Дмитрий Ракотин родился в 1962 году в Харькове, где и проживает по сей день. Окончил факультет журналистики Киевского государственного университета. Автор семи поэтических книг. Публиковался в «Литературной газете» и журнале «Юность».
Выбранные места из переписки с другом
Об истории моего знакомства с поэтом Дмитрием Ракотиным из Харькова я уже писал в своих воспоминаниях о Литинституте, опубликованных в «45-й параллели». Недолгое очное общение вылилось в многолетнюю переписку, продолжающуюся и по сей день. Так, последнее на данный момент письмо от своего адресата я получил в 20-х числах мая. Причём переписываемся мы по старинке, бумажными письмами. Дело в том, что у Дмитрия нет компьютера и, соответственно, подключения к Интернету и электронной почты. На мои настойчивые советы модернизироваться и идти в ногу со временем он отвечает неизменным отказом. Однако и я писать от руки ещё не разучился, поэтому пришлось продолжить общение предложенным адресатом способом. Главное, не иссякал бы взаимный интерес. А конца ему, слава Богу, пока не предвидится.
Естественно, основная тема наших корреспонденций – поэзия. Мы обмениваемся новыми стихами, конструктивной, как правило, критикой, дружескими советами. А вскоре после нашего знакомства через границу полетели бандероли: наши долгожданные многострадальные авторские книги. И вот семь книг харьковского поэта пополнили мою книжную полку. Естественно, они придирчиво прочитываются и подробно рецензируются.
Я по мере возможности всегда старался помочь Дмитрию с популяризацией и продвижением его творчества. Когда работал ответственным секретарём в кингисеппской районной газете «Время», включал его стихи в выпуски «Литературной страницы», совместно с прозаиком Георгием Чепиком подготовили и выпустили буклет Дмитрия Ракотина в Питере. С недавнего времени я веду персональную страничку своего харьковского друга на Стихире. А теперь вот готовлю его подборку для публикации в «45-й».
И он того заслуживает: поэт яркий и самобытный, со своим взглядом на мир, со своей индивидуальной поэтикой. Ещё в советское время он успел опубликоваться в «Литературной газете» и «Юности». По тем временам это было круто!
Дмитрий тяготеет к классической, традиционной поэзии, равняясь на Рубцова и Есенина. Пожалуй, его излюбленный жанр – пейзажная, городская лирика, тонкая, выверенная, сдобренная оригинальными метафорами и свежими образами («О чём писать, да о природе, о жизни нашей городской»). Также ему хорошо удаются пародии и подражания. Не чурается он и лапидарных жанров хокку, танка и даже одностиший. А вот за излишнюю политизированность и публицистичность в изображении сегодняшней действительности я его порой критикую. Зато сразу и навсегда мне запомнились такие яркие строки Ракотина: « – А сколько времени, сынок? / – Да пустяки, полжизни, батя!», «И, может, Летучий Голландец / Летучую встретит голландку», «Мой лучший недруг – это осень. / Она со мной, всегда со мной», «И дынной коркой – месяц по воде». А стихотворение «Я просрочил все сроки, и поздно стреляться в апреле…», посвящённое Харькову, я считаю лучшим у Дмитрия. И даже написал на него пародию, хотя это для меня не характерно. Но вот сподобился. Как говорится, с кем поведёшься…
Я просрочил все сроки,
и поздно стреляться в апреле,
резать вены в июле,
таблетки глотать в феврале.
Поживу-ка ещё на своей
широте-параллели:
не родился Дантес,
чтоб поднять на меня пистолет!
(2009)
А вот ещё одна пародия, на которую меня вдохновило творчество моего друга. Она написана по мотивам нескольких стихотворений Дмитрия, в которых он изображал свои осенние прогулки на природе, воспоминания о встречах с Борисом Чичибабиным и поиски в Переделкине дачи Евгения Евтушенко.
Переделка в Переделкине
Светилась осень, как опал,
не намекая о подделке.
Я в Переделкине попал
такую злую переделку.
Месил ногами грязь дорог,
с ветвей меня ругали галки.
Я так устал, промок, продрог,
ходя-бродя с дурацкой палкой.
Но я напорист и горяч
и наудачу вышел к даче,
что среди всех окрестных дач
была роскошней и богаче.
Мне сообщил прохожий дед
(должно быть, тоже из поэтов),
что, мол, поэта дома нет –
он снова колесит по свету.
Не вышел и не снизошёл,
не осенил знаменьем крестным.
Я был разбит, раздавлен, зол:
на что потратил день воскресный!
Но я не больше, чем поэт,
куда ж мне к больше, чем поэту?!
Его опять в России нет,
он снова кружит по планете.
И я вернулся на вокзал,
в буфете тяпнул хорошенько
и собутыльнику сказал:
«Так вот какой он, Евтушенко!»
(2000)
Отослал пародию в Харьков. Дмитрий не остался в долгу, смешно и удачно спародировал моё стихотворение «Пернатый глагол», давшее название пятой книге.
Пернатый хохол
На жёрдочке в клетке железной
уселся пернатый глагол…
Я утречком балуюсь чаем.
Вдруг – стук. Это кто же так скор?
Мне многие в окна стучались,
Но чтобы пернатый хохол!..
Заря занималася ало.
Журчал унитазный бачок.
Ну, я покрошил ему сала,
Пускай поклюёт, чувачок.
Потом поглядели мы телек.
Там буйно пернатствовал Чан.
Пернатые немцы летели
Пернатых бомбить англичан.
Эх, в жизни чего не бывает!
Но это ещё не прикол:
Назавтра ко мне прибывает
С визитом пернатый монгол!
(2009)
Не обошёл вниманием мой далёкий харьковский друг и такие характерные для эпистолярия жанры, как посвящения и послания, то есть, собственно говоря, письма в стихах. Вот одно из них.
И снова белый день потух.
А мне опять заняться нечем.
И я, товарищ мой и друг,
Брожу по городу под вечер.
Как жаль! в пыли кариатид
Мой путь исхожен и неярок.
Позёмка лёгкая летит
Из-под колёс у иномарок.
И суть банальности одной
Я постигаю каждый вечер:
Ничто не вечно под луной
И даже я не буду вечен.
Нева – холодная река,
А Лопань блещет тёплым светом.
Скрепим же дружбу на века
Меж Харьковом и Кингисеппом!
Досталась нам на всех одна
Седая в трещинах планета.
Накупим снеди и вина
И стол накроем для банкета.
Пыли снежком, ночная синь!
Не вечно жить нам, как на льдине.
Единства, мудрости и сил
Дай бог России, Украине.
Я знаю, знаю, в звёздный час
Соединятся наши реки.
И всё, что связывает нас,
Незабываемо навеки.
(1999)
Увы, Бог остался глух к словам поэта. Я же ответил Дмитрию двумя посвящениями, приводить которые целиком не буду. Поневоле поверишь в пророческую роль поэта, безо всяких скидок на мистику. Процитирую лишь некоторые строки.
Сначала было слово. На бумаге.
Потом слова выстраивались в строки.
И мы, священнодействуя, как маги,
кроили карты и сдвигали сроки (курсив мой - С.С.)
(«До Киева и дальше, 2009)
Десять лет переписки без права молчать.
Украина-Россия: туда и обратно.
Если мир, как качели, слегка раскачать,
разойдутся кругами кровавые пятна.
(«Эпистолярные качели», 2008)
Написанные задолго до нынешних трагических для обеих наших стран событий, эти строки уже несут в себе предчувствие грядущей беды. Признаюсь, во втором стихотворении, которое мы готовили вместе с редактором Натальей Шумских к изданию в книге «Жесткокрылое время», у меня изначально был более мягкий вариант: «Поплывут в небесах разноцветные пятна». Она потребовала его ужесточить. Значит, и хорошие редактора не обделены интуицией!
Надо сказать, что по количеству пародий и посвящений Дмитрий меня перещеголял. Так что я у него в долгу! Приятно было открывать очередную книгу друга и в содержании читать: «5 пародий на Глеба Горбовского», «5 пародий на Евгения Евтушенко», «5 пародий на Сергея Смирнова». Хоть здесь в одном ряду с великими постоять!
Ещё один эпизод из жизни позволил мне провести аналогию с Гоголем и дать подзаголовок к материалу в гоголевском духе. Как-то в порыве отчаяния Дмитрий уничтожил все свои ранние стихи. И потом по его письмам ко мне мы эту потерю долго и скрупулёзно восстанавливали. На это я ему написал: «Храни наши письма. Когда-нибудь они войдут в последние тома наших полных собраний сочинений.» С юмором и иронией у моего приятеля тоже всё в порядке… В чём вы сможете убедиться, прочитав подборку его стихотворений в нашем альманахе.
Дарственные надписи на книгах мой харьковский адресат тоже часто делает в стихах. Например, таких:
Шагаю ль с веком я впопад?
Душа цветёт садами мая.
Тебе, Серёжа, друг и брат,
Моя зелёная, седьмая…
(Надпись на книге «И это всё вошло в стихи»)
Живёт в Харькове поэт Дмитрий Ракотин. Живёт со старенькой мамой. Тяжело живёт. Раньше работал художником-оформителем на заводе. Потом приходилось подрабатывать то сторожем, то дворником, то маляром… Время «поколения дворников и сторожей», о котором пел раньше Борис Гребенщиков, продолжается. И в России, и на Украине.
Я хочу, чтобы у Димы всё было хорошо… Мы ведь не о геополитике, а о геопоэтике говорим.
г. Кингисепп,
май 2015 года
Дмитрий Дмитрию Ракотину 19 июля 2019 года
Добавить комментарий