По следам потерявшейся фотографии
Несколько лет назад, а точнее 11 марта 2016 года, у нас в Международном альманахе «45-я параллель» был опубликован материал «ВГИК: ода мастерам». С ним ознакомились многие читатели альманаха. В материале рассказывалось о специфике учёбы в легендарном ВУЗе отечественной кинематографии, а также о двух мастерах нашего курса, преподавателях института – Николае Васильевиче Крючечникове и Александре Григорьевиче Бизяке.
При оформлении статьи выяснилось, что отсутствует фотография Н.В. Крючечникова – будучи студентами, никто из нас не догадался сделать памятный снимок с Мастером. Кстати, неизвестно по какой причине нет и фото однокурсников. Видимо, мы не придавали значение коллективным съёмкам, считая это занятие лишней тратой времени.
В своё время была сделана попытка найти фото Мастера в институте. Думалось, что ВГИКовского диплома будет достаточно, чтобы попасть в Alma Mater. Однако на вахте поставили таких церберов, что им бы впору охранять заключённых. Добиться у них номеров телефонов ни кафедры драматургии, ни приёмной ректора не представилось возможности – они просто молчали.
А ведь помнится, что в середине 80-х по студенческому билету можно было провести до пяти человек друзей и знакомых. Конечно, это было не совсем этично со стороны студента-заочника, но где ещё можно было увидеть фильмы, которыми восхищался весь киношный мир и которые не были доступны отечественному кинозрителю?
И хотя материал о ВГИКе и его мастерах уже появился в альманахе, поиск фото Н.В. Крючечникова продолжался. Была сделана попытка обратиться к родственникам Мастера. Он жил в старом московском доме на Пречистенке. В период сессии Мастер часто проводил индивидуальные занятия в своей квартире, так что его адрес нам был хорошо известен.
Обычно перед поездкой к Николаю Васильевичу мы с ним созванивались, подтверждали свой приезд. Конечно, за тридцать с лишним лет номер его домашнего телефона изменился, и пришлось ехать наудачу. И тут же первый облом – в подъезде появился кодовый замок, что вылилось в сорок минут ожидания кого-то из жильцов.
Вот и квартира № 26. С лестничной площадки был слышан внутри квартиры звонок. Но квартира молчала. Неожиданно открылась дверь рядом на площадке, из неё выглянула преклонных лет женщина и сообщила:
– Они на даче…
Спустя пару лет была предпринята очередная попытка проникновения во ВГИК, на этот раз удачная – с Андреем Зинчуком, бывшим нашим старостой. К этому времени вознеслось новое одиннадцатиэтажное здание института, а наше старое стало на ремонт и всё насквозь было пропитано строительной пылью, приникшей даже на улицу, и двери его были закрыты.
Очень странно на фоне закрытого института выглядел памятник корифеям отечественного кинематографа: Геннадию Шпаликову, Василию Шукшину и Андрею Тарковскому. Кстати всем им читал в своё время курс «Драматургии кино» Н.В. Крючечников, фотографию которого мы никак не могли найти!
Новое здание больше походило на офисный центр, но только не на институт. Не было в нём той индивидуальности, присущей творческому ВУЗу – громадное внутри и ещё более громадное снаружи, рассчитанное на множество студентов. Теперь во ВГИКе в год выпускаются почти 60 режиссёров! Куда такое количество?! Кто их обеспечит работой? Сколько впереди сломанных судеб!
Так, если в наши времена в мастерской училось не более десяти студентов-режиссёров и только три-четыре из них впоследствии заявляли о себе, как состоявшиеся режиссёры, то чего ждать от нынешнего их поколения? Отсюда и такое кино, которое не хочется смотреть. Ведь каждый ВГИКовец прошлых лет был «штучным продуктом».
Да, а что же с фото Николая Васильевича?
* * *
Николай Васильевич был (как непривычно и неприятно писать это слово «был») тихим, внимательным и очень интеллигентным человеком. Наша ВГИКовская группа состояла из двух полугрупп: полугруппа документального кино, которую вёл Александр Григорьевич Бизяк, и полугруппа кино игрового, которую вёл Николай Васильевич. На первом курсе он преподавал драматургию кино нашей общей группе (а собралось нас в то время 13 студентов-первокурсников, потом, на следующих курсах, одного сокурсника мы потеряли, но зато прибавилась парочка новых).
В конце первого курса я сдавал Николаю Васильевичу экзамен по курсу драматургии. Сам экзамен уже, конечно, стёрся в памяти – ведь с того времени прошло сорок с лишним лет! – но его финал я помню отлично: Николай Васильевич вписывал в мою зачётку оценку «отлично», а я в это время подписывал ему экземпляр ВААПовского издания (была в СССР такая организация по охране авторских прав, позже она превратилась в РАО) только что увидевшей свет пьесы «Вперёд, Котёнок!» ценой 90 копеек и тиражом 120 экземпляров. Забегая вперёд, хочу отметить, что с тех пор эта пьеса была поставлена не только в нашей стране, но и в полутора десятков других странах и выдержала более тысячи постановок!
Вскоре пути наших двух заочных полугрупп разошлись – в каждой начались практические занятия, и мы сходились курсом только на просмотрах и на занятиях по «общим» предметам. А в промежутках между короткими московскими сессиями писали дома контрольные работы. И эта нагрузка была такой плотной, что, продолжая работать в ЛГИТМиКе – Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии инженером по свету, я практически не вылезал из институтской библиотеки – инженерная работа за пять лет работы в институте была, в основном, налажена и оставалась только работа мелкая и «дежурная».
Учёба во ВГИКе для многих из нас стала лучшим временем нашей жизни! Больше об этом как-то и сказать нечего.
Защиту диплома мы отмечали в гостинице «Космос». Когда все речи и поздравления были в основном закончены и мы плотно налегли на выпивку и закуску, неожиданно со спины я услышал голос Николая Васильевича:
– Андрей! Всё это время я следил за тобой и Александр Григорьевич (мастер нашей полугруппы Бизяк) давал мне читать все твои работы.
Это признание было таким неожиданным, что я едва не поперхнулся. Встал из-за стола, и мы с Николаем Васильевичем крепко обнялись.
С тех пор я Николая Васильевича не видел, лишь изредка бывая в нечастые дни приезда в Москву в любимом институте.
Пару лет назад мои сокурсники Сергей Сутулов-Катеринич, главный редактор Международного поэтического альманаха «45-я параллель» и Вячеслав Лобачёв к 35-летию окончания нами ВГИКа заказали мне статью об институте и о наших мастерах. И сами сели писать статьи. Когда статьи были готовы, начался поиск фотографий. Фотографии Александра Григорьевича Бизяка найти было просто – в середине 90-х он с семьёй переехал в Израиль, был легко доступен, свои фото прислал быстро, а вот с фотографиями Николая Васильевича получился «облом». И Серёжа Сутулов-Катеринич, и Слава Лобачёв их искали и не могли найти: Сутулов-Катеринич в Интернете и у сокурсников, а Лобачёв, житель Москвы, во ВГИКе. Кроме того, он не смог найти в столице семью Николая Васильевича. А во ВГИК Лобачёв попасть не смог ни по диплому, ни по паспорту. Но зато весной 2022 года в институт не без труда смог вместе с Лобачёвым попасть и я, Андрей Зинчук, использовав старые связи.
Во ВГИКе продолжался ремонт. Архив был закрыт. Не работала библиотека. Кафедра кинодраматургии, где всю жизнь проработал Николай Васильевич Крючечников, только-только вселялась на старое место. Поэтому фотографий мы не нашли. Но мечту отыскать их не оставили. И поэтому осенью того же года, опять используя оставшиеся с лучших времён связи, в один из дождливых дней я с утра «проник» во ВГИК. И опять едва не случился «облом»: архив института по-прежнему не работал, в библиотеке хоть и отыскались книжки Николая Васильевича, но не было в них его фотографий. Не было фото и на кафедре кинодраматургии, где он с коллегами проработал всю жизнь. Правда, там мне подсказали обратиться напротив по коридору – в «Лабораторию отечественного кино». И – о чудо! – после моих настойчивых просьб и короткого поиска на компьютере на его мониторе появились сразу три фотографии Николая Васильевича! Разумеется, мне их не дали – пришлось писать письмо на имя и. о. ректора ВГИКа В.С. Малышева, нести это письмо в новое здание института в делопроизводство, регистрировать его, получать входящий номер и… И уезжать домой в Санкт-Петербург, ждать ответа.
Который через несколько дней и пришёл – три фотографии Николая Васильевича Крючечникова разных лет!
А ВГИК сильно изменился (как изменилось многое в нашей жизни) – он стал холодным и почти равнодушным. Кстати, теперь он и не ВГИК вовсе, а ВГУК – Всесоюзный государственный Университет кинематографии, хотя и называется по-прежнему ВГИК – потому что таким его помнят во всём мире!
Посмотрим, каких он произведёт творцов.
