Моя принцесса
Не о весне, об осени пою.
Я бос. Я босанова. Я барсетка.
Стою на перекрёстке, на краю.
Я рад. Я рыба-рабица. Я сетка.
Я светел был, когда упал закат
в карман мне и остался там монеткой.
Ты знаешь, не помог мне ОЗК.
Помог мне снайпер, что стреляет метко.
Амур его зовут, и вот он тут.
Он лук свой расчехлил и стрелы смазал
вареньем из заждавшихся минут.
Вся жизнь – игра.
И каждый встречный – пазл.
Я рыба. Я плыву. Я на плаву.
Всё хорошо. Всё ровно. Всё чудесно.
Пишу тебя, как новую главу.
Пишу тебе, не человек я – песня.
Я радость. Раб. Работа. Я репей.
Разлука. Лук. Стрела. Я пантомима.
Я родом из Карачевских степей.
Тебя увидел. Не прошёл я мимо.
Я не просил, но верил невзначай,
что осенью под сенью мха и леса,
я буду пить твой земляничный чай
и думать о тебе, моя принцесса!
Ловелас
Если смятая простынь остыла уже.
Если искры летят из подвыпивших глаз.
Если следствие врёт, и рассвет на душе.
Значит, время настало, сегодня, сейчас.
Если ртуть – это порох. Любовь – это жизнь.
Если крот – это котик. А кот – это код.
За меня, от меня ты подальше держись.
Просто я Достоевский и я идиот.
Я князь Мышкин. Я мышка. Беру со стола
всё, что плохо лежит и что пахнет едой.
Я то магний,
то вспышка,
то ол-ола-ла.
Я болею тобою и грежу бедой.
Мне проснуться бы надо, но душит постель.
Мне очнулся бы нужно, но разум в беде.
А за окнами дёргает дрок коростель.
Значит, истина лишь в перспективе, в еде.
Знаешь, истина с нами. И истина в нас.
Знаешь, небо, как небо, а воля, как боль.
Я не паинька-мальчик, но я ловелас.
Набирай мне: 739010!
Прах
Но если всё так бурно
и если кругом горе,
то прах из моей урны
развей над чужим морем.
Пусть он по волнам синим
уйдёт к ледяным странам.
Был сильным – и прах сильный.
Был странным – и он странный.
Прах – это лишь тлен, пепел.
Страх – это лишь дрожь кожи.
Но, трижды пропел петель.
Отрёкся? И я – тоже.
Сорвался со скал рослых.
Нашёл, что искал. Как же!
Хотел умереть взрослым,
но нет, это жизнь, гаджет.
Но нет, это жизнь, лапа.
Неровно всё так – кочки.
Привет, дорогой папа.
Мы любим тебя. Дочки.
Париж
Всё прекрасно, моя тоска!
Не напрасно – и в этом суть!
Обернуться – и отыскать...
Ты в Париже своею будь.
Будь своей на краю небес,
улыбаясь, глупя, любя...
Всё плохое возьму себе,
всё хорошее – для тебя.
Всё хорошее – это ты!
Заключили с тобой пари ж
переулки, мосты, мечты...
Не бывает пустым Париж.
Ноты
Всё здорово! Всё мило. Всё – с нуля.
Давай, о чём-нибудь меня спроси!
Поговорим с тобой о ноте «ля»,
закончим разговор на ноте «си».
Мы люди – и останемся людьми,
родными, очень искренними, что ль.
Но, стоит потянуть за ноту «ми»,
так непременно влезет нота «соль».
Пусть новая напишется строфа –
хоть ночью, или даже на заре.
Когда не понимаешь ноту «фа»,
так точно не поймёшь и ноту «ре».
Мы птицы. Нам положено гнездо.
Нам снятся пароходы, поезда.
Продолжим петь. И после ноты «до»
появится на свет и нота «да».
Рефераты
Она мне пишет рефераты,
а многоликие пираты
на абордаж идут рутинно,
плетут из крови паутину.
Надёжный счёт в надёжном банке –
то план, то депозит, то море.
Мы пауки в холодной баньке,
мы, друг без друга, просто горе.
Мы чьи-то мысли в чём-то сладком,
мы вязнем в снах, как в мёде мухи,
мы чьи-то чувства, чьи-то вкладки,
мы чьи-то вены, чьи-то духи.
Мы чьи-то ветхие заветы,
мы чьи-то вязкие рутины.
Моя страна в стране советов
плетёт из бездны паутину...
Она мне пишет рефераты.
Мои года – мои пираты.
Победа
Ты хочешь показать мне, доказать мне,
что есть под кожей нож – и в том победа.
Мне грустно, и летят мне в спину камни,
мне дотянуть бы, скажем, до обеда,
где нити перспективы паутиной
опутали меня, всё сон, всё голос,
где ангелы с улыбкою утиной
всё взвешивают, каждый вздох и волос.
А если ты бутылка под забором,
и о тебе никто нигде не вспомнит,
прикинься, только не воришкой – вором!
И выходи из слов, как кот из комнат.
Когда
Когда в Париже не паришь,
когда у острых скал – оскал,
когда всё ровно – альпари ж,
когда не в той не ту искал.
Когда – иначе, иногда,
когда без рифмы не уснуть.
Богатство что? Мои года.
Мне три и восемь – в этом суть.
Когда вчерашний человек
мне дорог был, сейчас – зеро.
Когда, меняя год на век,
я не в убытке, я – герой.
Тогда к той даме подойди
и пригласи её пройтись,
открой себя, раскрой ай-ди.
Коварный вяз. Могучий тис.
Триумф
Победа. Поражение. Триумф.
Всё хорошо. Всё сладко. Всё по новой.
Послушай, я послушен группе oomph,
у них что ни звезда, всё supernova.
У них, что ни мечта, всё солнца сон,
ценю тебя, айда со мной на Невский!
Пройдёмся, заполучим наш бозон,
я Фёдор и, конечно, Достоевский.
Мне много лет, я молод, я дитя,
пишу тебе, ищу себя, бывает!
Лечу себя, живу себе, летя.
(Раскольников старушек убивает
и пишет малой кровью на снегу,
мол, всё – экстаз, всё суета, всё пятна.)
Люблю тебя! Иначе – не могу.
И ты люби. Я ухожу обратно
в далёкую нелепость пустоты,
в нелепую далёкость каланхоэ.
Я небом не был, небо – это ты!
Хорошее. Нелепое. Плохое...
Чай земляничный
Я чай земляничный –
смотрю из-под арок,
(но это всё лично –
и это подарок)
как тонкое небо
мелеет, хмелея,
как быль (или небыль)
белеет, болея.
Смелее и выше,
нежнее и чаще –
покатая крыша,
осенняя чаща,
счастливые цифры,
минуты покоя.
Слова – это шифры,
бывает такое!
Я чай земляничный,
полынь и крапива –
и это всё лично,
и это красиво!
© Игорь Ионочкин, 2021.
© 45-я параллель, 2022.