Михаил
Сальман

* * *

А в нашем мире, тут, кривые зеркала

И, глядя в них, не хочется смеяться,

Забиться в ночь беззвёздного угла

И никогда на свет не появляться, –

Где криво всё от близи до глубин

От лёгкого намёка и до жеста...

Я перед этим всем стою один,

Не находя себе ни времени, ни места...

* * *

...А я не жгу черновики, -

В них тоже я. Моя частица.

Мои прошедшие деньки.

Незабываемые лица.

И из судьбы их удалив,

Уж целен я не буду точно:

Сварганенный зачем-то миф,

Где лишь неискренность построчно.

Без тебя…

…А в душе пустота Торичелли, –

Полный вакуум, – как ни крути,

Не волнует «Весна» Ботичелли,

Не волнуют балеты Пети.

Скучен Диккенс и мысли Толстого,

Откровения Сартра и Пруст,

Лишь «люблю» – это странное слово –

Рвётся вдаль из сомкнувшихся уст…

Венецианское

Мы, наверно, попали в сезон,

Когда не было запаха гнили...

Моросило, и простенький зонт

Мы за несколько евро купили.

Мы носились по Кампо, мостам,

Шпритц для большего кайфа цедили, –

До сих пор я не верю, что там

Мы с тобою, любимая, были...

* * *

Вряд ли фарт тебе обломится,

Если дома поджидать.

Выйди в мир, и от бездомицы

Не спеши вовсю рыдать.

Что-нибудь найдётся путное –

В околотке ли, вдали.

Так когда-то – в веки смутные –

Начинались короли.

Жизнь

Стакан уютный капучино,

Иль грог на площади. Брюссель...

Ну разве это не причина,

Чтоб не хотеть уйти отсель –

От пенки, тающей у нёба,

От вязкой терпкости вина...

Мы родились, наверно, чтобы

Здесь всё испробовать – до дна.

* * *

...Затихает плоть, затухает,

Гаснет дивный, предвечный закат,

И мечты-журавли улетают,

Не курлычат вовсю, не галдят.

Прочертили высокие клином −

Небеса, где созвездий стезя...

Потому-то и болен я сплином,

Что вернуть эту стаю нельзя...

* * *

...И стихи надоели и проза,

И межстрочие каждой из них...

Лучше просто: опушка, берёза,

Просто дождик и молнии вспых.

Просто поле, что вдаль убежало,

Просто ветер, нырнувший в хлеба...

Не строки роковое начало,

Не поэта клеймо и судьба...

Итальянское

Небосвод лазорево-жемчужен,

Тени виллы тёмны и длинны,

Этот вечер мне судьбою ссужен,

И другие, право, не нужны...

Медленные сумерки в Казерте

И олив скульптурные стволы...

Только жить, не думая о смерти,

Воздавая Господу хвалы...

Июль в деревне

...Да, позволяй душе лениться,

Ей тоже надо отдохнуть,

Когда так хочется забыться,

Не помнить смыслы, цели, суть...

Прилечь на креслице уютном,

Прикрыв газеткою главу,

И в полусне – сознанье смутном –

Вбирать окреста трын-траву.

Любимой...

...Не надо, нет, не отпускай,

Держи меня смертельной хваткой,

Как жизнь моя, – не истекай, –

Будь болью вечной под лопаткой.

Живи во мне, коли и жги,

И бейся пульсом учащённым,

И пусть завидуют враги

По гроб, до смертушки – влюблённым...

Мой вечер...

Взгрустнулось что-то. «Лунная соната».

Зачем-то дождь-зануда моросит,

Ушли куда-то сполохи заката

И вечер одиночеством грозит.

Не потому – что кто-то меня бросил,

И рядом быть навеки расхотел,

А просто осень, это просто осень,

На ветке лист, который пожелтел...

* * *

Мой храм не славен куполами, 

Что так зовут издалека,

Он тишь вселенская над нами,

Он тучи, росы, облака.

И не амвоны в нём, не паперть,

И не строка из тропаря, –

Души раскинутая скатерть –

Надежды, что пишу не зря...

* * *

… На час-другой бы прикорнуть,

От суеты бежать бытийной…

Как в смерть короткую – нырнуть,

Покинуть век жестоковыйный…

Чтобы воскреснуть, как Христос,

Опять на подвиги готовым,

Не в «белом венчике из роз»,

Но с новой рифмою и словом…

* * *

Набор случайный хромосом –

И получилась рыба сом…

И также я, и также я –

Всего лишь случай бытия…

* * *

Не знать о мире ни аза,

Его всеобщности и сути,

Лишь целовать твои глаза,

Забыть о боге-абсолюте.

Забыть о том, что есть вокруг

Мильоны правд и неувязок,

И лишь кольцо любимых рук,

Лишь две маслинки карих глазок...

* * *

Не отвлекай от тет-а-тета

В себя ушедшего поэта.

Ему с собою – в самый раз, –

Он что-то стряпает для нас.

И потому – не тереби

Его касаньем пустяковым,

А просто издали люби,

Пока он думает над словом...

* * *

...Не убежать от декабрей,

От птахи, зябнущей в скворешне,

От инея, что у дверей,

От воздуха, что нет безгрешней.

От покосившейся избы,

Плетня с калиткою скрипучей...

От Родины, как от судьбы,

Одно лекарство – смертный случай...

* * *

Не углубляюсь в прошлое империй,

В их битвы, становления, излёт...

Мне только ты и я – в огромной мере –

Небезразличны – уж который год...

Всё остальные, право, до лампады –

Геройские, великие дела...

Мне б только – ты всегда стояла рядом

И, как теперь, любимою была.

* * *

Не уклоняйся от объятий,

Прильни ко мне, прильни, прильни,

В Москве родной ли, на Арбате,

В Нью-Йорке, Ницце, в Живерни.

Дай целовать твои ладони,

На шее жилку, что дрожит

И вспомнить вновь о Купидоне,

Что над влюблёнными кружит.

Неаполь

Смотри! Смотри во все глаза:

Какие формы и какие линии, –

К Везувию прильнувшая лоза,

Ползущие по склону пинии…

Как стары эти улица и дом,

Лежат ступени стёртые и мшистые…

Давайте гимн Неаполю споём

За небеса его душистые!

Здесь небанальны даже и штаны,

Что сушат горожанки меж балконами,

А женщины не просто рождены,

Но, кажется, рождаются мадоннами.

Неидеалистическое...

Нет, этот мир не иллюзорен,

Он осязаем до крови, –

До потрясающего горя,

До потрясающей любви.

Он вот – в надломленной травинке –

На солнцем тронутой стерне...

Он в каждой маленькой живинке,

Что на глаза попалась мне...

* * *

О, как неистово мы просим,

Молясь Ему у алтарей,

Чтоб он замедлил нашу осень,

Чтобы сказал нам: «Не старей».

Чтоб растянулись дни и миги

Под этой тёплою луной,

Где так прекрасна нить интриги

Не пьесы – жизнюшки родной...

Одна из ночей

Вдохнул ночные ароматы,

Подумал: звёзды – как цветы,

А тут ещё и запах мяты,

На благо – рядышком кусты.

Услышал птицы лёт тревожный

И пса разбуженного лай...

В такую ночь уснуть «не можно»,

Сколь сна себе ты ни желай...

* * *

Опуститься до самого дна,

Бомжевать по пустеющим скверам,

Ожидать – вот наступит весна

В этом мире белеюще-сером.

И воспрянуть от гулкого сна,

Разминая затёкшее тело...

Оттолкнуться легонько от дна,

И душа, – как скворец полетела...

Осенний вечер…

Переход от синего до алого –

В этот час такой диапазон.

Из денька простого, захудалого

Вечер нарождается, как сон.

И стоят деревья заворожены,

Неподвижны листья-медяки.

И грустить не надо. Не положено.

Мысли посветлевшие легки…

* * *

Отгородиться бы от мира

Повыше, чем китайская, – стеной,

Чтоб только ты и полумрак квартиры,

И голос твой...

И чтобы – ни дверей, ни окон,

А только чувства пьяный плен,

И на щеку упавший локон,

И чашечки колен...

* * *

Открыл глаза! − и ты в Венеции:

Каналы, лодки, острова, −

Как будто в жизнь добавил специи,

Что до того была мертва.

Мурано, старая Джудекка,

Как на полотнах облака,

Слезой восторга липнет веко

И рвётся стих писать рука...

* * *

Поехать летом на Сардинию,

Где неба синь и бирюза,

Читать Д’Аннунцио, на пинию

Смотреть, как смотрят в образа.

И к морю выйти ближе к ужину

С нательным плюсиком креста,

Побыть католиком – дней с дюжину –

Так и прожить бы лет до ста...

* * *

Разбужу окреста немоту,

Заведу машину и – в дорогу,

Говорить с зарёй начистоту,

Изливая душу понемногу.

Ибо нету рядышком того,

Кто бы внял участливо «изустью»...

Это, – как простое волшебство, –

Поделиться с зорюшкою грустью...

России…

Где этот дом из светлых брёвен,

Резной наличник на окне?..

Ещё немного, час неровен,

Умру тоскуя по родне.

Не по сватьям… По тихим росам

И по калитке над рекой,

Туману рыжему над плёсом,

Где левитановский покой…

* * *

Сегодня так, а завтра эдак,

Я – сам себе – противовес,

Сегодня чуток, завтра едок,

Бываю «с», бываю «без»...

Но мне одно известно твёрдо –

Дана такая благодать, –

Что я – подобие кроссворда, –

Который вам не разгадать...

* * *

Твой каждый миг − он премиален

Для этой комнаты, дверей,

Для всех дерев, для всех проталин,

Для всех озябших декабрей...

Для этой спаленки непышной,

Для неостывшей простыни, –

Мне подарил тебя Всевышний,

Да будут долги твои дни...

* * *

Тряхну тугою ли мошной,

Иль потрясу в кармане дыркой,

Ты говоришь: «Любимый мой...», –

Корпя над глажкой или стиркой...

Прошли мы многое с тобой,

Ты рядом шла со мной, не ноя.

Так направляются на бой

Два непредвиденных героя...

* * *

Уж сколько раз мы привлекали Лота

В свои стихи, в сюжеты умных пьес,

Но любопытству нету укорота,

Запрет лишь повышает интерес.

И страх не вызывает столб солёный,

Когда-то бывший Лотовой женой...

Я тоже грешник лютый и прожжённый, –

Глядеть назад – одна из параной...