346. Отведя слезами душу, Тариэл рассказ продолжил:
«Как-то раз мы с Парсаданом во дворец пришли с охоты.
Говорит он мне: “Давай-ка сходим дочь мою проведать”».
Автандил, тебе не странно, что я жив, то время вспомнив?
347. «Сад, прекраснее любого места для отдохновенья,
я увидел: птицы пели слаще, нежели сирены;
для купания служили с розовой водой фонтаны;
бархатом золототканым занавешивались двери.
348. Царь велел мне взять фазанов – в подношение царевне, –
и пошли мы в те покои, где меня объяло пламя,
и с тех пор платить я начал пени суетному миру,
ведь пронзить копьём алмазным можно сердце из гранита.
349. Возбранялось людям видеть луноликую царевну.
Я стоял немного сзади, он откинул полог двери.
Нестареющий витязь в новой тигровой шкуре
Предисловие переводчика
Где-то в 3-м классе я обнаружил дома досадный пробел: в нашем огромном книжном шкафу не оказалось ни Александра Дюма, ни Жюля Верна, ни Фенимора Купера, ни Томаса Майн-Рида, ни Рафаэля Сабатини... Всё это и кое-что сверх того неожиданно нашлось в детской городской библиотеке (сейчас там магазин). В абонементе располагались стеллажи с литературой, рекомендованной школьникам разных классов. На стеллаже для 9-го или для 10-го – стояла большая книга «с картинками». На обложке значилось: «Витязь в тигровой шкуре». Заглавие завораживало, от иллюстраций невозможно было оторвать глаз. Сейчас-то я знаю, что это было переложение для детей и юношества в переводе Н. Заболоцкого, но в 10 лет на переводчиков как-то не обращаешь внимания.
