* * *
Спасаю мир от варваров,
Бетонных, как стена,
От тех, что были правыми
В любые времена,
От всех прямых и праведных,
От всех, кто без греха,
Спасаю мир от правды их
Текучестью стиха.
Спасаю мир неистово,
Страдая и любя,
От истины воинственной
И часто – от себя.
* * *
О мой город, моё мироздание!
Я привыкла к твоим вечерам.
Я легко нахожу оправдание
Всем твоим безрассудным ветрам,
Всем твоим убегающим улицам
(Обязательно вверх или вниз),
Фонарям, что с луною рифмуются,
Воробьям, облепившим карниз.
О мой город под зимними тучами!
Ты в себя погружён, как и я.
Ты меня не заметишь, задумчивый,
Жаль, что ты не заметишь меня…
Мы живём в сером каменном времени,
Наши дни нелюбовью губя,
Мы с тобою ни в чём не уверены,
Мы в себе не находим себя.
Если мы здесь не дома, то где же мы?
Если не для любви, то зачем?
Город мой! Я устала быть сдержанной!
Дай поплакать на мокром плече!
Обними хоть холодными стенами,
Тусклым светом своих фонарей!
Проводи меня, город, сквозь тернии,
Если сможешь, до самых дверей.
* * *
Зачем тебе, девочка, эта любовь?
Оно тебе надо, чтоб сердце – на части?
Куда ты летишь стрекозой голубой?
Зачем зависаешь над горем и счастьем?
Лети себе мимо, лети над рекой!
И вниз не смотри на бегущую воду!
Спеши в разнотравье, в зелёный покой,
В свою вседозволенность, в буйство свободы.
Останешься светлой, прозрачной, речной,
Останешься праздничной, тонкой и звонкой!
Зачем тебе это – из холода в зной?
Зачем тебе крылышки мазать зелёнкой?
Лети себе мимо, любовь обожжёт!
Разложит костёр и уйдет в многоточье.
Расплавятся дни твои, выгорят ночи!
Лети! Бережёного Бог бережёт.
* * *
Эта музыка только моя!
И тебе под неё не танцуется.
Прижимается к небу земля,
Извиваются узкие улицы.
В этом танго под капли дождя
Все партнеры мои – наваждение!
В этом танго, любви не найдя,
Я ищу, как и все, совпадения!
Совпадения с пламенем, льдом,
С ясной радостью, тягостным бременем.
Я танцую одна под дождём
В чётком ритме безумного времени.
Каждый шаг приближает к тебе.
Отрываюсь от улочки узенькой.
Ты не видишь, ты сам по себе…
Ты сто лет не танцуешь под музыку.
* * *
Не ищите меня среди добрых людей,
Не ищите меня средь недобрых,
Я на дальних озёрах кормлю лебедей –
Белых, снегоподобных.
Мой запутанный мир не спасёт красота.
Но зато здесь безлюдно и тихо.
Я ушла в заповедные эти места
От добра и от лиха.
* * *
На улице сумрак, слегка синеватый,
Снег, низко летающий.
А дома, на ёлке, комочки из ваты –
Снег тёплый, не тающий.
Свечение хрупких зеркальных игрушек,
Бус ярких, рябиновых,
Сводящий с ума запах маминых плюшек
И дух мандариновый.
Стихи новогодние с мамой и папой
Стократно затвержены,
И гости, намытые кошкиной лапой,
Добры и заснежены!
* * *
Я любила тебя когда-то.
Как давно это с нами было!
Я любила тебя крылато,
Ты любил, как умел, бескрыло.
Перестала писать сонеты,
Перестала играть сонаты,
И лепила тебе котлеты,
И крошила тебе салаты.
Ты твердил о насущном хлебе,
Вроде к месту всегда – к обеду,
Я же всё – о каком-то небе…
Небо было, понятно, бредом.
Небо было несносной блажью,
Звёзды были небесной пылью.
Боже мой, я забыла даже…
Я забыла, где прячу крылья!
А любовь погрузилась в кому.
Небо – вдребезги, дождь осколков!
Вот… летаю теперь по дому.
Там, за дверью, моя метёлка.
* * *
Мир не поделят безумные мальчики,
Рвут друг у друга ничейный совочек,
Мчатся гурьбой за единственным мячиком,
Делят в песочнице рыжий песочек.
Каждый своих выставляет солдатиков,
Наспех обученных, верных, железных,
Каждый, владея стратегией, тактикой,
Трезво толкает солдатиков резвых.
Чудо-игрушечки – пушечки, танчики!
Строятся стройно в ряды рядовые.
Разве не знаете, бедные мальчики?
Ваши солдатики – слишком живые!
Слишком ранимые, слишком сердечные!
Вслушайтесь! Даже поют на привале.
Ваши солдатики вовсе не вечные.
В небо взлетят! Поминайте, как звали…
* * *
Девчоночки-солдаточки!
Рисуночки, тетрадочки…
Над вами поднимается военный чёрный дым.
Девчоночки-красавицы!
И вас война касается!
Ах, что вам не гуляется под солнцем золотым?
Сидеть бы вам за книжками
Да нянчиться с детишками!
Ах, девочки-девчоночки! Зачем вам воевать?
Ботиночки с жетонами,
Береты под погонами,
И брошено оружие на мамину кровать.
Согреет утро раннее
Вас ласковым дыханием.
Вам взрослые доверили хранить свою страну.
Зачем же вы толкаетесь,
Друг другу улыбаетесь?
Ведь вам не в школу, девочки –
На страшную войну!
* * *
Вопреки революциям, смертоубийствам
Пробивается небо пластом лазурита,
Прорастает весна удивительно быстро
Из малюсенькой точки, из почки закрытой.
Прорываются к людям её семядоли,
Открываются тайные старые дверцы,
И свободная воля, весенняя воля,
Прорезается с болью, как зубки младенцев.
Март шагает легко через все баррикады!
Ведь такого ещё не бывало на свете,
Чтоб весна не прошла, если ей куда надо!
Пусть под пулями даже, пусть в бронежилете!
* * *
Памяти Алексея Войтикова
По листам-снеговым пластам
Ты уходишь, закрыв глаза.
Снег идёт по твоим следам.
Снегу можно, а мне – нельзя.
Можно только стоять вдали,
Можно только стоять-смотреть,
А ночами слова любви
Отправлять в черновик - на смерть!
* * *
Ангел-хранитель так долго терпел!
Он, как с ребёнком, с тобою возился.
Слово вставлял своё в каждый пробел,
Очень хотел, чтобы ты научился.
Всё говорил тебе: «Милый, нельзя».
А под конец чисто вымел квартиру,
Взял тебя за руку… За руку взял…
Да и увёл из нескладного мира.
* * *
А жизнь не только странное стеченье
Любви и горя, света, чёрных дыр,
Она – одностороннее движенье
В иной, потусторонний, тихий мир.
Никто не знает, что на свете том,
Никто не знает даже, что на этом,
Но, может быть, там всё-таки есть дом,
И, может, там полегче жить поэтам.
Наверно, там никто не ждёт Мессию,
Который где-то ездит на осле,
Наверно, там не плачут по России
И даже не тоскуют по Земле.
Там можно в дальний ящик отложить
Всё то, к чему неистово тянулся!
Наверно, там и вправду можно жить,
Раз уж никто оттуда не вернулся…
* * *
За песком начинается море,
А за морем – парящие горы,
А над всем, как огромный цикорий, –
Чаша неба, открытая взорам.
Чаша неба, открытая людям:
И святым, и замеченным в блуде.
Чаша неба, на всех одна чаша!
Чтобы помнили равенство наше.
* * *
В этом городе всегда звездопад.
В этом городе поэты живут.
Отвечают как-нибудь, невпопад…
А ночами электричество жгут.
А бумаги-то потрачено! Ох!
В магазинах не осталось чернил.
Говорят, сюда приходит сам Бог –
Тот, который этот мир сочинил.
Кто пером ведёт, а кто топором…
Что написано – назад не вернуть.
В три погибели склонясь над столом,
Сочиняют человечеству путь.
Так сидят они, годами молчат,
Не смеются, не стучат в домино.
И не ведая почти, что творят,
Попивают золотое вино.
А из города никто не уйдёт.
Просто некуда. Вот так и живут.
На какие гроши пьют? Кто ж поймет?
Говорят, ведь даже мзды не берут!
© Мария Войтикова, 2001-2014.
© «45-я параллель», 2014.