Юрий Визбор

Юрий Визбор

Вольтеровское кресло № 32 (380) от 11 ноября 2016 года

Спокойно, дружище, спокойно!

* * *

 

Нет мудрее и прекрасней средства от тревог,

Чем ночная песня шин.

Длинной-длинной серой ниткой стоптанных дорог

Штопаем ранения души.

             Не верь разлукам, старина, их круг –

             Лишь сон, ей-Богу.

             Придут другие времена, мой друг,

             Ты верь в дорогу.

             Нет дороге окончанья, есть зато её итог:

             Дороги трудны, но хуже без дорог.

Словно чья-то сигарета – стоп-сигнал в ночах:

Кто-то тоже держит путь.

Незнакомец, незнакомка, – здравствуй и прощай, –

Можно только фарами мигнуть.

             Не верь разлукам, старина, их круг –

             Лишь сон, ей-Богу.

             Придут другие времена, мой друг,

             Ты верь в дорогу.

             Нет дороге окончанья, есть зато её итог:

             Дороги трудны, но хуже без дорог.

То повиснет над мотором ранняя звезда,

То на стёкла брызнет дождь.

За спиною остаются два твоих следа,

Значит, не бесследно ты живёшь.

             Не верь разлукам, старина, их круг –

             Лишь сон, ей-Богу.

             Придут другие времена, мой друг,

             Ты верь в дорогу.

             Нет дороге окончанья, есть зато её итог:

             Дороги трудны, но хуже без дорог.

В два конца идет дорога, но себе не лги –

Нам в обратный путь нельзя.

Слава Богу, мой дружище, есть у нас враги,

Значит, есть, наверно, и друзья.

             Не верь разлукам, старина, их круг –

             Лишь сон, ей-Богу.

             Придут другие времена, мой друг,

             Ты верь в дорогу.

             Нет дороге окончанья, есть зато её итог:

             Дороги трудны, но хуже без дорог.

 

* * *

 

В то лето шли дожди и плакала погода.
Над тем, что впереди не виделось исхода.
И в стареньком плаще среди людей по лужам,
Как будто средь вещей, шагал я неуклюже.

             Не жалейте меня, не жалейте,

             Что теперь говорить: «Чья вина?»

             Вы вино по стаканам разлейте

             И скажите: «Привет, старина!»

             В кровь израненные именами,

             Выпьем, братцы, теперь без прикрас

             Мы за женщин, оставленных нами,

             И за женщин, оставивших нас.

В то лето шли дожди и рушились надежды,
Что Бог нас наградит за преданность и нежность,
Что спилим эту муть – гнилые ветви сада,
Что всё когда-нибудь устроится как надо.

             Не жалейте меня, не жалейте,

             Что теперь говорить: «Чья вина?»

             Вы вино по стаканам разлейте

             И скажите: «Привет, старина!»

             В кровь израненные именами,

             Выпьем, братцы, теперь без прикрас

             Мы за женщин, оставленных нами,

             И за женщин, оставивших нас.

В то лето шли дожди и было очень сыро,
В то лето впереди лишь осень нам светила.
Но пряталась одна банальная мыслишка:
Грядущая весна – неначатая книжка.

             Не жалейте меня, не жалейте,

             Что теперь говорить: «Чья вина?»

             Вы вино по стаканам разлейте

             И скажите: «Привет, старина!»

             В кровь израненные именами,

             Выпьем, братцы, теперь без прикрас

             Мы за женщин, оставленных нами,

             И за женщин, оставивших нас.

 

Переделкинский вальс

 

В это утро шёл снег.
Этой осенью шёл он однажды,
Но – растаял… Теперь
Электрички несутся в снегу.
Этой ночью был сон,
Сон, по-моему, вещий и важный.
Мы уходим гулять,
Этот сон вспомнить я не могу.

             А кто-то кружит, кружит над нами

             И требует посадки,

             Но ему-то помогут,

             А нам-то как быть?

             Что забыть, что любить?

             В даль какую бежать без оглядки

             Меж сугробов сомнений

             По льдистой тропинке любви?

Переделкино спит
После скучных субботних веселий
И не знает ещё,
Что настала уж зимняя жизнь.
Мы неспешно идём,
Мы справляем любви новоселье,
И нетоптаный снег
Удивительно кстати лежит.

             А кто-то кружит, кружит над нами

             И требует посадки,

             Но ему-то помогут,

             А нам-то как быть?

             Что забыть, что любить?

             В даль какую бежать без оглядки

             Меж сугробов сомнений

             По льдистой тропинке любви?

Ах, какая зима
Опустилась в то утро на плечи
Золотым куполам,
Под которыми свет мы нашли.
И не гаснет огонь,
И возносятся сосны, как свечи,
И Борис Леонидыч
Как будто бы рядом стоит.

             А кто-то кружит, кружит над нами

             И требует посадки,

             Но ему-то помогут,

             А нам-то как быть?

             Что забыть, что любить?

             В даль какую бежать без оглядки

             Меж сугробов сомнений

             По льдистой тропинке любви?

 

Старый Арбат

 

Вечером поздним слышно далёко,
Город большой притих.
Вдруг донесётся из чьих-то окон
Старый простой мотив.
Чувство такое в сердце воскреснет,
Что и постичь нельзя…
Так у Москвы есть старая песня -
Это Арбат, друзья.

             Среди хороших новых друзей,

             Среди высоких новых огней -

             Нет, не забыть мне той, дорогой моей

             Дороги детства.

             Ты мой любимый старый Арбат,

             Неповторимый старый Арбат,

             Всегда за мной ветры твои летят.

Вот прохожу я ночью бессонной
Мимо имён и дат,
Мимо мелодий, мимо влюблённых -
Их повенчал Арбат.
Здесь будто время бьётся о камни
И за собой влечёт,
И в этой речке малою каплей
Сердце моё течёт.

             Среди хороших новых друзей,

             Среди высоких новых огней -

             Нет, не забыть мне той, дорогой моей

             Дороги детства.

             Ты мой любимый старый Арбат,

             Неповторимый старый Арбат,

             Всегда за мной ветры твои летят.

Знает едва ли улица эта,
Ставшая мне судьбой,
Что, уезжая к дальним рассветам,
Брал я её с собой.
Сквозь расстоянья синей рекою
Вдаль мой Арбат спешит,
Перебирая доброй рукою
Струны моей души.

             Среди хороших новых друзей,

             Среди высоких новых огней –

             Нет, не забыть мне той, дорогой моей

             Дороги детства.

             Ты мой любимый старый Арбат,

             Неповторимый старый Арбат,

             Всегда за мной ветры твои летят.

 

* * *

 

Вставайте, граф! Рассвет уже полощется,
Из-за озерной выглянув воды.
И, кстати, та вчерашняя молочница
Уже поднялась, полная беды.
Она была робка и молчалива,
Но, ваша честь, от вас не утаю:
Вы, несомненно, сделали счастливой
Её саму и всю её семью.

 

Вставайте, граф! Уже друзья с мультуками
Коней седлают около крыльца,
Уж горожане радостными звуками
Готовы в вас приветствовать отца.
Не хмурьте лоб! Коль было согрешение,
То будет время обо всём забыть.
Вставайте! Мир ждёт вашего решения:
Быть иль не быть, любить иль не любить.

 

И граф встаёт. Ладонью бьёт будильник,
Берёт гантели, смотрит на дома
И безнадёжно лезет в холодильник,
А там зима, пустынная зима.
Он выйдет в город, вспомнит вечер давешний:
Где был, что ел, кто доставал питье.
У перекрёстка встретит он товарища,
У остановки подождет её.

 

Она придёт и глянет мимоходом,
Что было ночью – будто трын-трава.
«Привет!» – «Привет! Хорошая погода!..
Тебе в метро? А мне ведь на трамвай!..»
И продают на перекрёстке сливы,
И обтекает постовых народ…
Шагает граф. Он хочет быть счастливым,
И он не хочет, чтоб наоборот.

 

Тихоокеанская звезда

 

Вы теперь к разлукам привыкайте,
К пуританству телеграфных строк.
Вы теперь, пожалуйста, на карте
Отыщите порт Владивосток.
Там, оставив берег за кормою,
В море отправляются суда.
Тихо там восходит надо мною
Тихоокеанская звезда.

 

Вы теперь, пожалуйста, простите
Все ошибки сухопутных дней.
Вы теперь, пожалуйста, любите
Нас и посильней, и поверней.
Вы в комод другие звёзды спрячьте,
Чтобы вам виднелась иногда
Тихо восходящая над мачтой
Тихоокеанская звезда.

 

На перрон приморского вокзала
Мы придём, когда наступит срок.
Поезда отсюда – лишь на запад,
Пароходы – только на восток.
В жизни может многое случиться,
Но теперь сквозь все мои года
Тихо будет надо мной светиться
Тихоокеанская звезда.

 

* * *

 

Есть в Родине моей такая грусть,
Какую описать я не берусь.
Я только знаю – эта грусть светла
И никогда душе не тяжела.

 

Ну что за тайна в сумрачных полях,
В тропинке, огибающей овраг,
И в листьях, что плывут себе, легки,
По чёрным зеркалам лесной реки.

 

Апрельская прогулка

 

Есть тайная печаль в весне первоначальной,
Когда последний снег нам несказанно жаль,
Когда в пустых лесах негромко и случайно
Из дальнего окна доносится рояль.

 

И ветер там вершит круженье занавески,
Там от движенья нот чуть звякает хрусталь.
Там девочка моя, ещё ничья невеста,
Играет, чтоб весну сопровождал рояль.

 

Ребята! Нам пора, пока мы не сменили
Весёлую печаль на чёрную печаль,
Пока своим богам нигде не изменили, -
В программах наших судьб передают рояль.

 

И будет счастье нам, пока легко и смело
Та девочка творит над миром пастораль,
Пока по всей земле, во все её пределы
Из дальнего окна доносится рояль.

 

* * *

 

Забытый миллионами людей,
Исхлёстанный студёными ветрами,
Скатился за Москву вчерашний день,
Оставив только пламя за лесами.

 

Вот в этот день без знака, без судьбы
Без предзнаменований очень хмурых
Я был несложным образом убит
Под розовым и пыльным абажуром.

 

И две ноги снесли меня к огням.
Извилин состраданием влекомы,
Приветствовали пьяницы меня,
Которым горе всякое знакомо.

 

И зажигали странные огни,
И говорили – рано ставить крест:
Кто умер – память вечная о них,
А кто воскрес – воистину воскрес.

 

И каждый день все дворники Москвы
Свершают этот грандиозный факт,
Счищая с предрассветных мостовых
Вчерашний день, налипший на асфальт.

 

Родные края

 

Из разлук, из дорог, из краев отдалённых
Каждый день вижу я странный дом у реки,
Занавеску в окне между веток зелёных -
Там мои дорогие живут старики.

 

И в дождях и в пурге я шагаю упрямо,
По другим адресам писем слать не хочу,
А на солнце с крыльца смотрит старая мама -
Кто идёт там тропинкой? Не я ли иду?

 

Я приду, я приду, все дела я заброшу
И увижу тогда то, что видел во сне:
Кто-то молча стоит у калитки заросшей,
Кто-то там приоткрыл занавеску в окне.

 

Мы ушли далеко, слышен гул перекличек -
Мы сквозь космос летим голубою звездой.
Но у русских людей есть старинный обычай
Возвращаться из странствий в родное гнездо.

 

* * *

 

Какие слова у дождя? – Никаких.
Он тихо на старую землю ложится,
И вот на земле уж ничто не пылится,
Ничто не болит и не давят долги.

 

Какие слова у меня? – Тишина.
Немая луна всю пустыню заполнит
И так стережёт эту белую полночь,
Что только тобой эта полночь полна.

 

Какие слова у тебя? – Красота.
Ты белое платье по миру проносишь
И запахи ливней в ладонях приносишь,
И льёт на пустыни мои доброта.

 

Какие слова у дорог? – Торжество.
Мы мчимся по ливням, любовь постигая.
И редкие звёзды сквозь тучи мигают,
И капли дрожат на стекле ветровом.

 

Ходики

 

Когда в мой дом любимая вошла,
В нём книги лишь в углу лежали валом.
Любимая сказала: «Это мало.
Нам нужен дом». Любовь у нас была.
И мы пошли со старым рюкзаком,
Чтоб совершить покупки коренные.
И мы купили ходики стенные,
И чайник мы купили со свистком.

             Ах, лучше нет огня, который не потухнет,

             И лучше дома нет, чем собственный твой дом,

             Где ходики стучат старательно на кухне,

             Где милая моя и чайник со свистком.

Потом пришли иные рубежи,
Мы обрастали разными вещами,
Которые украсить обещали
И без того украшенную жизнь.
Снега летели, письмами шурша,
Ложились письма на мои палатки,
Что дома, слава Богу, всё в порядке,
Лишь ходики немножечко спешат.

             Ах, лучше нет огня, который не потухнет,

             И лучше дома нет, чем собственный твой дом,

             Где ходики стучат старательно на кухне,

             Где милая моя и чайник со свистком.

С любимой мы прожили сотню лет,
Да что я говорю – прожили двести,
И показалось мне, что в новом месте
Горит поярче предвечерний свет
И говорятся тихие слова,
Которые не сказывались, право,
Поэтому, не мудрствуя лукаво,
Пора спешить туда, где синева.
С тех пор я много берегов сменил.
В своей стране и в отдалённых странах
Я вспоминал с навязчивостью странной,
Как часто эти ходики чинил.
Под ними чай другой мужчина пьёт,
И те часы ни в чём не виноваты,
Они всего единожды женаты,
Но, как хозяин их, спешат вперёд.

              Ах, лучше нет огня, который не потухнет,

             И лучше дома нет, чем собственный твой дом,

             Где ходики стучат старательно на кухне,

             Где милая моя и чайник со свистком.

 

Песня об осени

 

Лето село в зарю,
За сентябрь, за погоду.
Лето пало на юг,
Словно кануло в воду.
От него лишь следы
Для тебя, дорогая,
Фиолетовый дым
В парках листья сжигают.

 

Вороха те легки
Золотых эполетов
И горят, как стихи
Позабытых поэтов.
Бессердечен и юн,
Ветер с севера дует,
То ль сгребает июнь,
То ли август скирдует.

 

Словно два журавля
По весёлому морю,
Словно два косаря
По вечернему полю,
Мы по лету прошли -
Только губы горели,
И над нами неслись,
Словно звёзды, недели.

 

Солнца жёлтый моток -
Лето плыло неярко,
Словно синий платок
Над зеленой байдаркой.
И леса те пусты,
Все пусты, дорогая,
И горят не листы –
Наше лето сжигают.

 

Улетаем

 

Листьев маленький остаток
Осень поздняя кружила.
Вот он, странный полустанок
Для воздушных пассажиров.
Слабый ветер ностальгии
На ресницах наших тает.
До свиданья, дорогие, –
Улетаем, улетаем.

 

Мы в надежде и в тревоге
Ждем в дороге перемены,
Ожидая, что дороги
Заврачуют боль измены.
В голубой косынке неба
Белым крестиком мы таем…
От того, кто был и не был,
Улетаем, улетаем.

 

Нам бы встать да оглянуться,
Оглядеться б, но задаром
Мы всё крутимся, как блюдца
Неприкаянных радаров.
Ах, какая осень лисья!
Ах, какая синь густая!
Наши судьбы – словно листья,
Улетаем, улетаем.

 

Ну так где ж он, чёрт крылатый
На крылатом крокодиле?
Ах, какими мы, ребята,
Невезучими родились!
Может, снег на наши лица
Вдруг падёт да не растает…
Постараемся присниться,
Улетаем, улетаем.

 

Белый снег

 

На белом свете есть прекрасный белый цвет –
Он все цвета собрал как будто бы в букет.
По краскам осени хожу я, как во сне
И жду, когда вернётся тихий белый снег.

 

На белом облаке неспелые дожди.
Ты приходи и никуда не уходи.
На белом море белым солнцем день оббит.
Ты полюби и никогда не разлюби.

 

О, белизна твоей протянутой руки…
И льёт луна на крыши белые стихи.
Лежит под лампой белый снег твоих страниц,
И сквозь снега я вижу лес твоих ресниц.

 

Потом был поезд, и какой-то человек
Сметал метлой с перрона тихий белый снег,
Чтоб от следов твоих не стало и следа,
И мы смеялись, чтобы вдруг не зарыдать.

 

И все на свете перепутались цвета
В одну лишь краску под названьем «темнота»,
Ведь в ту страну сплошных озер, лесов и рек
Ты увезла с собою тихий белый снег.

 

На белом свете есть прекрасный белый цвет –
Он все цвета собрал как будто бы в букет.
По краскам осени хожу я, как во сне,
И жду, когда вернется тихий белый снег.

 

Многоголосье

 

О, мой пресветлый отчий край!
О, голоса его и звоны!
В какую высь ни залетай –
Всё над тобой его иконы.
И происходит торжество
В его лесах, в его колосьях.
Мне вечно слышится его
Многоголосье.

 

Какой покой в его лесах,
Как в них черны и влажны реки!
Какие храмы в небесах
Над ним возведены навеки!
И происходит торжество
В его лесах, в его колосьях.
Мне вечно слышится его
Многоголосье.

 

Я – как скрещенье многих дней,
И слышу я в лугах росистых
И голоса моих друзей,
И голоса с небес российских.
И происходит торжество
В его лесах, в его колосьях.
Мне вечно слышится его
Многоголосье, многоголосье.

 

* * *

 

О, посмотри, какие облака
Возведены вдоль нашего романа,
Как будто бы минувшие века
Дают нам знак, таинственный и странный.

 

И странное обилие цветов,
И странно, что кафе не закрывают.
И женщины в оранжевых пальто
Бесшумно, как кувшинки, проплывают.

 

О, посмотри хотя бы на себя
В минутном отражении витрины,
Где манекены редкие скорбят
И катятся волнистые машины,

 

Где тонкая колеблется рука
Среди незамечательных прохожих,
Где ты стоишь, похожа на зверька
И на смешного ангела похожа.

 

Прошу тебя, пожалуйста, спаси,
Не брось меня на каменную муку…
Но женщина, ведущая такси,
Находит дом с названием «Разлука».

 

И ты уходишь весело, легко –
Пустеет двор, пустеет мирозданье.
И ласковые днища облаков
Всю ночь стоят над миром в ожиданье.

 

О, посмотри, какие облака
Возведены вдоль нашего романа,
Как будто бы минувшие века
Дают нам знак, таинственный и странный.

 

Полярное кольцо

 

Опять приходят непогоды
Через Полярное кольцо.
И криком гонят пароходы
Из памяти твоё лицо.

 

И далеко в краю счастливом
Страна цветов, земля людей.
И льды уходят из залива
Эскадрой белых лебедей.

 

И слушает радист бессменный
И чей-то плач, и чей-то смех.
Всю ночь кружатся над антенной
Последний дождь и первый снег.

 

И нет тебя, и слава Богу,
Что здесь один плыву без сна,
Что эта тяжкая дорога
Тебе никак не суждена.

 

Минуй тебя вся эта нежить,
Будь все печали не твои,
Приди к тебе вся моя нежность
Радиограммой с ЗФИ.

 

И в час полуночный и странный
Не прячь от звёзд свое лицо,
Смотри – на пальце безымянном
Горит Полярное кольцо.

 

* * *

 

Поведаю вам таинство одно:
Уж сколько раз на свете исчезали
Империи, религии, регальи
И уходили города на дно,

Но сквозь пожары, бедствия и кровь,
Одну и ту ж свершая пантомиму
И для времён совсем неуязвима,
Шла девочка по имени Любовь.

Идёт Любовь. Звучат её шаги,
Как эхо долгожданного свиданья,
Её шаги волнуют мирозданье,
И между звёзд расходятся круги.

Пред ней равны рабы и господа.
Ей нипочем яд лести или злости.
Когда она хоть раз приходит в гости,
В наш дом приходит счастье навсегда.

 

* * *

 

В. Самойловичу

 

Спокойно, дружище, спокойно!
У нас ещё всё впереди.
Пусть шпилем ночной колокольни
Беда ковыряет в груди –

 

Не путай конец и кончину:
Рассветы, как прежде, трубят.
Кручина твоя – не причина,
А только ступень для тебя.

 

По этим истёртым ступеням,
По горю, разлукам, слезам
Идём, схоронив нетерпенье
В промытых ветрами глазах.
Виденья видали ночные
У паперти северных гор,
Качали мы звёзды лесные
На чёрных глазищах озер.

Спокойно, дружище, спокойно!
И пить нам, и весело петь.
Ещё в предстоящие войны
Тебе предстоит уцелеть.
Уже и рассветы проснулись,
Что к жизни тебя возвратят,
Уже изготовлены пули,
Что мимо тебя просвистят.

 

Сад надежд

 

Тайна моя, мой единственный клад,
Молча вхожу я в свой маленький сад.
Там не тюльпаны, не вишни в цвету
Там – наши надежды.

 

Я святые слова, как цветы собираю.
Только, Боже, кому их отдать?
Чей костер там в тумане мигает?
Уж не твой ли, моя дорогая,
Не меня ли ты вышла встречать?

 

Я надежды свои на тебя возлагаю.
Встретится мне только раз, только раз.
Дни проходят, моя дорогая,
Словно дым над сырыми лугами,
И летят, и летят мимо нас.

 

Грозы и бури, мороз, снегопад
Мяли надежды, губили мой сад –

Но воскресал он во все времена:   
В этом саду всё весна да весна.

 

Как я долго иду, суету раздвигая,
Как боюсь я не встретить зарю…
Подожди у огня, дорогая,
Я тебе свою жизнь предлагаю.
Я тебя, понимаешь, люблю.

 

Подмосковная

 

Тихим вечером, звёздным вечером
Бродит по лесу листопад.
Елки тянутся к небу свечками,
И в туман уходит тропа.
Над ночной рекой, речкой Истрою,
Нам бродить с тобой допоздна,
Среднерусская, сердцу близкая,
Подмосковная сторона.

 

Шепчут в сумерках обещания
Губы девичьи и глаза…
Нам ли сетовать на скитания,
В сотый раз покинув вокзал?
Вот вагон качнул звёзды низкие,
И бежит, бежит вдоль окна
Среднерусская, сердцу близкая,
Подмосковная сторона.

 

За Звенигород тучи тянутся,
Под Подлипками льют дожди,
В проливных дождях тонут станции,
Ожидая нас впереди.
И пускай гроза где-то рыскает, -
Мне с тобой она не страшна,
Среднерусская, сердцу близкая,
Подмосковная сторона.

 

Где-то плещется море синее,
Мчатся белые поезда,
А на севере тонут в инее
Предрассветные города.
По земле тебя не разыскивать,
Изо всех краев ты видна,
Среднерусская, сердцу близкая,
Подмосковная сторона.

 

 

Использованы материалы сайтаhttp://vizbor.ru