Рудольф (Роман) Кан

Рудольф (Роман) Кан

Четвёртое измерение № 32 (308) от 11 ноября 2014 года

Почему же так трудно седеть?

 

* * *

 

И есть трагедия, старик,

бессмысленность святых порывов,

когда подлец тебя с обрыва,

и никому не слышен крик…

 

Хотя зачем? Спасенья нет,

но хуже нет крутой кручины,

что не оставил пистолет

другим, идущим на вершину…

 

* * *

 

В семи сентябрьских ветрах

храни свои приметы лета,

пока ещё не все ответы

запомнил в этих вечерах.

 

Ты это принимай от жизни,

пока ещё не грянул миг

желаньем поздней укоризны

поднять осенний воротник.

 

И пусть потом неотвратимо

последних яблонь час придёт

и ветры мчатся мимо, мимо…

и станет таять первый лёд.

 

1966

 

* * *

 

И вот сентябрьский сон – награда

за те последние листы,

когда утеряна услада

сжигать июльские мосты.

 

Но август никого не тронул,

и нету меры той вине,

что разжимать твои ладони

мне трудно даже в сладком сне…

 

1966

 

* * *

 

О, Моцарт, в подлость всё же верь,

когда вечерние хоралы

друзьям распахивают дверь

и наполняют тьмою залы.

 

О, Моцарт, таинство храни

слезы, огня и давней ссоры.

пускай не тронут разговоры

те сердцу памятные дни.

 

О, Моцарт, не отдай венков

тому, в консерваторском блеске,

чья палочка, как шпага мести,

сверкает завистью дворцов.

 

Не уходи от правды сна,

где весь финал – в тумане алом…

Ты набери пока вина

в свои чистейшие бокалы.

 

1966

 

* * *

 

И отдаёт себя Пьеро

в толпу вечерних разговоров,

и кажется – уже не скоро

он доберётся до ворот.

 

Пока Париж не отомстил

своим язвительным участьем,

он не дождётся крохи счастья,

как бы об этом ни просил.

 

Сейчас игра без анфилад,

где много воздуха без пыли

и где тебя всегда любили,

и это лучше всех наград.

 

И выбегая на поклон,

ловя прощальные букеты,

уже предвидеть те кареты,

что приготовил им Бурбон.

 

О, бархат-занавес, гряди,

как сожаленье конституций,

и от Парижа огради,

и дай в ночной Париж вернуться.

 

1966

 

* * *

 

Может, вера, а может, грусть,

может, правда тебя миновала,

и признайся себе: ну и пусть,

и не это со мною бывало.

 

Почему же так трудно седеть,

разговорам досужим внимая,

если стала дорога прямая

и на большее можно не сметь?

 

Далеко не уйти от беды,

эти боли в тебе отзовутся,

если осень стирает следы,

по которым захочешь вернуться.

 

1966

 

У портрета

 

Смотрю на Вас, едва дыша…

Ну что я Вам такого сделал?..

Вы  прогулялись не спеша

и над душой моей,

и телом…

Я вновь бездонно одинок

и сам в огне любви сгораю.

О, если бы я только мог,

я б отворил ворота рая

здесь,

на земле, где мы вдвоём

и нету места укоризне…

Но Вы ушли за окоём,

и я один

справляю тризну…

 

Юрию Каминскому

 

Ну, зачем это нужно потом –

такая всемирная слава?!

…По нам прокатилась катком

 великая наша держава.

 

Но, видимо, так суждено

при жизни – лишь капля елея,

поскольку судьбою дано

прожить нам, себя не жалея…

 

И те, кто за нами придёт,

очнутся в слезах покаянья…

И Божья кара грядёт,

и позднее это признанье…

 

Есть горечь  откровенья…

 

Есть горечь откровенья,

когда за твой испуг

в какое-то мгновенье

вернётся тяжесть рук.

 

Когда в твоих глазницах

ещё не рассвело

и прячется в ресницах

молчания стило.

 

Пока покажут знаки

дорогу наперёд.

Пока упрямство злака

тревожит небосвод.

 

Пока решаешь линий

пространство уберечь,

и от октябрьских ливней

вдруг

         зародится

                            речь…

 

Дуэлянты

 

…И поднимают дуэлянты

тяжёлый взгляд, как пистолет,

и навзничь падают таланты,

не дожив до своих побед.

 

И убегает где-то эхо,

и на груди одной земли

мерзавец со злорадным смехом,

и тот,

          упавший в ковыли.

 

И это всё под общей сенью,

и повторенью нет конца!..

Одно в неделе воскресенье,

И то –

            в прицеле подлеца…

 

* * *

 

О, где вы, именины сердца?

Но я по-прежнему боюсь,

Что страсть с предательством в соседстве

опять разрушит наш союз.

 

И кто виной – опять  не знаю…

И уповать мне на кого?..

Но я к  ногам твоим бросаю

надежды сердца моего.

 

Прими. Отринь… И ты в тревоге?

Да я и сам уже не рад,

что разбегаются дороги

и ускользает снова взгляд…

 

И как нам вновь остановиться?

И снова кто рассудит нас?..

Опять последняя страница…

Опять любви последний час…