* * *
Кропает дождь нехитрые сюжеты,
Прибит к асфальту тополиный пух.
Гуляют в парке юные поэты, –
В руках смартфоны. Парочка старух
Не осуждает молодую поросль
За дырки в джинсах, ветер в голове…
Июньский дождик – солнечная морось,
Намокший тополь – добрый Гулливер.
Ну а меня не огорчает малость
Отпущенного дара и судьбы.
И молодость перетекает в старость,
И вновь в траве рождаются грибы.
После грозы
Вздыхают мостки полусонно,
Под утро случилась гроза.
И чудится запах озона,
Ушедшей родни голоса.
На отмели бродит девчонка,
И жизнь – как немое кино.
В песке догнивает лодчонка,
А лодочник умер давно.
Сплетенье осок нелюдимо,
Зато стрекоза весела!
Ни тлена, ни гари, ни дыма,
Лишь чёрная тень от весла.
И на берегу отдалённом
Не видно ни птиц, ни крестов,
Исчезнувших вместе с озоном
В изгибах прибрежных кустов.
* * *
Нам не вписаться и в конец абзаца,
За банькой ждёт Дантеса пистолет…
Осталась в поле только тень от зайца,
А водки нет, как жаль, что водки нет.
Над чёрным лесом пролетают гуси,
Глазастый братик прячется с сестрой.
Ломает руки бабушка Ягуся –
С корявой палкой, ржавою серьгой.
И дождь без толку мечется и хнычет,
Чего искать и надо ли искать?
Такая осень приключилась нынче,
И домовому не впервой икать.
И жизнь – не в жизнь, и все грибы – поганки,
И волчьих ягод нынче – завались!
Так и живём, как будто после пьянки,
И ангелы под вечер напились.
* * *
Ночных болот туманный привкус,
Не то бывает по весне.
Костров далёких взгляды рысьи
Ясны в родимой стороне.
Пусть листьев прошлогодних порох
Под бледным небом отсырел.
Здесь необычен каждый шорох,
Как будто ангел пролетел.
* * *
На задворках старинных окраин
Повстречаться возможно с весной.
Мой знакомый поэт неприкаян,
Снова бродит под бледной луной.
Он удачлив и, вроде, не бедный,
Отчего же печаль, словно тень,
Привязалась, и ранней обедней
Не разжалобишь ветреный день.
По России гуляют метели,
Не в диковинку снег в феврале…
Прилетают к жилью свиристели,
И весна различима во мгле.
Успокою смурного поэта,
Вот и снег розовеет слегка.
А слеза накатилась – от ветра, –
Март искрится в глазах старика.
* * *
Рябины мёрзлые рубиновы,
Огни издалека видны.
Снег розовеет под рябинами,
Предчувствуя восход луны.
Святое время для художника,
Для осознанья волшебства.
Когда тревожна дрожь треножника,
Излишни жесты и слова.
А сумерки не будут лишними,
Мерцанье ёлочных гирлянд.
Пора обзаводиться лыжами,
Поверив в призрачный талант.
Луна – конфетка театральная
Искрится блёсткой на сосне.
И дремлет до весны проталина
В моей метельной стороне.
* * *
Мрачный ноябрь уступает пути зиме,
Долго ли, коротко – сказка, лампадка, печь.
Ночь в Подмосковье, считаю года в уме,
И прерывается ходиков тихая речь.
Ветер качает в забытых полях бурьян,
Кажется прошлым струящийся лунный свет…
Пруд одинокий бедой и тщетой осиян,
Выходов много, но выхода будто нет.
Кажется, стонет в далёком лесу сова,
Осени привкус, застывший густой туман.
Так на Руси прорастают порой слова,
И первый лёд – серебристый тугой капкан.
Непредсказуем далёкий ночной костёр,
Веточки ивы царапают гладь пруда.
Так и живу возле прошлого до сих пор,
Перебирая кусочки земли и льда.
* * *
Не радует снегов круженье,
Не беспокоит неба высь,
Привычно в сумрак погруженье,
Где тени сонные сплелись.
Надёжные прицелы сбиты,
Но это – мнимая беда,
И современные пииты
Сюда приходят иногда.
Они – свои в притихшем парке,
Как раньше – девушка с веслом…
И дворник в старенькой фуфайке
Несёт в руках скребок и лом.
Он не попросит сигарету,
В аллею тёмную свернёт,
Напомнив местному поэту
Про снегопад и гололёд.
* * *
Пока осока не забронзовела,
Не вмёрзла лодка в берег на ветру,
Привычно слово, и обычно дело,
Да и печаль, пожалуй, ко двору.
Естественная, как полыни горечь,
Простая, как соседский говорок…
Опять в окно заглядывает полночь,
И полон терпкой клюквой туесок.
И, вроде бы, нет смысла торопиться,
Заваривать настой, жалеть цветы…
И скрипнет дверь, и всхлипнет половица,
И сквозь туман проявятся кресты.
* * *
Ржавеют осени засовы,
Насыщена сырая мгла.
Так что же птицы невесомы,
Неразличима песнь весла?
Опять брожу по бережочку,
В воде угадываю рыб.
И клюква украшает кочку,
И радует ядрёный гриб.
Сплелись уныние и счастье,
И золота полно во рву…
И ждёт интеллигент очкастый
Электропоезд на Москву.
* * *
Наступает арктический холод,
Удивительно светел покой.
Подмосковный заснеженный город
Породнился с замёрзшей рекой.
Это лучше, чем в грусти сиротство
И тревожные поиски сна.
И дымок бледно-розовый вьётся,
И луны серебрится блесна.
И, поверив рождественской сказке,
Улыбнулся угрюмый поэт…
Ведь искрится берёза по-царски,
И волхвов различается след.
* * *
Вечер. Дождь. Дороги приболели.
Скрыл туман уснувшие стога.
Далеко апрельские капели,
Впереди – разлука и снега.
Впрочем, там, на кромке перелеска
Различима в пелене почти
Призрачная девушка, как фреска, –
Брошенной церквушки кирпичи…
* * *
В ней так много любви, в ней так много тоски,
В ней так много расплывшихся красок!
Если дождик идёт иногда – пустяки,
Просто осень всегда – смена масок.
Опадает листва. Колдовской диалог
Продолжают поблёкшие травы.
Поцарапан звездой невысокий порог,
И гремят заунывно составы.
Но об этом напрасно наивно жалеть,
Созерцая трагический трепет.
Если время пришло, истлевая, желтеть,
Тихий ангел лампады затеплит.
И рябины, качаясь у светлой реки,
Где последние вянут кувшинки,
Посчитают оставшиеся медяки,
Чтобы осени справить поминки.
* * *
Откуда такая бездонность
Распахнутых настежь небес?
Почти не смущает бездомность,
Пусть крутит по рощицам бес.
Пусть дождь незатейливо хнычет,
Оплакивая березняк.
Сова возле озера кычет,
Пророки живут в деревнях.
Без них узнаванья не будет
Знакомых и памятных мест.
Кто помнил – однажды забудет
Дорогу, церквушку и крест.
Хотя это вряд ли возможно
Среди накатившихся бед.
И нимб на поэта возложен,
И грешен бездомный поэт.
Морошка
Потчуют в кафешке импортной картошкой,
Ну а я собрался нынче за морошкой.
А попутно можно прикупить чекушку,
Угостить соседа, угостить подружку.
Только очень скоро выветрилась влага,
Вот стою, скучаю около оврага.
Белые берёзы тихо облетают,
Юркие стрекозы в сумерках плутают.
Кажется, что леший смотрит из-за ёлки,
Спящая царевна мается в светёлке.
«Сказочна морошка, вот её и нету!» –
Как тут не поверить местному поэту?
© Виктор Карпушин, 2019.
© 45-я параллель, 2019.