Сергей
Сутулов-Катеринич

– Ты почто в мою богадельню мента приволок?! – вскричал Ерёма, казалось бы, крепко задремавший на оттоманке. Не дожидаясь ответа, хозяин живописной квартиры жадно заглотил стакан портвейна, заботливо приготовленный для него Толиком Богатых, и снова впал в глубокую дрёму.

В гостях у Александра Ерёменко мы оказались случайно. Собрались было втроём посидеть в ЦДЛ, однако наткнулись на табличку «Ремонт». Третьим участником торжественного отмечания появления на свет божий книжки «Русский рефрен» по праву оказался мой старинный друг Вячеслав Лобачёв. И тут Анатолия осенило:

– А пойдём к Ерёме – он неподалёку обитает! Ему, понятное дело, «Три семёрки», нам со Славиком – коньяк, а тебе что, Сёрёжа?

– Пиво. Безалкогольное. Без дискуссий. Очередной период очередного непития!

Александр, который Ерёменко, на телефонный посыл ответил не сразу. Но, вступив в диалог с Анатолием, особо не сопротивлялся: мол, приходите, только, сами понимаете, не с пустыми руками…

Длинные-долгие звонки: кнопка у косяка еле держится, но сигналы слышны отчётливо. Вдруг дверь широко распахивается и раздаются возгласы:

– Пиф-паф! Паф-пиф! Пиф-пиф-пиф! – наповал троих!

Струйки воды бьют по щекам и по глазам: развесёлый Ерёма решил расстрелять гостей из водяного пистолета…

– Спасибо, хозяин, за холодный душ! Жара-то на улице немилосердная! – шутливо приговаривал Анатолий, уверенно препровождая нас через зигзаги и загогулины ерёминского бедлама…

Буквально между вторым и третьим тостом хозяин отправился в сторону Морфей-царства… Ну а мы повели неторопливую беседу. Сначала, как водится среди пишущей братии, о странностях русской души, а уже потом – о тургеневских девушках и голливудских дивах.

Помнится, Слава съехидничал:

– Рефрен, рефрен… уж сказал бы – повтор, период, мотив!

– Нет, – возразил Толик, – именно так, на контрапункте – русский рефрен.

Я, порывшись в памяти и удивившись её неожиданным свойствам, вспомнил о фильме тёзки: в девяносто третьем Сергей Урсуляк снял картину «Русский регтайм»…

– Тогда, господа-товарищи поэты, – поднял рюмку Вячеслав Игоревич, – за русский стиль и русский стёб!

– За песни русские! – подхватил Анатолий Дмитриевич.

– За твои, Анатоль, ямщицкие, – продолжил Сергей Владимирович.

– И твои, Серёга, скоморошьи!..

Славно, ей-ей, мы общались... И, полагаю, реплика, касающаяся мента, прозвучала спустя часа полтора-два поле расстрельной эскапады. Видимо, Саша начисто подзабыл, кто мы да что мы со Славиком, и опешил от моей до предела короткой, почти под ноль, стрижки…

– А ты, Серёжа, почитай-ка Ерёме стихи из «Рефрена», – среагировал Анатоль. – Авось, чутка очухается…

Угу. Почитал. И был удостоен оценки такого свойства:

– А ведь и взаправду – поэт! Стоящий и сидящий за моим столом! – энергично воскликнул Сан Викторович. – Менты на такие славные стихи не способны…

Удивительно, но легендарный Еремёнко, похоже, стал трезветь не по часам, а по минутам. И вскоре заявил:

– Ну ладно, мужики! Хорошо посидели. Однако медсестру я жду. Так что, как говорится, и скатерть, и дорожка – вам!

Вошедшая в этот момент девушка была несказанно хороша. Ну а мы поспешили ретироваться…

Посидели-покурили на скамейке у Патриарших прудов. При свежих, ещё не остывших воспоминаниях о визите к Александру Ерёменко, конечно, всплыли имена его друзей, коих Константин Кедров поименовал метаметафористами. Славик не преминул рассказать Анатолю байку о том, как Лобачёв и Сутулов году этак в девяностом пообщались с Иваном Ждановым, заполучив автографы на его книжке «Неразменное небо».

– Кстати, об автографах, Серёжа! Твой черёд, от автора – редактору «Рефрена»!

Я смутился прежде всего от того, что сам не додумался до столь очевидного жеста. И зарифмовал несколько строчек на авантитуле «рыкающего» сборника…

Уже и поздний московский закат догорел. Уже и все наши обещания, данные жёнам, вернуться засветло, дотла сгорели. Но хочешь не хочешь, а прощаться надо…

Обнялись – «до побачення!», пообещав друг другу всенепременно встречаться всё в той же Москве…

Славик ещё несколько раз виделся с Анатолием, а наше общение с Митричем вылилось в обширную переписку, значительная часть которой посвящена изданию тех или иных книг. Редактор Богатых не скупился на добрые и дельные советы. Зачастую, фигурально хватая меня за шиворот, заставлял добавлять новые стихи или баллады к уже свёрстанным блокам: «Серёжа, – не раз подчёркивал Анатолий, – ни 16, ни даже 32 страницы в большом томе погоды не сделают. Да и деньги, не столь великие, ежели постараешься, найдёшь. Зато получишь стереофонический эффект. На память внукам и потомкам…»

Года через три после нашей московской встречи я понял, что не помню своего экспромта, рождённого на Патрарших. Ну ни строчки! На всякий случай переспросил Анатолия: мол, не сохранилась ли у него книжка с автографом? «Обижаешь, Владимирыч, – откликнулся АБ, лови стиш!..» Вот оно, моё первое посвящение сокровенному московскому редактору:

Помнится, посмеялись мы, припомнив вот какую деталь: дело было в августе 2007-го, но я, пришибленный и дикой жарой, и прокурорскими подозрениями, озвученными в квартире Ерёмы, «ляпнул» 07 дважды: мол, и месяц седьмой, и год…

«Ничего, брат, ничего! – написал С-К, направляя АБ улыбчивую записку. – В следующем посвящении с датой не ошибусь…»

Переписка наша то почти угасала, то вспыхивала с новой силой. В поры моих нечастых попаданий в Москву я регулярно звонил Анатолию, приглашая посидеть в дружеском кругу или же поучаствовать в действе, связанном с Интернет-альманахом «45-я параллель». Увы: так и не совпали! Увы: всё чаще и чаще звучало:

– Ты не серчай на меня, брат! Болею-болею, будь всё оно неладно…

Слава богу: светлый собрат Богатых прочитал – не единожды – мои самые сердечные благодарности в свой адрес. И за большие (да что там – огромные!) поэтические блоки в журнале «У». И за участие в книжных проектах «Русский рефрен», «Ореховка. До востребования», «Ангел-подранок». Всенепременно должен сказать о том, что великодушный Анатоль не взял с автора С-К, участвовавшего в его уникальных проектах, ни копейки, да и редакторские советы АБ были совершенно бескорыстны.

Наверное, настала пора привести здесь несколько (совсем немного) писем, достаточно характерных для серии наших посланий по маршруту «Москва – Ставрополь – Москва».

22. Dec. 2010. + Богатых Анатолий

«Серёжа, ты просто купаешься в музыке стиха! Даже завидую...

Подругу мою зовут Валентина. Она драматург, училась в Литинституте.

Всё остальное в 5 номере журнала “У” – в моих друзьях...

Обнимаю».

22.12.2010. Sergey S-K

«Спасибо, Толя!

Понимаешь, даже сегодня, уже после того, как многие настоящие поэты принимают и понимают мои тексты, комплексую и вечно сомневаюсь...

А тут ещё мэстная братия травлю натуральную устроила. Знаю-догадываюсь, кто под масками анонимов пакостит в инете, но в полемику вообще не вступаю. А они (и оне!) дошли до того, что “Википедию” атаковали. Но я туда о себе ни строчки не посылал!!! Кто-то выставил. Кто-то взвыл.

А ну их!

Лучше о тебе. Перво-наперво: прошу себя беречь!

Во всех смыслах. Не огорчай женщину.

Журнал “У”? Тот ли, что мне прислал Слава?

“Синий блюз” – ну не найду я его никак в “Рефрене”: памороки. Казалось, что был. Ты всё же посмотри...

Да, в Сети полно предложений о продаже “Рефрена”.

Кто – так и не пойму?

Обнимаю!»

22. Dec. 2010. + от Богатых Анатолий

«“Жизнь коротка; перечитывать некогда”, – сказал когда-то Пушкин...

Так что и я только просмотрел твоё оглавление, но искомого не нашёл.

Да и не заморачивайся ты на этом, нашёлся? – найдётся.

О травле. Понимаешь, по местным меркам ты фигура чересчур крупная. По-хорошему тебе в Москве быть. И вот этого-то местная братия тебе простить не может. Отсюда и последствия. Так что не комплексуй и принимай как должное. “Ай, Моська, знать, она сильна...” Давно ведь сказано.

О себе. Беречь я себя начинаю, как только гром грянет. Очень по-русски. Но с годами всё труднее и труднее становится, так что и здесь перемены.

Да что обо мне...

Номер 5, Серёжа, это за 2007 год. Там твоя большая подборка в соседстве с Георгием Ивановым. Посмотри у себя, мы ведь тебе десяток всяко разно послали. С коммерческим успехом “Рефрена” поздравляю!

Видишь, настоящее всё равно дорогу находит, рано или поздно.

Знай себе цену, брат!

Обнимаю».

04.01.2011. Sergey S-K

Дорогой Анатолий!

Надеюсь, в нынешнем году ты получишь моё поздравление – день в день. Да, в День твоего рождения!!!

По праву старшего говорю: будь умницей! Не паинькой, но – умницей.

Береги себя – этим ты помогаешь стране.

Да-да: сберечь Слово. Тебе нужно жить долго! А это зависит только от тебя, дорогой ты мой. Потому желаю: праздника без бурных возлияний.

Но в Любви. И – с Любовью! Живи в ладу с ней.

Пусть враги твои поперхнутся последней буквой твоей фамилии.

А друзья насладятся первой буквой имени.

Я всё сказал!

Обнимаю.

Сергей».

О себе, а тем паче о стихах своих Анатоль не любил подолгу распространяться. Я почти год ждал от него одну из его подборок для «45-й параллели». Дождался. Опубликовал. Ну а потом, дабы не дёргать ни себя, ни АБ, пару публикаций подготовил, основываясь на стихах, присланных «валом». Само собой, подборки – перед «выходом в свет» – автор завизировал.

В публикации 2013 года на сайте «45-й параллели» есть вот какой выразительный, бесспорно, русский диптих, написанный Анатолием:

Книгу Анатолия Богатых «Под уездной звездой» – с дарственной надписью замечательного поэта – мне переслал Вячеслав Лобачёв. И каким же пронзительно мудрым оказалось предисловие к избранному, написанное сокурсником Анатолия по Литинституту Игорем Меламедом! Точнее о стихах Богатых трудно сказать:

«Традиция высокой патриотической лирики в нашей поэзии фактически прервана. Более того, существует как бы негласное либеральное табу на стихи о России. Да и само слово «русский», где возможно, политкорректно заменяется на «российский». Эти либеральные фобии своими корнями уходят отчасти в советские времена. В брежневскую пору «свободомыслящий» пиит считал для себя зазорным воспевать отечество. Потому что в перечне гражданских тем стихи о Родине (с ненавистной Набокову прописной буквы) через запятую стояли со стихами о партии, шпалах БАМа и прочей идеологической дрянью <…>.

Думая об Анатолии Богатых и его стихах, невозможно не прийти к выводу, что перед нами – поэт в определённом отношении уникальный, один из редчайших и чистейших гражданских лириков последних десятилетий. И, как водится, поэт недооценённый, почти не услышанный, несмотря на три изданные книги, несмотря на солидные подборки в столичной печати («Знамя», «Октябрь», «Континент»). Такова специфика нынешнего глухого и жестокого времени, как писал я в другой работе, посвящённой творчеству рано ушедшего от нас Евгения Блажеевского, тоже поэта практически не услышанного и тоже – в своём литературном поколении – одного из редких гражданских лириков (хотя и несколько на иной манер, чем Анатолий Богатых)».

А спустя всего-то пару лет энд зим в Москву ушла бандероль с моим двухтомником избранного: один комплект «Ангела-подранка», само собой, с автографом – от автора редактору – предназначался Анатолию. Во втором томе, на странице 123 опубликовано посвящение, которое АБ (точно знаю!) прочитал задолго до выхода двухтомника – и в моём январском послании-2013 по «электронке», и в одном из столичных журналов…

Бог – под дых: большой русский поэт Анатолий Богатых умер 6 июня 2015 года, аккурат в День рождения великого русского поэта Александра Пушкина. Уж и не знаю, обращал ли кто-нибудь внимание на эту мистическую «рифмовку»…

Эпиграфом к своей книге «Под уездной звездой»* АБ взял пронзительные строки АС:

*О художественном оформлении редактор книги Валентина Кизило рассказывала: «У автора было только одно пожелание: скромная обложка, но со смыслом. Скромная, но ёмкая и тёплая обложка никак не придумывалась. После долгих поисков идеально подошел рисунок пером улицы в Баргузине, где жили братья Кюхельбекеры,  работы замечательной, удивительной Татьяны Николаевны Ознобишиной – питерского архитектора, потомка лицеистов. Этот рисунок, сделанный ею в 1970-х годах во время путешествия по сибирским местам декабристов с уходящей-убывающей  натуры – подарок Толе для оформления обложки «Уездной звезды». Кстати, именно за эту книгу Анатолий Богатых получил Горьковскую премию в марте 2013-го…».

Сергей Сутулов-Катеринич

Январь – июль 2016 года

Акцент-45: авторская страница Анатолия Богатых – «Между ненавистью и любовью», подборку поэта «В родной стране – родной страны не знать…», появившуюся параллельно с этими воспоминаниями, подготовила Эвелина Ракитская.

Иллюстрации:

фотографии Анатолия Богатых разных лет:

автор последнего прижизненного фото, 2013 год – издатель, писатель,

фотограф Левон Осепян (Москва);

автор портрета маслом – художник Андрей Пеплов (Иваново),

ученик знаменитого живописца В. Н. Немухина;

в оформлении обложки книги «Под уездной звездой»

использован рисунок пером петербургского архитектора Татьяны Ознобишиной