Heres heredis mei est meus heres*
О нём и поговорим...
Великий некогда Рим
Мёртв и неповторим.
Правды не разыскать,
Если века пройдут.
Буквы от «аз» до «ять»
Неадекватны тут.
Правда – в недрах: в песке,
В глине, в золе, в скале.
Правда – в чужой земле,
Глубже – в чужом языке.
Правда – это портал
В подземные города.
Правда – это металл,
История же – руда.
Рима давно здесь нет,
Есть лишь о нём сюжет,
Есть лишь его портрет,
Мумия, трафарет.
Голос римлян так тих,
Как голоса камней.
Кто прародитель их,
Ромул или Эней?
Рим – это наша боль,
Запад – его юдоль.
Камень на камне – вопль.
Рим – это Константинополь.
Рим не впадает в сплин,
Кратка его тоска.
Рим есть Нью-Йорк, Берлин,
Лондон, Париж, Москва.
Рим – господин Земли,
Всюду его корабли,
Все на Земле короли
Без Рима – глина в пыли,
Просто затычки для дыр...
По-римски мы говорим.
Даже греческий мир
В нашу эпоху – Рим.
---
*Наследник моего наследника есть мой наследник (лат.)
Vox emissa volat; litera scripta manet*
Далека и легка,
Легче белого дыма
На пути сквозняка
В ясный день в чистом поле,
Ибо слово мертво:
То ли есть оно, то ли
Вовсе нету его.
Эпос – цвета лазури
Миражи среди туч.
На этруской культуре
Клио ставит сургуч.
Словеса – и поныне
Легкокрылый мотыль.
Только буква – твердыня,
А звучание – пыль.
Слово давит на фибры,
И – по Лете в аид.
Буква – царствию Тибра
И свидетель, и гид.
---
*Сказанное улетучивается, написанное остается (лат.)
Facta sunt potentiora verbis*
Чем в Египте – там оно стоит.
Рим растёт и ширится, старея...
Долго свеж и молод он на вид.
Рим растёт, он ширится всечастно,
Предаваясь замыслам благим.
Риму с миром всё предельно ясно:
Мир есть Рим, ему не быть другим.
Да, он прав, поскольку кроме Рима
Ничему на свете не бывать.
Ибо сила непреодолима
Расширяться, то есть воевать.
---
*Поступки сильнее слов (лат.)
Beneficium latronis non occidere*
А медные трубы врут.
На всякого ганнибала – Скипио,
На всякого цезаря – Брутт.
Но не насмехайтесь, мол, резво
Растрачивается запал, –
В каждом кесаре – Цезарь,
В каждом учебнике – Ганнибал.
История ухмыльнётся
На амбиции подлеца,
А амбиции полководца
Останутся в ней до конца.
---
*Благодеяние разбойника – не убить (лат.)
5. Страх
Adversa fortuna*
Под вечер глядя на багрянец.
Торговый город Карфаген,
О, неуёмный африканец!
Оставь надежду там, в лесах
Альпийских, где живут дриады!
Твои слоны внушили страх
Империи – и нет пощады!
Под утро пропоёт петух,
Провозглашая время краха.
Ты или Рим – один из двух –
Убьёт соперника от страха.
*Злой рок (лат.)
Irafurorbrevisest*
Не откупиться вовек.
Рим – это хищная птица,
Добивающая калек.
Бывшая средиземноморская жемчужина,
А теперь не зубаст, не клыкаст –
Будет Карфаген разрушен,
Даже если золото отдаст.
---
* Гнев есть кратковременное умопомешательство (лат.)
Alma mater*
Alter ego**
Такая штука грекам удалась
(Другим бы удалась едва ли).
Они пришли, но не с мечом,
Поскольку меч был ни при чём,
Они на Рим пошли с ключом
И Рим завоевали.
Они заслали в Рим послов:
Учителей, философов,
Врачей и инженеров.
Рим принял греческий товар,
Поскльку сладок был нектар,
Рим уповал на божий дар,
А также дар Гомеров.
Он принял греческий канон
Размахом собственных колонн.
Жрецы в Дельфийском храме
Могли предречь и предрекли,
Что нужно строить корабли,
Ходить по всем морям Земли
И в мире жить с богами.
Гляди с почтеньем на Олимп,
Когда над ним вечерний нимб
И звёзды табуном!
Гляди с почтеньем на Парнас:
Когда копытом бил Пегас,
Струя гегзаметра лилась
Божественным вином!
О, Рим, признавший эллинизм
Венцом, харизмою харизм,
Дорогой всех дорог!
Ты прав был или был не прав,
Но выжил, смертью смерть поправ,
И став одной из главных глав...
Ты смог – не каждый смог.
---
*Кормящая мать (лат.)
**Второе «я» (лат.)
Actum est, ilicet*
Всегда хватало мастаков...
Но не пропали в буераке
Загадки пористых веков.
Рим, восседающий на троне,
За место на скрижалях торг
Вести не станет. Он в Вероне,
Он древний Йорк и Новый Йорк;
Он вечный город – вечный, ибо
Всемирна римская юдоль,
Весома, неподъёмна – глыба,
Он царь царей и соли соль –
Так говорит дорожный камень
И византийский фолиант;
Смотри: нагруженный веками,
Скрежещет питерский атлант;
Вещает Статуя Свободы,
Втыкая факел в облака,
Про европейские народы –
Пока тверда её рука,
Она стоит, одета в тогу,
Чтоб видел каждый пилигрим.
Она подобна эпилогу
Большой истории про Рим:
Про варварское их соседство,
Чужбины соль, отчизны дым,
Про «цель оправдывает средства»,
Про все дороги в Древний Рим.
---
*Дело закончено, можно расходиться (лат.)
2007, март-апрель
Легко ль избавиться от блажи
Свой затянувшийся вояж
Нельзя уйти от наважденья...
Принявший гул могучих вод
За голос вечного движенья,
Всё то, что вечностью блефует,
Волной лишь нервы нам волнует.
Возможно, даже вечность есть,
Послушай: шум воды безмерной
Скорее, гулок, чем спесив.
Его порыв не столько нервный,
Присядем на песке. Молчанье –
Чудесное предначертанье
Тому, кто ищет лёгких муз
Представь: сидим мы на Эгейском,
О Пятикнижье говорим
На протоиндоевропейском,
Картинка фантасманорична?
Отнюдь! Скорей, она первична,
Ведь это западный пейзаж,
Хотя... сомнение в деталях.
Восточный ветер, свежий снег,
Дорожный морок, бабы в шалях,
Длинноты «Мухи»* и «Моллюска»*,
Бутылка «красного», закуска,
Коса, колодец и топор,
Грустим, припоминая дворик
Из детства, шумный, городской...
Мой старый мир, мой бедный Йорик,
Зачем стебаться, друг Гораций?
Всё уже круг аллитераций,
Мельчает, видимо, порода,
А ну, давай к народу выйдем
Принять участие в резне,
Но опасаюсь, что увидим
Там тени, сломаные копья,
Фонарь, аптека, рать холопья.
Я лучше буду нелюдим.
---
2005, 17-22 июля
Комментарий к «Илиаде»
Поглядывая вниз по привычке,
Вспоминая о том,
Что священные жертвы
Необходимы в срок и сполна,
Жертвоприношение было обязательным,
Вечные боги питались амброзией и нектаром,
А жертвенные всесожжения
Давали благоухание и умиротворяли богов –
Однако,
Если случилась война,
Кто-то умрёт раньше,
А кто-то позже.
Боги не взвешивали жертвенных животных,
Сожжённых в их честь.
Они заранее ведали ход событий
И лишь играли в борьбу друг с другом,
Споря о победе данайцев
Или троянцев –
И подобно долгим родословным спискам древних царей,
Продолжительны цепочки убийств,
Патрокл убил Сарпедона,
Гектор убил Патрокла,
Ахиллес убил Гектора,
Парис убил Ахиллеса,
Перечень мёртвых
В пятьдесят раз длиннее,
Чем перечень кораблей,
Но и перечень мёртвых
Не столь долог и горек,
Сколь долог и горек
На городской стене
Плач
Андромахи.
2006, 4 августа
Лети во мрачный Альбион!
Из колыбели чернозёмной
Воспрянь, не навлекая сон
Английский лоск, британский лев,
Ирландский паб, шотландский виски...
Туристу мил имперский блеф:
Опасно, друг, из заграниц
Читать за образом – реальность.
Подняться в высь, в пределы птиц,
Легко ль? – Вопрос на миллион!..
Не разглагольствуя жеманно,
Лети! Предстанет Альбион
Не так уж мрачно и туманно.
2006, 10-11 апреля
Река течёт. Войдя в неё по пояс,
Стою, смотрю: всегда шумит река.
Звенит её меняющийся голос,
Шумит поток, вода его – живая.
Начала нет и нет конца пути.
Мне в нём стоять, застыв, осознавая,
Поёт река, и вторит ей осока,
Я познаю тебя, речная студь!
Прозрачна гладь, но свежестью потока
Звенит река, звонарь её вульгарен,
Не прекращает дёргать за язык.
И англо-сакс дивится, как татарин,
Язык звенит, не зная остановки,
В нектар перерабатывая яд.
Смотрю: его вчерашние обновки
Течёт река-язык, плодятся сленги,
Их золото – народное, ничьё.
Охотников за золотом – шеренги,
2006, 3 июня
11 сентября 2001 года
И не стесняйся, иммигрант,
Черпай! Расплатой – злость от боли,
Прилива злости. Так и надо,
Нас занесло на вираже,
И объявления «джихада»
Моя прибрежная пустыня,
С тобой мы нынче заодно.
Ты не какая-то святыня,
На глобусе. Пожалуй, рано
Нам предлагается погост,
Ужель велением Корана
Какая дьявольская сила
Играет на твоей струне?
Она нас, разве что, взбесила,
«Аллах Велик!» – звучит из Мекки,
И нам за это – в горло кость...
Бывают каменными реки...
2001, 22 сентября
Вторая годовщина
Надежды маленький оркестрик...
Булат Окуджава
Уместны грустные слова.
Когда планеты половина
Ещё жива, но лишь едва,
Дай Бог нам быть на половине
Земли, что не горит в огне.
Дай Бог нам жечь дрова в камине
А если мы в разгаре битвы,
Где сентименты ни к чему,
Где быстры лазерные бритвы
И в бомбы пичкают чуму, –
То неуместно падать духом...
Что ж, веселись, пока живой,
И слушай – маленький по слухам –
Большой оркестр передовой.
2003, 12 сентября
Пятая годовщина
Не потому, что мне от букв не оторвать лица,
А потому, что трудно до конца прочесть,
Земля вращается. Учусь стоять на голове.
Сегодня список до конца читают по ТВ.
2006, 11 сентября
Репортаж
Забыть работу, дом и целый город.
Лас-Вегас по пути на Гранд-каньон –
Там жар, асфальт, фонтаны и неон,
Пустынный призрак, неуёмный вызов,
Король сюрпризов и слуга капризов,
Не ворошим друг другу потроха,
Мы едем дальше, Вегас остаётся.
Невада мимо поездом несётся:
Пустыня, горы, небо и холмы,
В другие страны, мимо едем мы.
В горах, на высоте встречает Юта,
Зионский лес, каньон свисает круто,
И красный камень, некий железняк,
Итак, Зион-каньон... Вот пирамиды,
Ступени, сфинксы и кариатиды
(Не знаю только, почему Зион).
Здесь множество предметов тех времён,
Что нам-таки оставили руины
Из камня и окаменелой глины,
И, с удивленьем стоя на плато,
Иль древние бывали в Новом свете
Три тыщи лет назад и горы эти
Копировали? Может быть, во снах
На древних боги нагоняли страх
В Египте, Междуречьи, на Белканах
(И в остальных хрестоматийных странах),
Являя им картины стран иных,
Чтоб древние копировали их.
2004, июнь
В Древнем Египте любили и чтили спокойный порядок,
Тысячелетняя память его неустанно хранила:
Солнце рождается каждое утро; пророча достаток,
В Древнем Египте хранили гробницы и слово о предках,
Память побед согревали священные буквы на камне,
Соль поражений – не словом, морщинами на статуэтках,
Мифы бессмертие дьявола дали коварному Сету,
Вечного счастья герои достигли, Изис и Осирис.
Древние мумии рушатся прикосновением к свету.
Что остаётся? – надменные сфинксы и вечный папирус.
2004, 7 августа
2.
В. Музыкантов
Без фараона нет Египта,
Без Нила нет и без жрецов,
Без каменного манускрипта
Нет и не может быть Египта –
Закон Египта – постоянство,
Утробный голос старины.
Ему смертельно мессианство,
Египта нет без постоянства –
Вся жизнь Египта – повторенье,
Застывший лист календаря.
А новый день влечёт гниенье,
Спасенья нет без повторенья –
Так нет России без царя.
2004, 13 августа
По горячим следам
Мы, потребители изобретений, открытий,
Мы, что гордимся правом мыслить свободно,
Видим и слышим, но событийных нитей
Не постигаем, и говорим: «Да ладно,
Мы постигаем космос, буравим недра –
Всё это физика, штука простая, шалость.
Делаем вид, что веруем в Храм из кедра,
Только вот кедра Ливана мало осталось.
Любим цитаты, источники, афоризмы,
Что означает: «автобус взлетел на воздух»?
Ловкий художник рисует стальные крылья,
Их превращая в красивый, но ложный послух,
Правду ж никто не понял, её зарыли.
Правду – когда на плаху, когда в застенки,
Правда, возможно, в том, что растут секвойи
И, не боясь беспредела лесных пожаров,
Помнят кедровый Храм и паденье Трои,
Старше империй: инков, китайцев, мавров,
Много прочней любых вавилонских башен,
Мы, слабаки, заложники ширпотреба,
Нежно лелеем миф своего всесилья...
Вымахали «двойняшки» почти до неба,
Только и их достали стальные крылья
Волей Аллаха или силой шайтана.
Непродолжительна, видимо, власть титана.
2004, 9 февраля
Дуб в дуб.
С. Саканский
Ты скажешь: грех.
Стук будней где-то за стеною,
Не надо ношу или чашу...
Крюк или крест –
Ты вечно стряпал эту кашу,
Я воин, проигравший битву,
Убит в упор.
Творю тишайшую молитву,
Давай поговорим на равных,
Ведь я поэт.
Второстепенных или главных
Мы пасынки одной утробы...
Водой, огнём
Давай лечиться от хворобы,
Довольно корчиться в пелёнках,
Права качать.
Я так устал в твоих потёмках
Чревовещать.
2006, 8 сентября
Тихая песенка
Время – без пяти.
От клондайка до клондайка
Через пять минут я вырвусь
И – на млечный путь.
Там зима и жуткий минус,
Нам, всезнайка-балалайка,
Льда не расколоть.
Забирай-ка из Клондайка
Ледяную плоть.
2006, 6 сентября
Четыреста лет назад мы виделись. Это было
Настолько давно, что плоть рассыпалась, став золой.
Земля тяжела, она заброшенная могила,
Я встретил тебя вчера – как в памяти тяжко рыться! –
Потом наступил провал в четыреста чёрных лет.
Каких ты была кровей!.. Прости меня, я не рыцарь.
Вот камень – твои стихи – на шею мне амулет.
2006, 6 сентября
Поэт сказал, что ямб давным-
Давно неинтересен.
И предложил: «Стихом иным
Мастак ходить в дремучий лес,
Лежать на галсе…
А я плетением словес
По ветру больше мне не плыть
Под парусами,
И не плести тугую нить –
На сцену вылезу я, чтоб
Со сцены гаркнуть,
И, получив за дело в лоб,
О, до чего же мне смешно –
До смертной боли…
Доколе, Господи, оно?
Скажи, доколе?
2006, 10 сентября
* * *
Луна. Чёрная ночь. Голосит койот.
(Ужинал падалью. Голосом воет отвратным.)
Без тебя – страшно. Без тебя трава не растёт.
Без тебя моё тело становится ватным.
Зажигаю свет, не гляжу в окно, ибо там луна:
Жёлтая, серая, тусклая, в грязных пятнах.
Приезжай поскорее ко мне! Только ты одна
Песню сумеешь спеть среди голосов невнятных.
2007, 31 мая, 27 июня
По священным законам вашего шариата
За всё хорошее и за год вперёд
Меня объявили персоной нон-грата,
Ничего смешного. Болею проказой,
И все шараются, как от огня.
Хожу небритый, чумной, чумазый,
Будьте любезны, а ну, расступитесь,
Дайте пройти между вами, а то
Испачкаю вас, благородный витязь,
Теперь мне дорога везде открыта...
На берегу оставляя сталь,
Я поудобнее устраиваюсь в корыто
2007, 28 января
Необычайное приключение
Что проживает за бугром,
Поехал на аэродром
А там – в автомобильный парк,
Там рыжий клерк мне ножкой шарк,
Я ехал долго по шоссе,
По самой левой полосе,
Спешил, видать, давил на все
И доигрался.
Хотя, авария была
Легка: не выбито стекла,
Всего-то – вмятина крыла...
И ехал снова по шоссе,
Судьбу везя на колесе
Во всей, как говорят, красе,
Припудрив рыло.
Что будет завтра? А пока
Я был здоров, как сын полка,
И не дрожало у виска,
И вот, приехал. Там поют.
Там было славно, был уют.
Привет, привет! Я тут как тут! –
Ещё не поздно?
Не поздно! Сколько светлых лиц!
Я про ворон и про синиц
Читал стихи и падал ниц
Пошёл поспать уже к утру,
Подумав: лишь глаза сомкну,
Назавтра с горкой наберу
Я впечатлений...
О, если б знать я только мог,
Что мне готовил завтра рок,
Что в наказанье приберёг
Назавтра был нарочный час,
Явился он, не постучась,
Я не признал её тотчас,
О, злая шутка!
Вот, целый день: стихи, концерт,
Куплет, катрен, сонет, терцет...
Я раб, ничтожный, жалкий смерд,
Костёр горел, стихи лились,
Я таял, превращался в слизь,
И говорил себе: пригнись,
Не покалечься!
Но сил не мог найти, чтоб встать...
Теперь уже не описать,
Как сам в себе почуял тать,
О, сумасшедший, дикий бес!
Зачем ты в пенсильванский лес
Пришёл? Чтоб в магии словес
Я выл волчицей?
Зачем тебе моя душа?
В ней гниль, короста и парша,
С неё возьмёшь чего? – шиша,
И вот, вернулся я домой –
Мертвец, но плакал, как живой,
И тосковал... О, Боже мой,
Достойна ада
Тоска... Здесь камни, и опять
Пришла пора их собирать...
Устал глаголы рифмовать...
Но надо, надо...
2006, 22 сентября
Ты рухнула с неба? (Березин куражится: «С дуба!»)
А грешное тело – почти тавталогия это.
...За окнами ливень куражится: «Любо, не любо...»
Ты помнишь, конечно, тебе говорил я сегодня:
Латунью латать это зыбкое золото – страшно.
Куражится ночь у кострища, бесстыжая сводня,
О прошлом печалиться – дело нехитрое, верно?
Где не было неба, там было в избытке тумана.
Куражится нечисть. Дай срок, и забудется скверна.
Гляди на неё с Эвереста (хотя бы с Мон-Блана).
2006, 31 октября
Устанем плыть и, воспаряя над веками,
Но я медведь, моя дремотная берлога
Могла б глядеть на появленье Козерога.
Дыши, медведь, легко, свободно, чисто, ровно
На неземное молоко, Луну и Овна.
2006, 12 сентября