…
Но о чём бы ни были эти стихи, как бы ни был далёк «путь от тоски до веселья», всегда в них чувствуется (поверх всякого хрусталя!) пристальный, цепкий взгляд поэта, ведущего своего читателя за собой, подобно тому, как усталый ангел-хранитель ведет к Свету заблудшую душу.
Я просто так хожу с котомкой за плечом
И собираю, что подскажет добрый Бог.
Я не побрезгую ни тоненьким лучом,
Ни рыжей пылью галилейской из-под ног.
А если небо вдруг нахлынет в темноте
И спросит, где свои сокровища храню,
Я каждый лучик свой пристрою на листе,
Пылинку каждую очищу, ограню.
У поэтессы Марии Войтиковой – новый поэтический сборник, который даст читателю желанный отдых от глобальных проблем и тревог, заставит улыбнуться и замереть перед простой красотой мира:
Пробиваются к свету листы и трава,
Ветки тянутся вверх, распрямляясь упруго,
И рифмуются сами любые слова,
И выходит душа из порочного круга:
Из бездонной печали и глупых обид,
Из придуманной мною ненастной погоды.
Над душою никто и ничто не стоит.
Может быть, это высшая степень свободы! –
заставит читателя задуматься на бегу, отбросить ненужное – и оставить суть, и проникнуть в тайные помыслы Творца, и вспомнить о глобальных проблемах и тревогах, но уже – с Другой Стороны, обогатившись и напитавшись хрустальным плеском вечно юного и мудрого ручья. Не Кастальского ли ключа? Не знаю. Знаю одно: мне хочется читать и читать эти льющиеся, завораживающие (но не убаюкивающие!), внешне простые строки, за которыми – Жизнь и Судьба.
Роман Златин к подборке «В этом городе всегда звездопад» Марии Войтиковой 6 февраля 2015 года
Макарова Любовь к подборке «В этом городе всегда звездопад» Марии Войтиковой 27 ноября 2014 года
Наталья Рахматуллаева Марии Войтиковой 9 ноября 2014 года
Добавить комментарий