Письма другу
Письмо первое. Германия 2002
Mein lieber Freund, привет из Вупперталя!
Германия – не цацки-пецки, брат!
Ну, а серьёзно, знаю я едва ли
сему событью рад или не рад.
Отечества отравлен сладким дымом,
сравнений не смиряю колготню.
Вестфальский дождь не то, что наш, родимый, –
полощет нас по десять раз на дню.
Но леса здесь поярче акварели,
но небо в тихий полдень голубей,
бесстрашие неловленной форели,
нестреляная смелость голубей...
Тут бабушки – ну просто молодицы
(жаль, ты на них не можешь посмотреть) –
не то не разучились молодиться,
не то понаучились не стареть.
У их собак приветливые морды,
и чудится, что с ними заодно
роняют псы приветственное «морген»,
где «утро» с «завтра» соединено.
Меня отныне именуют херром,
на русский слух – весёлое словцо.
Но я хорошим выучен манерам
и делаю серьёзное лицо.
Учу язык, врастаю понемногу,
на свой на счёт особенно не мня.
Колокола за Дойчланд просят Бога,
надеюсь, что чуть-чуть и за меня.
Я здесь живу. Однако ж интереса
к моим краям вовеки не уйму.
Терзаю каждый день родную прессу –
что там у нас, зачем и почему...
29.11.2002
Письмо второе. Германия 2008
– Почему вы выезжаете из нашего дома?
– Много иностранцев…
Из разговора с соседом-турком
– Ой, мужики! Сегодня же, блин, наша русская масленица!
Из разговора казахского немца и еврея с Украины
В германских продуваемых вокзалах
зуб на зуб попадает не всегда,
но дёнеров и пицц томящий запах
сулит тепло, как всякая еда.
Тут встретишь нищих – не сыскать голодных,
что, согласись, бывает не везде,
за тот прокорм скитальцев разнородных
зачтётся ей на Страшном на суде!
Ты всё пытаешь, всё тебе неймётся,
стал ли родным мне этот новый дом,
как пишется мне здесь и как живётся
в кругу разноплеменном и чужом?
Я негритянку не завёл подружку,
мне не о чём с арабом говорить,
но мы не хаем и не рвём друг дружку.
Хоть, может, просто нечего делить?
Как пишется? Да, в общем, туговато –
пяток стишков за год, как я ни тщусь,
но немцы в этом, брат, не виноваты,
у них я лишь хорошему учусь:
подобно им не бегаю на красный,
ценю тевтонский Ordnung и покой,
секс практикую только безопасный,
но чаще, если честно, никакой…
17.12.2008
Письмо третье. Германия 2009
Осенняя Германия
промозгла и сыра,
согрею тело в ванне я,
а душу – ни хера.
На улицах по-тихому
с дерев течёт печаль,
наш листопад по ихнему
зовётся «лаубфаль».
Красотки проходящие,
не скрою, хороши,
но тоже подходящие
для тела – не души.
С такими, брат, не сваришь щей,
но похужей всего,
что и среди товарищей
друзей – ни одного.
Без имени, без отчества
не радо ничему
гуляет одиночество
по дому моему
(пока живёшь – надеешься:
я с ним не пью с горла).
Вчера нашёл я денежку –
пять центов. На орла.
05.11. 2009
Письмо четвёртое. Германия, осень 2015
Землю Северный Рейн-Вестфалия из-за обилия
дождей называют мочевым пузырём Германии.
Божья птаха за оконцем
ранним утром – фьить да фьить…
В дни, когда в Вестфалье солнце,
я хожу его ловить.
Для леченья настроенья
нужен ультрафиолет,
я вкушаю излученья
и гляжу на белый свет.
Он пестрит от иноверцев,
убежавших от войны,
возлюбивших срочно немцев
за безбрежность их вины.
Возвестил безумный гений,
мол, Германии – капут,
мол, отсель аборигены,
скоро тоже побегут,
мол, в Европу хлынут мигом
хезбала, хамаз, игил!
Может, правда он со сдвигом,
но уж точно – не дебил.
Власти ж бают: обойдётся,
рассосётся, может быть…
Всё! У нас в Вестфалье солнце –
я пошёл его ловить.
P.S.
В остальном, всё как обычно,
дни мелькают – нечет-чёт,
жизнь интимно и публично
потихонечку течёт.
25.10. 2015
Из цикла «К…»
К Гераклиту
Не в жилу нашему народу
ни скрип реформы, ни мятеж.
Коль в разную мы входим воду,
что ж грабли там одни и те ж?!
К Черчиллю
Срам власти
Любую власть, в том есть свои резоны,
блазнит от века сладкий беспредел,
их коридоры пахнут не озоном,
войдёшь и сразу чуешь – бес пердел;
но беспредел ответным беспределом
и даже революцией чреват,
и потому хотел бы, не хотел он,
правитель быть обязан хитроват;
коль дорога нательная рубаха,
когда карать зачешется рука,
не из-за благородства, из-за страха
властитель должен добрым быть слегка;
ну а народ… правительству мы тоже
не к празднику подарок, что скрывать,
за кожи цвет, за выраженье рожи
друг дружку можем запросто порвать;
исход такой немудрено провидеть,
чтоб осадить в народе эту муть,
быть вынужден плутом любой правитель,
врать ежечасно и не по чуть-чуть
про то, что все мы от рожденья братья
и что любой заточен на успех.
Весь этот срам присущ и демократии
той, что, вы правы, всё ж не хуже всех…
5.01 – 30.01. 2014
К Соломону
Кольцо Соломона: «Всё пройдёт
и это тоже пройдёт».
Перелётных осенний отлёт,
насмерть реку укутавший лёд,
лютый зной, погубивший посевы…
Всё проходит и это пройдёт.
Боль обиды под сердце войдёт,
отболит, заживёт, зарастёт,
жизнь калечит, а время излечит…
Всё проходит и это пройдёт.
Но лейкозом малыш поражён,
юный воин железом сражён…
С их уходом как можно смириться,
велемудрый ответь Соломон?!
01.11.2015
К Нему
Моление пророка
Что будет с нами, знаю наперёд –
и это не бахвальство, не зазнайство,
судеб чужих проклятое всезнайство
лишает сна, покоя не даёт.
Давно уже заметил за собой,
что стоит мне без умысла худого
сказать кому-то о судьбе хоть слово –
оно его становится судьбой.
Мне этот дар дарован не Тобой,
на нём лежит проклятье рока злого:
стал замечать, уже не только слово,
а мысль моя становится судьбой.
Есть женщина одна, её лица
мне омрачить вовеки невозможно:
подумаю о ней неосторожно –
не дай мне, Бог, додумать до конца.
К Киплингу
Дранг нах вестен
О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут…
Р. Киплинг
Они сорвутся с мест, настанет срок,
обнимутся под клич «все люди братья»!
Когда сойдутся Запад и Восток,
Бог упаси увидеть те объятья…
(Из моего неоконченного стихотворения средины 90-х)
Сейчас, когда из всех Восточных пор
на Запад прёт цунами иноверцев,
я вспомнил тот с тобой давнишний спор,
и муторно мне сделалось на сердце.
Та правота моя кому нужна?
Зачем с тобой мне было пререкаться?
Словам моим не первый раз сбываться –
в том, что случилось, – и моя вина…
18.11.2015
К Диогену
В тесной бочке безумного века
нам бы стать Диогену под стать,
и, повсюду ища человека,
человека – в себе отыскать.
К Хайяму
Человек, словно в зеркале мир, многолик,
Он ничтожен и всё же безмерно велик
Омар Хайям
Я понял, проплутав полвека
путём то правильным, то ложным:
быть просто – человеком сложным
и сложно – просто человеком…
© Владимир Авцен, 2002 – 2015.
© 45 параллель, 2016.