Сиреневый краситель
Воскликнуть кожей каблука на пьяных сходнях…
Кунжутом мостовой в рогаль на фонаре да в Grande1 –…,
Да обмакнуть перо себя, червлёное, в циан,
В чернильнице грудастой, пышной подворотни.
До тла он выглядел ещё тленно угодней… –
Впадай же северным крестом в пупковой грыже слов!
Из оглавления: Смешно. Под шахматных. Столов…
Паркетной. Геометрии. Удобрить. Сходни…
Откалиброванный мой ход. И серпантином настежь
Орнамент зацелованного февраля…
У этой пустоты не достаёт ноля.
Ночная кобылица не имеет масти –
Не образуемая ярость конокрада…
Да и мостам летать в глазоподобный мармелад…
На тетиву смычок печали – в брошенных назад
Прожитых в прочь, впрок не рождённых, в не распятых.
В закатах удаль перевёрнутых крестов ума…
Удел Delirium, обожествляясь, клонит в ночь.
Одну её в цианистых клозетах растолочь
Да пудрой по декабрьским, рубиновым потьмам.
Ещё оракул в судороге рта, в копилку неба
Отплюнет нищий грош бикфордового дня.
Воскреснуть, но не так, как повелось – скорее снять
С крестов таких как я, – они там смотрятся нелепо.
---
1Grande – в данном случае собирательный образ ночного Парижа между Гран-Опера и Гран-Гиньоль.
18.01.13
Ночная оратория № 19
Дилану Т. посвящается
«Пришёл незнакомец и поселился в моём доме».
Мечет удары о стены, сыпет пригоршни брани о частокол головы моей.
И окна глаз, что выходили на задний двор,
Облюбовал для распития кьянти. Сидит у окна
И пьёт. Неспешной и не трезвой поступью
Слоняется из угла в угол, будто бы у себя в парадном.
Вгрызается жирными, грязными пальцами в плоть мою…
Изнурительная работа наблюдать и терпеть этот пассаж.
Да и дом уже словно не мой, немой вопрос повис
И маячит безжизненной обрюзгшей тряпкой…
Сверкает пепельными глазами, вываливает
Свой истлевший язык из своего разверстого рта.
Падаль в этом углу. Вопрос, так сказать, отпал сам собой.
Нашёл свой ответ…. Падаль – лучший ответ на все вопросы.
Точно я и был этим вопросом…
А мой чужестранец не оставляет мне и выбора иного –
Прижигает мою душу раскалённым закатом
Сотен ответов. Грезит плевать моим ртом, пить
Моим ртом, вырождаться моим голосом.
Да и меня самого в скором вытеснит самим собой.
Другая жизнь была бы, может, куда как любопытней,
Ан нет – досталась именно эта и именно ему….
Да и сам я не против – как боевой клич, швыряю я
Ему эту подачку: на! обожрись, ты!
Тень за окном стала гуще, трепетней – фиолетовый ультраапофеоз…
Остывающий разум не дал-таки сбоя.
Покинутый и забытый на полдороге виделся я
Насмешкой отсутствия вещи, – бесформенный и унылый…
Переваливаясь с боку на бок, полночь кое-как
Доплелась до края пропасти. В опустевшей душе
Мрачнело без милой сердцу субстанции
Ощущения присутствия….
Горестно и Грустно. Полая скорбь…
26.10.12
Морось печальная
Морось печальная, сумерки винные.
Мысли сплетаются с встречной осиною.
Выжженных глаз одичалое тление –
Признак обжорства, верней, несварения.
Память забавная, неосторожная.
Ужас – не страшное, а невозможное.
Вечер не отзвук, а точка кипения,
Имя спугнувшего местоимения.
Ночи кофейные, гарь восприятия.
Тень, перекрёсток, фигура, распятие.
Слабый огарок больного сознания –
Выстрелы в спину, в лицо попадание.
Слабость минутная. В алое, в синее...
Вслед уходящей – трамвайная линия.
Ночь огневая в вагонных флаконах –
Символ пристанища умалишённых.
Пусть и убийцей, но всё таки встреченных, –
Тихая просьба совсем изувеченных.
Светлая, добрая, вечная, тошная
Жизнеспособность пустопорожняя.
Плетью свистит роковое молчание,
Есть осознание – нет понимания.
Город, бессонница, пенная, встречная
Мгла заоконная, поросль млечная.
Осень, фитиль, часовое... двустрочное...
Льнёт, настигает и прочее, прочее...
10.09.11
Les nouvelles parisiennes1
Очередная планета от солнца...
Ах, эта ночь,
ночь висельников и удавленных повес.
Качает трупы на столбах фонарных,
Струит с голов горящих никелевый бес,
Октан в пожар льда – тушит снег пожарный.
Бьют часы на Спасской... в тамбурин мозгов: Бац!
Бац! Бац! От удара выкатился глаз
И завертел зрачком: в ад – в рай, в рай – в ад на Pla/ц2.
Мисс, не наступите ль.... Нет? Жаль... – от вас,
Я не пойму, иль от вращенья так тошнит?
Рот вяжет кислотой тоски, съедает,
Вбирает до костей… сброс – нечет, чёт убит,
Симметрия к чертям. Слов не хватает,
Как вымученно одиозны к вам бока
Строений – скованная плоть тореро
На газовых рогах полночного быка.
Корриды корпуса закружат, spero3,
В хрустальном Zarabanda4. Громоздит на нос
Пенсне из окон архитектор, в брюхо
Вбирая, скрежеща и пожирая трос
Своих кирпичных вен, катана5 нюха
Отточена в плавильне звёзд и, так, к утру,
Набив самим собой себя скорее
Родится, наконец, собой. Я разотру
Ваш облик в снежный порошок хорея,
Напудрю мозг и был таков, как говорят –
Я ж сильно сомневаюсь…. Не беда –
Мой слог рассыплется не в счёт, не в тон, не в лад…
А вы одеты в тот же аромат.… О, да!
К добру тлетворный ореол вас овевает, –
Напыщенный букет упадка. В лица
Я плюнул, чтобы скрыться. Как я понимаю,
В вас, видимо, mon cher, пора б влюбиться?
Я к вам приду и припаду, подобный вам,
Объяв святой распад органики,
К цветам тоски, сменив свой пифагоров хлам
На мариенгофовы подштанники.
Хрустит рек паралич – на/ядный благовест,
Вы завербованы в лакеи февраля.
Ваш указующий лазурный перст
Затянут в обручальное кольцо ноля.
Прах бёдер ваших исцеляет – слаще шёлк
Подёрнутых спокойствием запястий,
Грудь – павший шпиль волны, штиль плоти. Чёрный волк
Глазниц отплюнет взор тигровой масти.
Я кинусь в вас, как лезвие морфина в кровь,
Накладывая отпечаток пальцев,
Как наложила бы ваша ступня на новь
прибрежья, коль ещё могла б. Скитальца
Апреля брошенный бокал на нас погас.
Впусти меня под занавес столетья,
Впади в край света в горизонт Таната6. Нас
Сплотит иная авансцена. Третья
Планета катится прямой дорогой в ад.
Бездонность кончится опорожненьем.
Иссохнем в пламени соития монад7,
Прольёмся в оргазмирующем тленье.
Madam, вы были сферой мнительной и злой,
Кружили в диком макрокосме ночи.
Я вами лишь мертвею, к вам приду одной,
Когда миров иных свет время обесточит.
Ах, эта ночь…
Излейся Sanctus Vitus8 в пляс с Bar Talamai9,
Искрись же окаянная порфира
Le grand10 Elisium11 noir12 – я нонче в Тай-?13
Надумал влиться, возлюбив плоть мира.
И, видимо, она не прочь…
Оформление:
Jean Beno?t
The Necrophile (dedicated to Sergeant Bertrand14) (1964–65).
---
1Les nouvelles parisiennes – парижские новости.
2Pla/ц – площадь (нем.) в соитии с плац (русск.)
3Spero – надеюсь (итал.)
4Zarabanda – старинный испанский народный танец. Изначально являлся испанским аналогом русского плача: исполнялся на похоронах, поэтому имеет трагическое звучание.
5Катана – длинный японский меч.
6Танат – в греческой мифологии олицетворение смерти, сын Никты, брат-близнец бога сна Гипноса. Живет на краю света.
7Монада (от греческого monados – единица, единое) – понятие, обозначающее в различных философских учениях основополагающие элементы бытия: число в пифагореизме; единое в неоплатонизме; единое начало бытия в пантеизме Дж. Бруно; психически активная субстанция в монадологии Г.В. Лейбница, воспринимающая и отражающая другую монаду и весь мир («монада – зеркало Вселенной»).
8Sanctus Vitus (лат.) – Святой Вит – христианский святой, римский мученик периода раннего христианства. Был убит в 303 году. По неизвестным причинам в XVI веке в Германии существовало поверье, по которому можно было обрести здоровье, танцуя перед статуей святого Вита в день его именин. Для некоторых эти танцы стали настоящей манией, и впоследствии обычные пляски стали путать с хореей – нервным заболеванием, которое иначе называли «пляской Святого Вита». Именно последнее и имеется в виду в произведении.
9Bar Talamai – Варфоломей (Нафанаил), – один из двенадцати апостолов (учеников) Иисуса Христа, упомянут в Новом Завете. В данном случае имеется ввиду «Варфоломеевская ночь» – массовая резня гугенотов во Франции, устроенная католиками в ночь на 24 августа 1572 года, в канун дня святого Варфоломея.
10Le grand – величественный, большой (франц.)
11Elisium (Элизиум) – в античной мифологии страна блаженных, в которой царит вечная весна. Находится далеко на западе. Иногда Элизиум размещают в подземном царстве.
12Noir – чёрный (франц.)
13Тай-Суй (кит. ??, «великое божество времени», антиюпитер) – в китайской мифологии бог времени и покровитель Юпитера – планеты времени (Суй-син).
14Сержа?нт Бертра?н (полное имя – Франсуа? Бертра?н) – французский солдат, сержант, некрофил и осуждённый преступник, живший в XIX веке и прославившийся благодаря своей склонности к некрофилии и некросадизму. От имени сержанта Бертрана образован термин бертранизм, синоним термина «некросадизм».
17.02.11
Посвящается Элеоноре Э. А. По
Элеонора, знаешь, всё пустое…
Культ звука больше не тревожит нот,
Не продлевают краски холст. И рот
Провозглашая форму, больше стоит,
Чем изрекает. В качестве пустот
Используется наполненье формы.
Брешь возвеличивается сполна
Отсутствием фотона. Где волна
Омыла горизонт чуть больше нормы
Пространство подытожила стена.
Элеонора, знаешь, всё проходит,
Пустеет ум, как в полночь тротуар.
Как тучный зам., заполнив формуляр,
Бросает, словно лишнее в природе,
Зонт у стены – циничный экземпляр
овала кабинета. Жажды меньше,
Чем на неё воды. Длина дорог
Вмещает более простой итог,
Чем сигаретный дым. Всё в прошлом. Тень же
Обычно падает здесь на восток,
Где призрак покидает свой острог
Всё так же, как тогда, маршрутом тем же:
Бродить в умах Европы между строк.
Увы, Элеонора, брошен жребий,
Ты в вечности, я – в образе ином,
И твой воздушный, призрачный фантом
Не греет в январе ни рук, ни нёба.
День, впитанный в оконный окоём
Белеет по ночам, как роза мира,
Уходит в бесконечность кварца стук,
В углу луны пылится полукруг,
Вобрав последнего днесь пассажира,
Трамвай ушёл. Впустив в себя недуг
Я выкрикнул рекой молчанье в трубку.
Элеонора, слышишь: то не ад,
Где нет предмету места и назад
Возможно повернуть и без поступка,
И в лужах глубже мир, на первый взгляд,
И значит – на последний тоже. Что же
Элеонора ты молчишь? Что так?
Иль я сегодня не в ударе? Наг?
Иль сир? Не лезу более из кожи?
Не освещаю больше мрак? Приляг
Элеонора, знаешь, всё пустое,
Пройдёт долиной трав ночной узор,
Предвосхитив событья Мальдорор1
Возложит жизнь свою за аналоем.
Благословен твой жест, Элеонор.
---
1Мальдорор – цинично настроенное демоническое существо, ненавидящее Бога и человечество, главный герой поэмы французского писателя Лотреамона «Песни Мальдорора» (1869 год).
13.01.11
На смерть неизвестного
Качает площадь брызги фонарей,
Столица изливается в октябрь,
Тащится ветхий бесприютный табор
С листа на лист московских тропарей.
Оплыл во мрак блаженный Иероним
И с ним дома, каналы, переправы.
Слетает с губ ульяновской заставы
Остывший, полусонный херувим.
Искрит на полотне асфальта грязь,
Катится в ночь щербатая ухмылка
Кремлёвских башен, свёрнутых затылком
К эпохе, в водостоках серебрясь.
С губ горизонта пенится волной,
Шипя, дождя боа на берег крыши
Трамвая, об трамвай, в трамвай и ниже,
В глаза мне заливая сединой.
В бордо маячит млечная тропа,
В истоме машинист кончает воздух
На плахе Nicotine, и бьётся в звёздах
Дорожной меди желчный листопад.
Как из одной покинутой души
Три вырезает лезвие маэстро,
Так тошноты моей спазм сдвинут с места
Тобой, взывающей иной пошив
Материи лица и строчки глаз,
Прилаженных, как видимо, удачней.
Увы, я грубо скроен, но иначе,
Рукой дрожащей, но из лучших фраз.
Разбил оргазм искр провода вопрос,
Я символически мелькнул в проёме,
Сбежала мысль с тебя – как с водоёма
Погрешность полыньи – с твоих волос.
Я наступил в свой павший в грязь остов,
Назначенный служить последней букве.
Мой правоверный ход лишён хоругви,
Пуст цифрой циферблат моих часов.
Я выжил... из ума вопрос: зачем?
Блеснуть в лохани снежного зачатья?
Пятном размыться на стеклянной глади?
Сжигать останки тени на свече?
В движенье век моих не больший смысл,
Чем в росчерке пера в пустой тетради.
Не верь, не лгав, не восклицай, не глядя,
Не славь столетия, не зная числ.
Отбрось, засни, написан некролог,
И пусть бездонна мысль – один в ней слог.
И пусть ты не согласен с оболочкой –
Не каждый всход заслуга почвы. Точка –
Эссенция письма в стакане строк.
29.12.10
Элегия
Вольфрам. Мадера. Канделябр.
Гипюр. Раскольник. Шёпот Верди.
Радиолампа. Ночи вертел.
Огарок. Выстрел. Бра макабр1.
Бант брызг. Безмолвие. Бессмертье.
---
1Макабр (фр. macabre) – танец смерти, средневековой обычай, состоявший в пляске, которая происходила на кладбище и заключалась в подражании воображаемой пляске мертвых.
24.12.10
Туш(ь)
В загаженный фаянс мазни окна,
Очнувшийся в клозете утра,
Тошнился я иссохшим ртом до дна,
До сна ли, до вина... До ультра-
Перламутра скрещен локон неба.
Разломлен скорлупой идальго1 –
Полумрак. Хрип мостового слепа
Взрезает остроформой Фалька2.
Лимон ума гримасничает на
Выпотрошенном бесчинстве рта –
Не хватит брызгам сока полотна.
Тот холст и, пуст, деталь не та...
Toth3 на лета не делится.
... Пуста
Же пена губ, но бесконечна.
Хоть грохнись в обморок, но всё под стать
Бить грунт устами просторечно.
Фитиль бикфорда полыхал копной
Волос; взрывая мир, пенсне на
Нос надвинул Pan4. Надвинул нос строй
Форм на бельма, что драп... на стену.
Я падал в забытьи ничком, хватал,
В манере «Караян»5, за воздух –
Плоть воздуха рвалась. Трубы металл
Истошно обжигал мне ноздри
Слуха. Лёгкие ума вдыхали
Ароматы Валаама6 муз.
Едва ли жив труб плеск, едва ли
Мёртв почитатель – Tomar el gus-
to7 к Брамсу, как ни странно, то к press,8
а то к presser9 себя наружу:
От тишины к безмолвью, в дня регресс
Обёртывая свою душу.
Я дополна курился голосом
Твоим из телефонных трубок,
Ошпарив болтыхающий язык ом –
Треском недовкусия гро юбок.
Гас день, гас газ. За разом раз Ma vie10
Бросалась пламенем на битый
Шифер ламбрекенов Vis-a-vie
Со мной. Со мной немой разлитой
кляксой
Ты...
---
1Идальго (исп. hidalgo) – в средневековой Испании человек, происходящий из благородной семьи и получающий свой особый статус по наследству.
2 Роберт Рафаилович Фальк – российский живописец, самобытно соединивший в своём творчестве пути русского модерна и авангарда; один из самых известных художников еврейского театра на идише.
3Toth (Тот или Джехути) – в египетской мифологии бог луны, мудрости, счета и письма, покровитель наук, писцов, священных книг, создатель календаря.
4 Pan – Пан, греческий бог вожделения, помещенный позднее в дьявольскую свиту.
5Герберт фон Караян — австрийский дирижёр.
6Согласно древнееврейскому мифу, ослица прорицателя Валаама, на которой он ехал к моавскому царю, чтобы проклясть израильтян, воюющих с Моавом, и обеспечить моавитянам победу, вдруг заговорила, увидев трижды преграждавшего ей путь ангела с обнажённым мечом, и Валаам, вместо того, чтобы проклясть израильтян, благословил их. В данном контексте слово употребляется в переносном значении – молчаливый, забитый человек, вдруг произнёсший что-либо достойное внимания.
7Tomar el gusto (исп.) – дословно: проявить вкус. В данном случае – проявить интерес.
8Press (англ.) – пресса.
9Presser (франц.) – давить, выжимать.
10Ma vie (франц.) – моя жизнь.
23.01.09
Гаргантюа
Струит сквозь пальцы дворник жжёных улиц прах,
Плеск клавикорда луж, пыль рекреаций мётел.
Volk’s-строт солнц кружит в саме полдня и в часах
Брешь тонущего дня на полуобороте.
Набив за пазуху теней, пол ночи ждёт
У стен пивной, покуда льёт на пол прислуга
Морфея концентрат, субмир. Я на излёт
Смахнул себя со стульев навзничь. Контур звука
Плыл и оплывал под румбу поли-танца
Нео. Замуровав себя в стене, гудел предел
Синема-хруста плёнки века. Ganzer
Friede1 крыл матом разума осколки и был бел
Горячкой. Лихорадил опьянённый куст
Кирпичного угла под натиском фонарной
Тьмы, сваренной кривым хребтом. Десяток чувств
Мял сыро глинный рот, одно, что бездыханный.
Затем плевалась спотыканьем грусть дорог,
Осклизлый сумрак обжимал запястья, шеи.
Рек пасти жрали ил. Гремел мотор, плескался грог
Отзвуком в утробе, грел взор огонь Пантеи.
Ночь обливалась заревом утра, цвела
Распоротой аортой неба. Кусала рук
Шагрень нолём. Катился я пустой дотла
И кубарем копыт чугунных лился стук
Ставен предрассветных. Алело заодно
Со всем моё лицо, совсем ещё смешное.
Весь город огородило. Окно в окно
Гляделось – оторопь брала своё. Кривое
Отражение ландо попадало на
Гладь приподъездных луж, швырнув меня во тьму
Подъездной глотки. Блеяла в ответ луна,
но то, как блеял я в ответ себе же самому
Неописуемо злорадно передал
Звон монолита, пресс-папье двери. И полдень
Кале-вальный закаливал до дыр металл
Ума, перст потолка, да и меня навроде…
---
1Весь мир (нем).
28.12.08
* * *
Я умру в обозначенный день,
На четвёртом ладу циферблата,
Когда стает на окнах шагрень
Февраля в переулках Арбата.
Не прося покаяний и благ,
Я умру в кутеже стылой ночи –
Не с отчаянья, а просто так,
Не с намереньем, а – между прочим.
На одре опустелых дорог,
Забываясь, ни много, ни мало
Загадаю – глотать барный смог
И плясать под литавры бокалов.
На обшарпанных стенах кофейнь,
Оплывать зачарованной тенью,
Пить с крыш улиц небесную чернь
Поднебесного грехопаденья.
Чтобы прыгать в бульваров залив,
Выдувать водосточных труб песни,
Где дрейфуют домов корабли
С Патриарших на Красную Пресню.
Стану слушать кабацких Моин,
Когда скроюсь в грунтовых вод тени –
Буду жив в отраженье витрин,
Будет так же всё в луж отраженье.
Будут пить и уже не меня
В ресторанах встречать по приметам:
На том свете дано сохранять
Всё, что не сохранилось на этом.
Когда тростью брусчатки коснусь
Мостовых, что не вышло объемлить,
Я, как пёс, буду выть на луну
И с луны отзываться на землю.
В безызвестной, заснежно-чудной
Той стране и в году безызвестном,
Пополуночи, ранней весной
Я умру и навряд ли воскресну.
27.11.08
* * *
В сеть улиц пойманная лавка
Старьёвщика – коллапс предмета –
В такт распродажи
Сбрасывает штукатурку,
Как акт протеста памяти,
Разоблачая древность века.
Старьёвщик по обыкновенью пьян.
Оправив выцветшую тройку,
Помедлив, гасит газ –
Концерт для кукол кончен,
Небеса закрыты.
Бал!
Пьян вечер, остановки,
В хмелю качает силуэт витрин…
Футляр парадной прячет полночь:
Бра на стенах и окись меди,
Не миновавший оборота, ключ,
Антогония духа и ума,
Ума и форм,
Форм, с затхлой скорлупой прихожей…
Из этих стен,
Тебя кормивших грудью,
Вон из бумажной личности,
Из принципа,
Из настоящего,
Прочь от эпохи, иp сегодня,
Поставив в завтра вечности
Нетленный обелиск
Вчерашнему кумиру,
позавчерашней скуке,
поза…
позавчерашнему небытию…
поза…
Поза времени – лотос.
18.11.08
Memento1
Memento,
Не хватает дороги до точки А,
До точки Б четыре квартала,
И ещё на уста не забудь полста… –
Всё одно, что на слово, что на ста-
дии семантического развала.
Алкай лакать алкоголь в олеандрах
Тока жил и в движениях Отто,
Хоть Николауса2, хоть фон кого-то.
Путая языком в англах и мантрах
Свой автоэскиз вполоборота,
Отдай тела тоску миру. Memento,
Основной смысл зрения – память,
Как и памяти – способность таять,
Так сказать, обращать эквивалентом
Значения потребности старить
Желание. Memento, не Она
Измеряет долготу протяжности
Маршрута, а первостепенность сна,
Сонм глаз в дребезжанье трамвая окна,
Убеждённых в обратной важности.
Плеск польки проводов преображает
Свод вязкости расколотым стеклом,
На горизонте скульптор извлекает
Из философской глыбы города Ом
Сопротивления тирана лаю
Собак, как и десятки лет потом,
Запечатлённого в харизме камня
Проспектов. Будто бы за стародавним
Каким-то милым тянет руку Цезарь.
И в бронзе Сам, который бронзу резал.
Льёт её осень апостериори.
Memento mortis3 – memento mori…4
---
1Memento (исп.) – помни.
2Отто Фон Николаус – немецкий инженер, изобретатель двигателя внутреннего сгорания.
3Memento mortis (лат.) – помни о смерти.
4Memento mori (лат.) – помни, что умрёшь.
11.11.08
© Илья Ильвес, 2008–2014.
© 45-я параллель, 2014.