Наталья
Даминова

Беглянка

А такое утро пахнет детством,

Астрами, коленками, и прочей

Мишурой сентябрьской, молочным

Первым зубом, звуками трамвая,

Каменными дёснами предместий,

Новые предметы будут в школе.

Как горька осенняя прохлада,

Как же этот мир многоуголен,

Или это детство виновато?

Во дворах листва ложится ровно,

Ромбики, квадраты отмечаю,

Отметаю возраст, рост и мусор,

Сдуру принимавшая за опыт.

Где твой башмачок, беглянка? – Стоптан.

Стать бы как тогда, ясней и легче,

Ликовать на осень, и ладоши

Подставлять под солнечную пудру.

Пахнет детством наживное утро,

Астры, как тогда – в росе и пыли,

И плывут под видом корабельным

Ялики небесные, да лодки.

* * *

И город, как бесхвостая собака,

Бежал за мной повсюду. Я хотела

Стать падчерицей каждой подворотне,

Задабривала косяки и стены

Подушечками пальцев, согревала

Оконное приземистое эхо,

И прежние хозяева, другие,

Мне были, несомненно, очень рады,

Показывали кухню, зал и спальню,

И заводили ходики в прихожей,

И зов кукушки приводил в движенье

Все двери и замки, и даже кошка,

Очнувшись ото сна, бежала сдаться

Мне в руки, словно не было всех этих

Непрошеных, но пережитых судеб.

Когда часы отстукивали полночь

Я возвращалась в тыквенную темень,

И город был мне кучером на вечер,

Заглядывал в глаза, просил гостинца,

Хотел бы повилять хвостом, да нечем.

* * *

Огранкою, чеканною судьбою

Ты среди ночи в дом мой постучи,

Пусть время не жалеет кирпичи,

Но станет нам подбрасывать с лихвою –

Прожилки, пережитки, имена,

И нам с тобой друг друга променять

Окажется однажды не под силу –

На тёмный город, на ковровый быт,

На все вот эти если, да кабы.

Ты осторожно приоткрой окно, и

Мы сослепу почувствуем тепло,

Когда по нашу душу натекло

Воды, когда нам выпало промоин –

На наши непростые голоса,

Смотри, теперь включается гроза.

Но я её, как видишь, не боюсь

И остаюсь по сторону твою –

С полями, семенами, полюсами,

С затерянным небесным палисадом.

Пусть будет свет, и кошка, и кровать,

И даже двор – чуть-чуть великоват.

Остаться здесь – на память, на дорожку,

Покуда мы с тобой – и свет, и кошка,

И перестук вагонный вдалеке,

Покуда жизнь мелькает в угольке.

* * *

Опять последнюю монетку

Зажать в ладошке, и успеть,

Пока отправленный на смерть

За петропавловской оградой

Перебирает имена,

Пока близ моего окна

Не пронесётся медный всадник,

Пока не нарисуют сани

Залётную про ямщика,

Успеть, пока моя рука

Честна и чуточку невинна,

Пока ещё от пуповины

Освобождается Нева,

Покуда я ещё жива.

Успеть, не выпустив монетку,

Пока мой кучер не сбежит,

Махнув хвостом, пока лежит

На подступах к адмиралтейству

Затравленная белизна,

А мимо моего окна

Вот-вот проедет всадник медный,

Успеть заговорить монетку –

За маму, папу, за снежок,

За неудавшийся стишок.

* * *

Таинство нахлынувшей тоски

В этом незнакомом переулке,

Чей-то говор, нестерпимо гулкий,

Видно, мне сегодня не с руки

Понимать чужие языки,

Узнавать архитектуру ночи,

Шаг мой монотонен и отточен,

Точно скороходы-башмачки

Тянут прогуляться – и квартал

На ура расщёлкать, как орешки,

Таинство тоски моей залежной

Здесь ещё никто не разгадал.

Словно ты вернулся в этот город

Через сотню лет, когда темно,

Здесь опять зашторено окно,

Тот, кто был невыносимо дорог,

Разгадал все ребусы, в другие

Школу, дом, эпоху перешёл,

И тебя стирают в порошок

Эти перепады дорогие

Эти наживные чудеса,

И как будто те же голоса.

* * *

Я полагаю, в этот светлый праздник

Мы снова заживём огромным домом,

Таким знакомым щебетанием улиц,

Я – умница

С воздушными шарами,

С зелёнкой на отчаянной коленке.

Карета у калитки – будет праздник,

Поддразниваю кучера и свиту.

Мы квиты, милый дом,

Воспоминанья

Теперь и мне повыжигали печень,

И стало нечем

Зализать все ранки

И язвочки на той коре древесной.

Небесный отче, пусть откроют ставни,

Составы прошумят над горизонтом,

И звонким эхом отзовётся память.

* * *

Я приезжаю в город, где спеет вишня,
Где обрывает ставни угрюмый ветер.
Третий не лишний, третий совсем не лишний.
Что мне в такую лихую годину светит?
Может быть, белого хлеба кусочек? Больше!
Может быть, даже твои разбитные вожжи,
Город, где вызревает степное эхо.

Вишню собрали. Стоило мне приехать,
Как появилась на ветках слепая завязь,
Этой святой твоей красоты касаюсь.
Каждая ветка меня узнаёт заочно,
Каждый заученный жест мой забыт, не нужен.
Поезд сюда всегда прибывает ночью,
Сумку покрепче, и поясок – потуже.

Стану заучивать ставни до первых строчек,
Голос вокзальный охрип, небосвод обуглен,
Поезд сюда всегда прибывает ночью,
Тихо качаясь навстречу вишнёвым будням.

Пост-иерусалимское

А ты меня спаси и защити,
Здесь сутки начинаются с шести.
Я в стену, где ажурная голубка,
Оставила свой скромный пятачок,
И, может, мне за что-то незачёт,
Ты посмотри, как больно и как глупо
Тебя просить, а не благодарить,
И вот сейчас, и трижды повторить,
На вечность заучив пятидесятый.
Прости меня с младенческой слюны,
Мы все однажды были неверны,
Когда-то.

А я стою, сжимая тёмный шарф,
И не глядеть, и в сторону дышать
Дорогами, полями, чудесами.
И пусть голубка не приносит весть,
Здесь сутки наступают ровно в шесть,
А, может, мне не хватит описаний.

* * *

Переулковое, земное,
Незапамятное моё,
Этот город свои основы
На ладони мои даёт.
Открываю его неглинки,
Забираюсь на чердаки,
Этой улице – вечеринки
И немножечко – чудаки.
Дальше будут дышать карнизы,
Старожилы знакомых мест,
Воздух снежной пыльцой пронизан,
Целый месяц ещё зиме
Отступать по мостам и крышам,
Ворковать за моим плечом.
Научаюсь любить и слышать
Каждый шорох и пустячок.

Слова-слова

Перелётность, твоя зима
Наступает на пятки мне.
Вот столбы и дома-дома,
Полотно путей, редкий снег.

Фонари. Городская глушь
Так и тянется рассказать,
Что паук шебуршит в углу,
Что дома-дома, что глаза,

Что в бесснежье приснится сон,
Время-время за рукава,
Свет щекочет меня в висок,
Пусть вначале – слова-слова.

Итака

Назавтра всё не так, опять не так,
И сто итак тебя бросают за борт,
Где женщины с нездешними глазами,
И что-то там ещё о трех китах.

И сто итак своих лежачих бьют,
Назавтра бестелесный неуют,
Седая лампа, пережжённый сахар,
И вечер, как видавший виды знахарь,
В знакомую впадает колею.

Но это будет завтра, а пока
Румяный ветер подобьёт бока,
Как клинья к затерявшимся прохожим,
Беги отведать воду у чинар,
Там женщина – ни мама, ни жена,
Вязальные дела свои отложит,
Нальёт воды, теперь тебе водить,
Назавтра в это время выходить,
Стоять под душем, караулить почту.

Но это будет завтра, а пока
Итака непростительно близка,
Как тополя, разорванные в клочья.

* * *

Малиновое варенье
С сахаром или без,
Полдень в тени деревьев,
Печка, жучка, собес,
Калитка, почтовый ящик,
Травы шумят к дождю,
Внук, быстроногой мальчик
Дополняет этюд,
Мячик прыгает звонче,
Катится под крыльцо,
Превращается к ночи
В лунное колесо.

Огранка

Огранкою, чеканною судьбою
Ты среди ночи в дом мой постучи,
Пусть время не жалеет кирпичи,
Но станет нам подбрасывать с лихвою –
Прожилки, пережитки, имена,
И нам с тобой друг друга променять
Окажется однажды не под силу –
На тёмный город, на ковровый быт,
На все вот эти если, да кабы.

Ты осторожно приоткрой окно, и
Мы сослепу почувствуем тепло,
Когда по нашу душу натекло
Воды, когда нам выпало промоин –
На наши непростые голоса,
Смотри, теперь включается гроза.
Но я её, как видишь, не боюсь
И остаюсь по сторону твою –
С полями, семенами, полюсами,
С затерянным небесным палисадом.
Пусть будет свет, и кошка, и кровать,
И даже двор – чуть-чуть великоват.
Остаться здесь – на память, на дорожку,
Покуда мы с тобой, и свет, и кошка,
И перестук вагонный вдалеке,
Покуда жизнь мелькает в угольке.

* * *

Он больше не страх –
Никому, никогда,
Рождались дары
И звенела звезда,
Коверкались мысли,
Гудели слова,
Не вздрогнуть, не вспомнить,
Не нарисовать.

Мне пять,
Я глазею в ночное окно,
И в комнате вовсе не страшно
Одной,
Когда за плечами
Воркует любовь,
Взрослеет под боком,
Прикроет собой,
И вот уже за руку
Держит навек
Открытый однажды
Всегдашний завет.

* * *

Соскучиваюсь, что ещё сказать,
Как долго время тянется назад.
Выплёвываю косточки от вишни,
Не запираю двери на замок,
Ночные тени спрятаны в трюмо,
И ветер за окном почти не слышен.
По книжной пыли отгадай меня,
И ни за что уже не променяй
На встречный поезд и заморский парус.
Метель хватает приступом порог.
5.30. Открывается метро.
Снег падает легко. Я просыпаюсь.