Наталия Кравченко

Наталия Кравченко

Четвёртое измерение № 25 (445) от 1 сентября 2018 года

Радость на часок

* * *

 

Я обнимаю мысленно тебя

и шлю тебе лишь поцелуй воздушный,

пока ещё не смея, не любя,

не зная, для чего мне это нужно.

 

Глядишь глазами горного орла

с повадками земного человека.

Та школьница ещё не умерла...

Спасибо, что пришёл через полвека.

 

* * *

 

Постучись мне в сердце, я открою

и ключи доверю от души,

как романа моего герою,

как герою, что сошёл с вершин.

 

Я же не звезда и не комета,

и не эдельвейс из Красных книг.

Я гора, что любит Магомета

и сама идёт на встречу с ним.

 

Знаю, эти руки золотые

могут всё – чинить, паять, клепать.

Но важнее стало мне отныне,

как они умеют обнимать…

 

* * *

 

Это не счастье пока, а тропинка к нему,

помнишь, как трудно взбиралась по ней на кудыкину гору?

Это ещё только луч, пробивающий тьму,

слепо ведущий меня по судьбы коридору.

 

Это ещё не стихи – лопухи, лебеда,

это ещё не любовь, не смертельно, не больно,

но если больше с тобою – нигде, никогда –

мне и того, что случилось – с лихвою довольно.

 

Хвойные ветки, фонарики, блёстки дождя, –

и не беда, что в тот день они не загорелись.

Я заберу этот праздник с собой, уходя,

мой новый год, мой часок, моя радость и прелесть!

 

* * *

 

Оскал бытия улыбкой

сменился в борьбе с судьбой.

Пусть призрачно, робко, зыбко –

оно улыбнулось тобой.

 

О, знала я – что ни делай –

вселенная за меня,

и чёрную кошку белой

в дороге нам заменя,

 

и знаков рассыпав манну –

мол, всё это неспроста –

к тебе, мой давно желанный,

вела за верстой верста.

 

Вещала, что будешь вскоре –

уроки, душа, готовь!

Из слов, что учили в школе,

осталось одно: любовь.

 

И слышала я всё чище

сквозь шум и людской галдёж:

– Найдёшь ты не там, где ищешь,

и встретишь, когда не ждёшь.

 

И вот он, тот миг заветный:

с мешком за спиной, седой,

явился мой князь пресветлый,

серебряный, золотой.

 

О сколько же надо было

сапог сносить до него,

чтоб начисто всё забыла

в объятии огневом,

 

чтоб ты соскочил с подножки,

с катушек слетел, со скал,

судьбы поменяв обложку,

улыбкой сменив оскал.

 

* * *

 

Глаза твои неба сейчас голубее,

сердце как губы навстречу вытяну…

Как я от счастья слабею, глупею,

но всё равно заклинаю, чтоб быть ему.

 

И никогда о том не пожалею,

нежась в лучах небожительских глаз твоих.

Горы сверну и всё преодолею,

если ты рядом – тёплый и ласковый.

 

* * *

 

У нас с тобою радость на часок –

целую нежно твой висок и веко...

От счастья отделяет волосок –

какие-то несчастные полвека,

 

что врозь прошли в неведомой дали,

но наш союз так радостен и тесен,

что кажется – лишь жажду утоли –

и тот часок все годы перевесит!

 

* * *

 

Я в тебя ныряю, словно в омут,

не боясь разбиться на куски,

ибо сердце каждой клеткой помнит

свет тех лет у парты и доски.

 

Давний клад в душе своей отрою,

запоздалой щедростью даря.

Как нежданно поменялись роли...

Сколько лет мы потеряли зря!

 

Пусть хранит тебя твой камень яшма

там, во глубине кавказских гор,

я же тем жива, что дал и дашь мне –

нежность рук, сердечный разговор.

 

Чтоб любовь не с тяжестью кувалды –

с лёгкостью, играючи, шутя,

чтоб меня ласкал и целовал ты,

чтобы стих родился как дитя.

 

Пусть одною больше будет песней…

Не суди же нас, народ честной.

Может, мы в сто тысяч раз небесней

с этой грешной радостью земной!

 

* * *

 

Было просто и легко
обнимать за плечи.
А теперь ты далеко,
близкий человечек.

Приходил в заветных снах
мне с шестого класса.
И опять тобой грустна,
сокол синеглазый.

Душу греют на столе
красные тюльпаны.
Где бы ни был на земле –
помнить не устану.

У меня какой-то страх
вновь тебя не встретить.
Пусть хранит тебя в горах
православный крестик.

 

* * *

 

Помнишь, как друг другом угощали,

как было насытиться невмочь,

как упрямо утро превращали

в сказочную святочную ночь.

 

Огоньков мерцанье в хвойных ветках,

блёстки новогоднего дождя...

Глаз твоих волшебную подсветку

унесу я в сердце, уходя.

 

Обещанья ложны, судьбы ломки,

невозможно повернуть их вспять.

Жёстко жизнь стелила без соломки,

но как мягко, сладко стало спать...

 

* * *

 

 «Так был ли мальчик иль не был?..» 

Ответ унесёт река… 

А ты мой журавлик в небе, 

что стал журавлём в руках.


Мои стихи на бумажке, 

к которым твой взгляд приник…

Как пахли твои ромашки, 

как нас породнил родник… 

 

Ты нёс надо мною зонтик,

и верилось, как во сне,

что счастья заветный ломтик

достался теперь и мне.


Пусть всё сгорит, словно в домне, 

под слоем других погод,

но я навсегда запомню 

июньский наш Новый год. 


Да будет высок и весел 

укроющий нас лесок…

Сегодня ведь ровно месяц 

той радости на часок.