* * *
Полюбил огонь свечу сгоряча.
Приняла его всем сердцем свеча.
Обняла за тонкий стан фитилёк –
раззадорился любви огонёк.
Всё бы вроде хорошо у огня,
только свечка ниже день ото дня.
Ну а та душою льнула к нему:
«Лишь бы он не задохнулся в дыму…»
Ах, любовь... Любовь, как водится, зла.
От обоих только воск да зола.
* * *
Вадиму
Сдвигается время куда-то,
былые пределы поправ...
Не веруй в попутные даты
и парус потрёпанный правь.
Ещё не опознаны дали,
огни маяков не видны,
хоть к небу кораблик вздымали
упругие гребни волны.
Там беды хватали за горло,
там кровь холодела в висках,
и слово, звучавшее гордо,
не сковывал низменный страх.
Не веруй в попутные даты –
Секундою зря не сори.
Сдвигается время куда-то,
и склянки поют до зари.
* * *
Только бы успеть выдохнуть,
прохрипеть, прошептать главное…
Потому и прошу: вы-то хоть
пожелайте мне бурь в плаванье.
Кораблям поутру грезится:
рвутся с кнехтов концы швартовые.
Им бы носом в волну врезаться,
позабыть про огни портовые.
И, скрипя на ветру мачтою,
парусами поймать явное:
как бы шторм ни пугал качкою,
мы в желаньях своих – равные.
И даётся нам всем поровну.
Брать, не брать – это дело каждого.
Кто корону возьмёт, кто борону,
кто трусливое, кто отважное…
И в любовях своих – равные,
мы под небом одним маемся.
Для того, чтоб сказать главное,
для того, чтоб успеть покаяться.
* * *
Даше
Метёт листвою золотой
осенняя заря.
Не торопись, октябрь,
постой
срывать с себя наряд.
Пока твои шаги шуршат, –
по небу синь разлей.
Ещё натерпится душа
глуши пустых аллей.
Казаться будет:
не согреть
ни памяти, ни рук,
и нестерпима круговерть
прощаний и разлук.
Ещё обжечься предстоит
нещадным льдом утрат.
Ещё не собран в мегалит
песок у счастья врат.
Ещё не названа цена
единственной любви.
И жизнь
как будто в дар дана,
и рана не кровит.
Пока не кажется пустой
надежда на весну,
не торопись, октябрь,
постой:
мгновенья не вернуть.
* * *
Сбудется, станется, сложится,
сможется, если хотеть.
Режут вселенские ножницы
времени прочную сеть.
Сквозь ячеи узловатые
жизни вода протекла...
Разве теперь виноваты мы
в том, что несладкой была
эта вода не стоячая,
эта струя у весла,
в том, что она настоящего
в сети едва принесла?
Разве теперь виноваты мы
в том, что река в уловах?
Плёсы на ней с перекатами –
горе, отчаянье, страх.
Бьётся под тонкою кожицей
жилка, и боль не стерпеть…
Режут вселенские ножницы
времени прочную сеть.
* * *
На широкой на реке, посерёдочке,
где осенняя вода холодна,
одинокая качается лодочка,
а под нею ни порожка, ни дна.
Ей до берега, что слева, – не справиться.
Справа берег не далёк, да на кой.
Там с гармошкою застольная здравица,
здесь – молитва за души упокой.
Ветер выдохнет – лодчонка накренится,
зачерпнёт бортом студёной воды.
Не взмахнёт руками-вёслами пленница –
знала прежде: не минует беды.
Кабы не было реки, то и берега,
что напротив, как обрыв ни высок.
И стояла б лодка тихо у ерика,
носом высохшим уткнувшись в песок.
* * *
Когда-то, рано или поздно,
но промедления не жди:
ты будешь встречен и опознан
по стуку гулкому в груди.
И промелькнут года и лица,
как табуны в седых степях.
И никуда уже не скрыться
от стрел, нацеленных в тебя.
Не уповай на встречный ветер,
на даль, на сталь, на щит, на быт…
Нет никакой брони на свете,
что стрелам этим не пробить.
* * *
Вот так,
однажды истончась,
зима закончится внезапно.
Ах, как захочется назад,
но
в иголку ниткой не попасть.
Так пряжею
из прежних чувств
узор причудливый не вышить.
Как ни старайся –
не расслышать
шагов по снегу ломкий хруст.
Там пар из уст
и холод густ,
бесцветен свет
и воздух пуст.
Там мы красивы и юны.
И влюблены.
* * *
Всё ярче и теплей
предчувствие весны.
Несбывшиеся сны
острее и тревожней.
И в то, что с первых дней
снега обречены,
пожалуй, только им
поверить невозможно.
А помнишь чистоту
и торжество небес?
Нагой, продрогший лес
и нас в оковах буден?
И падал, падал снег,
как чудо из чудес.
И знать мы не могли,
когда про что
забудем.
* * *
В копилке поступков нельзя разглядеть,
где звонкое злато, где пошлая медь,
где олово грубой отливки,
где просто пустая фальшивка.
Но кто-то, ведя нескончаемый счёт,
в итоге – пустое к пустому сметёт.
Останется вовсе немного,
но этого хватит для Бога.
© Виктор Кузьменко, 2017-2020.
© 45-я параллель, 2021.