Из цикла «Юность века»
Ноябрь семнадцатого
Ноябрь, твоё чело венчает яркий снег...
Две тайны двух цветов заплетены в мой век.
Зинаида Гиппиус
Мой век неуёмный, два цвета в твоих волосах –
Ноябрьский снег, молодой, удивительно белый,
И алый, подобно знамёнам, взметнувшимся в небо,
Текущей по улице крови и углям в кострах...
Что ты нам готовишь, седеющий мальчик-ноябрь –
Пылающий шёлк или снежный не греющий саван?
Погромы и хаос?.. Пожары за Нарвской заставой?..
Падение в Лету иль попросту стылую хлябь?..
Обречены…
Обречены...
Захлёбываясь ветром –
Жестоким,
Пьяным,
Штормовым,
Свинцовым,
Не опоздать с единственным ответом,
Шагнуть вперёд – навстречу бедам новым.
И лить свинец.
И принимать свинец.
И песней вторить грохоту орудий.
И не бояться ни молвы,
Ни судей.
Без суеты
Принять
Любой конец.
Я помню…
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир все ваши имена!
Анна Ахматова, «In Memoriam»
Я помню, помню имена всех тех,
С кем встречи были болью и наградой,
В салонах, где улыбки, песни, смех,
В бою ли, в смуте, где вы были рады
Сражаться насмерть за жестокий век –
Серебряный... А может быть, свинцовый?
Век бунтарей, оракулов, калек,
Примеривавший бури, как обновы.
Вы падали в горящих ковылях,
Скрывались под тяжёлыми волнами.
А мне – одни записки на полях…
А мне – брести горячечными снами
Навстречу вам…
А после – записать,
Нет – прокричать пылающие строки!
Забыв – не повернётся Лета вспять,
Нацелен пистолет, взведён курок, и…
Всё кончено…
Я снова здесь – одна,
И ночь, смеясь, стоглазо смотрит в очи…
Я помню всех…
И не моя вина,
Что мой длиннее путь, а ваш – короче.
Стихи разных лет
Поход в Гардарику (из цикла «Легенды Севера»)
Внемлет фиорд на рассвете суровому скальду –
Ветер притихший устало свернулся клубком,
Замер прибой, прикоснувшись к седому базальту,
Белый туман разливается, как молоко...
Северный край, неприветливой дерзости полный,
В путь провожает стремящихся вдаль сыновей –
Ньёрд ради них успокоил тяжёлые волны,
Тих и приветлив сегодня охальник Борей.
С силою вёсла врезаются в стылую воду,
Дремлет до времени скрытая ножнами сталь –
Воины ждут, и готовы к любому исходу.
С берегом им расставаться нисколько не жаль.
Битвы прельщают того, кто отважен и молод, –
Старость мудрее, ей больше дано замечать.
Ждёт ли беды на рассвете уверенный город?
...Перед иконой внезапно погасла свеча...
Чу, из тумана бесшумно, подобные рыбам,
Сонным заливом, не ведая «нет» и «нельзя»,
К стенам высоким, увенчанным радужным нимбом,
Хищно драккары в молчании полном скользят.
Рождение завоевателя (из цикла «Степное»)
Путеводное пёрышко, вдаль уводи
По степи бездорожной навстречу закату.
Облака полыхают, и там впереди
Есть неведомый город – кичливый, богатый,
Где диковинок разных, по слухам, не счесть,
Только люди изнежились в тихом покое.
А у нас – шалый ветер и кровная месть –
Их на каждого воина хватит с лихвою.
Чаша неба – тончайший китайский фарфор,
Под копыта коней пали дикие травы,
Любопытные суслики смотрят из нор,
Не пытаясь понять человечьи забавы.
Ночь приходит, как дева в лиловых шелках,
Укрывая простор темнотой и туманом.
Спит малыш Темучин, и в мальчишеских снах
Он уже представляет себя Чингисханом.
Сны истают к рассвету, а в яви – беда…
Надо справиться – выжить, поспорив с богами,
Повзрослеть и заставить затем города
Обречённо стонать под его сапогами.
Ожидание
Десять лет в ожиданье прошло –
Ты в пути. Ты всё ближе ко мне.
Чтобы в пути тебе было светло,
Я свечу оставляю в окне.
Андрей Вознесенский «Юнона и Авось», либретто
Стол. Зеркало. Свеча. Проём окна –
Цветной витраж в свинцовом переплёте…
И женщина – который год одна…
И вздохом обрываются слова,
Как будто птицы, сбитые на взлёте…
А зазеркалье в тёмной глубине
Развёртывает странные картины:
В сиянии полуночных огней
Вот незнакомый город перед ней,
А вот – лицо… Лицо её мужчины…
Да, он в пути. Конечно же – в пути.
Волнуется и с ней торопит встречу…
Трудна дорога, бури впереди,
Но он сумеет верный курс найти,
Хоть грозным океаном плыть далече…
Опять она глядит на огонёк.
Горит свеча, в бутылке – ветка лилий…
И любящему сердцу невдомёк,
Что он погиб, давно лежит в могиле…
Ждёт женщина, считает дни и мили…
И тихою надеждою живёт…
Взрослая сказка о Кае и Герде
Из бесконечной стылой тьмы
Не вырваться к теплу и солнцу...
Харизма хрусталей зимы
Мне тихим звоном отзовётся
И поведёт...
Куда?
За край.
Вот замирает ритм сердечный.
Мы поменялись, бедный Кай, –
Собрав из льдинок слово «вечность»,
Я успокоюсь.
Не зови!
В груди не стукнет жарко слева –
Возьму взамен твоей любви
Корону Снежной Королевы.
Год пролетел…
Год пролетел – второпях не заметила, как...
Месяцы дюжиной льдинок сжимаю в горсти,
В небе повисла луна, словно медный пятак,
Стынет упавшее камешком наземь: «Прости...»
Пройдено было двенадцать нелёгких дорог,
Сколько стихов сожжено было – не перечесть...
Кто-то пугал – мол, посадим бродягу в острог,
Кто-то просил: «Принеси ты нам добрую весть...»
Не было добрых вестей – опускала глаза,
Сбила со следа погоню – острог миновал.
Я возвращаюсь домой, где в углу образа, –
Снова декабрь, и метели холодный оскал.
Глядя на старые фотографии
Вечность ломается, словно весенняя льдина,
Время-река продолжает размеренный бег.
Пасмурный вечер и пламя в камине старинном,
Дым папирос поднимается кольцами вверх,
Поздно уже, только мне, как обычно, не спится –
Молча сижу у огня и листаю альбом.
Старые снимки – вся жизнь в пожелтевших страницах –
Тихо шуршат, начиная рассказ о былом.
Снова смотрю, и далёкое кажется близким,
Каждый застывший момент – всё как есть, без прикрас.
В форменном платье по улице я, гимназистка,
За руку с мамой степенно иду в первый класс.
Бал выпускной – плавно кружатся пары по залу –
Кажется, венскому вальсу не будет конца.
Двор лазарета – сестра милосердья устало
Слёзы и пот утирает ладонью с лица.
Старая церковь – я только что в ней обвенчалась,
Под руку с мужем иду от деревни до дач.
Проводы. Женщины машут руками с причала –
Снова война. Лазарет. Я уже военврач.
Вдовьи одежды – от чёрного цвета не деться –
Кресло, свеча и потрёпанный томик Басё...
... Вдруг незаметно кольнуло иголкой у сердца –
Яркая вспышка, затем темнота... Вот и всё.
© Роксана Ланд, 2019.
© 45-я параллель, 2019.