Гвоздь в подсознании – Пушкин в Британии?!

Вернулась из Лондона с чувством явного обмана. И оно меня не покидает, хотя события, о которых поведу речь, относятся к началу лета-2014. Поскольку я вышла в финалисты фестивального конкурса «Пушкин в Британии», то приняла решение поехать в Лондон. Как-то неудобно было не ехать, если дала подписку, что в случае попадания в финал поеду. Если бы знала заранее, как там судят и как всё организовано…

Финалисты, то есть поэты из 10 стран мира, приехали в Лондон на праздник поэзии: разумеется, один из главных мотивов подобных поездок – живое общение. Общение удалось на славу: люди собрались талантливые и умные! Стихи мы пишем по-разному. Так получилось, что представителей одного стиля среди нас не оказалось. Но это и хорошо: ни одного человека нельзя было сравнить с другим! Неофициально нашим лидером очень быстро стал Виктор Байрак, поэт и бард из Одессы. Он замечательно читал стихи, показав профессиональное обращение с микрофоном, великолепное чувство юмора, хорошую поэтическую технику, что немаловажно для человека, озвучивающего свои стихи.

Были в Лондоне и другие интересные, на мой вкус, авторы: Светлана Менделева (Израиль), Галина Лобанова-Крётеньи (Швейцария), Людмила Чеботарева (Израиль), Владимир Каденко (Украина), Марина Борщевская (Израиль), Наталья Гребенко (Бельгия), Мария Полукарова (Великобритания), Ирина Грановская (Израиль), Фаина Зильп (Австралия), блистательные переводчики с английского – вышеупомянутый Владимир Каденко (Украина), Илья Липес (Канада) и Марина Викторова (Эстония).

Удивила организация фестиваля. Я имею в виду не бытовую часть. Мы собирались день за днём в хороших залах, где стояли столы с безалкогольными напитками и вином, вкусным шоколадным печеньем и даже свежей клубникой. За клубнику, конечно, спасибо. Но поразило другое: мы, финалисты сидели в этих залах и… слушали членов жюри. Они читали доклады, демонстрируя высокую эрудицию и умение говорить. Говорили и читали стихи. Не свои, но и не наши – красиво. И даже на «мастер-классах» мы сидели и слушали членов жюри. Не прочитали и не разобрали ни одного из стихотворений финалистов, не дали ни одного профессионального совета о том, как писать или читать стихи со сцены, обращаться с микрофоном… Слова «массовке», сиречь нам, так и не дали!

Чтобы в течение пяти минут представить новую книжку или хоть коротко рассказать о себе, нужно было заранее договариваться с организаторами конкурса. Очень робко, как девочка-школьница, пролепетала-прошептала что-то про поэтический талант Ира Грановская. С места, потому что на сцену её никто не пригласил. Посреди прекраснодушных разглагольствований жюри. С трудом, в десятый (!) раз подняв руку, задала свой вопрос Фаина Зильп. О трагичности мировосприятия поэта. Вопрос, судя по реакции, чуждый членам жюри. Из чего стало понятно, что у жюри всё в жизни хорошо. И стихи у них легко и без натуги пишутся. И деньги им за стихи платят.

Понятно, что апофеоз фестиваля пришёлся на процесс награждения, который состоялся сразу после турнира поэтов в церкви st. Giles-in-the-Fields, что в Ковент-Гардене. Лидеру фестиваля, Виктору Байраку, присудили почему-то даже не второе, а третье место. А Екатерине Оверко – приз за лучшее стихотворение о любви, хотя девушка пишет на суржике, с явными ошибками. Вот пассаж из её творений:

Перевязанный глаз может быть у пирата Джека Спэрроу… или если человеку соответствующую операцию делают, то ему на глаза накладывают повязку. А влюблённые друг друга ищут с завязанными глазами.

Или вот ещё цитата из той же Екатерины Оверко:

(привожу строчки с сохранением авторской орфографии и синтаксиса). Как можно воспринимать «уметь Камасутра»? Екатерина, очевидно, хотела спросить: нужно ли уметь заниматься Камасутрой? Печь печенки? Какие печЁнки? А если печеньки, то мягкий знак надо бы поставить. В отличие от «умения камасутра», к существительному «печенки» Катерина не забыла приставить глагол «печь». И на том спасибо. Хотя в тексте читается «печь печёнки», то есть печени, которые вообще-то не пекут, а жарят.

Римма Фёдоровна Казакова, приз имени которой достался Екатерине, указала бы ей на ошибки, а приза не дала бы никогда. Потому что дилетантства в поэзии и незнания русского языка не терпела. Ещё одна странность Катиного приза: никто не увидел в подборке Кати, опубликованной в сборнике финалистов, НИ ОДНОГО по-настоящему искреннего, страстного или хотя бы согретого живым тёплым чувством стихотворения о любви. Тогда при чём тут приз «за любовную лирику»?

Первое место присудили тихому юноше Александру Козлову, из Москвы. Разумеется, из Литинститута. Традиция такая на фестивале – присуждать первые места студентам Литинститута. ЗАПОМНИТЕ, ПОЭТЫ: если вы не студенты Литинститута, то вам первого и, скорей всего, даже второго места не присудят, будь вы даже гении русскоязычной поэзии. Невольно запомнила фразы, оброненные организатором фестиваля Олегом Борушко в зале Россотрудничества, где мы, люди массовки (о, apologize for my tactless remark! – финалисты), читали стихи по кругу (по одной штуке, чтобы место своё знали): «А где Катерина Оверко?» Ответ, прозвучавший из зала: «Она не приедет». – «А Козлов?» – «Козлов тоже не приедет».

Приехали. Оверко мы впервые увидели уже в церкви на турнире. Козлова привезли аккурат за призом накануне турнира поэтов. Невзрачного паренька в обтягивающей джинсухе, похожего на забитого жизнью Оливера Твиста, прямиком доставили в Россотрудничество, где проходили так называемые «мастер-классы», вместо которых мы имели счастье слушать вот такие «блестящие» образцы современной поэзии:

Или вот – ещё один шедевр:

(воспроизведено с сохранением авторской пунктуации и орфографии). Читайте и наслаждайтесь!

В первом «стихотворении» мы видим вопиющую безграмотность: «Проезжал село», но – «два (подразумеваемое автором слово: стоят? находятся? домика в огне». Что автор имел в виду? Два домика объяты огнём? Эвона как: лирический герой Козлова проезжал (глагол прошедшего времени несовершенного вида), а два домика продолжают гореть по сию пору, потому что в предложении отсутствует глагол «есть» или «стоят» – в настоящем времени.

Чувство – «почудилося»? Чувство можно испытать, пережить… А вот почудиться может привидение, звук или что-нибудь другое, эфемерное или не очень. «Нет дедов и прадедов» (отрицательная частица «нет» здесь, очевидно, выражает не знак протеста, а простое отсутствие предков, но об этом можно только догадываться). У автора нет также «матерей, отцов». Козлов явно пропустил все, до единого, уроки биологии в средней школе. Иначе он знал бы, что мать у человека, даже пописывающего нелепые стишки, бывает одна. Даже две матери – уже перебор и абсолютно исключены природой. Отец, как ни странно, бывает тоже только один. Второй – это уже отчим.

Слово «решённого» пишется с двумя «н» (дело решённое, вопрос решённый), но это пустяки по сравнению с «мастерством»» разбираемых произведений «юного гения». Остаётся вопрос: что автор хотел сказать своим текстом? Что ему почудилось-привиделось? Что именно «решеное» и где – в его, автора, жизни, или вовне? И почему нет жизни бедняге? Потому, что два домика объяты огнём? Или потому, что сельцо называется Могильное?

Второй шедевр написан размером знаменитой «Нашей Тани» Агнии Барто. Но у Барто со смыслом и грамматикой всё в порядке. А тут… несколько странный падеж: «Ваня ляжет на диване»?!.. Надо бы написать или: «Ваня лЯжет на диван», или уж, в крайнем случае, «Ваня лежИт на диване». Или уж, если совсем деваться некуда, то: Ваня вытянется на диванЕ. Хотя, полагаю, в стихах и вариант «ляжет на диване» допустим, если есть уместный вариант сочетания грамматической формы и размера строки. Читаем дальше: «И как Ваня в лету канет (Лета, кстати, название реки, пусть и мифической, а название рек пишутся с заглавной буквы)… так и я… в лету кану головой». Зачем же дважды употреблять один и тот же глагол, спрашивается? Эффекта усиления здесь нет, строка производит эффект элементарного неумения писать. Одно здесь справедливо. Козлов, принявший из рук Борушко бронзовую статуэтку Пушкина, – НА САМОМ ДЕЛЕ В ЛЕТУ КАНЕТ. С ГОЛОВОЙ! Аминь.

На банкете после присуждения премии я подходила к трём членам жюри. По отдельности, пытаясь докопаться до правды. Отец фестиваля, О. М. Борушко, сказал, что Козлов «ни на кого не похож», поэтому и получил премию. Что ж, Борушко сказал правду: сей паренёк, отмеченный лондонской бронзой за своё «золотое место», действительно ни на кого не похож, потому что не умеет писать стихи и даже не знает русского языка. Такого никто не видывал ни на одном из фестивалей русскоязычной поэзии мира! Но тогда и присуждение премии ни на что не похоже.

Другой член жюри, стоявший поодаль, по-попугайски повторил сказанное Борушко, словно подчёркивая ответ на вопрос, КТО именно волен присуждать главный приз. Третий, самый честный, промолчал и махнул рукой. Ну а я адресовала Олегу Матвеевичу вопросы: «Не хотите ли вы переименовать фестиваль в “Литинститут в Британии”? А ещё лучше “Литинститут в Барании”. Потому что из финалистов сделали стадо баранов…»

Через день я повторила эти вопросы на крошечном прощальном собрании. Нас оставалось человек 10 (вместе с некоторыми членами жюри) – участники этого сногсшибательного турнира в основном уже разъехались. И зачитала козловский шедевр про село Могильное. Ничего внятного (по сути!) от членов жюри не услышала, однако злобные окрики и замечания в мой адрес раздались: дескать, не даю слово молвить. А никто ничего не сумел молвить, потому что, во-первых, молвить было нечего, а во-вторых, всё и так понятно.

Призёр НАЗНАЧЕН Борушко или людьми закулисья ДО ФЕСТИВАЛЯ. Почему, это уже побочный вопрос. Наверное, потому, что так выгодно организаторам фестиваля и другой стороне, о которой мы ничего не знаем... Козлов не виноват. Он – карта из колоды, тасуемой не им. Марину Борщевскую, пытавшуюся объяснить, что тексты избранного агнца – вообще не литературные тексты, уже никто не слушал. А Марина 12 лет отработала в отделе поэзии «Нового мира», одного из лучших литературных журналов России, вместе с легендарным Олегом Чухонцевым, и в поэзии разбирается отлично!

Ещё одна любопытная мелочь. На фоне всего вышесказанного – просто сущий пустяк. Один из неофициальных призов достался Лене Зински из Беларуси. За то, что, как нам это преподнесли, – в своём программном стихотворении она не употребила ни одного английского слова. А как же вот это – именно из программного: «и тот же кот гуляет у дверей: / Соседский денди, табби, джентельмен», «Мой мистер Дарси курит и молчит»?! Два предложения насчитывают пять английских слов. Что такое табби, я не знаю до сих пор. Хотя я русская. Ай эм вери сорри. Приведу концовку из того же стихотворения Зински:

видоизменив последнюю строчку на: …и больше в Лондон в жисть не приезжать!

На прощальном клакёрном заседании на меня шикали, меня оговорили (мол, в том небе, где Козлов летает, Данченко нет), а затем и практически выгнали. Под бурные аплодисменты местной поэтессы Татьяны Юфит. Ну да ладно, это даже не обидно, потому что:

1. Я успела сказать всё, что думаю о балагане под названием «Литературный инс….», о, пардон, «Пушкин в Британии»;

2. Мне нужно было ехать в Хитроу к своему рейсу на Амстердам;

3. В том небе, где летаю я, козловым места нет и никогда не будет;

4. Я не минуты больше не хотела принимать участия в обмане.

Если ещё прибавить сюда отвратительную гостиницу «Бока» (Боже, какое совпадение! – «бок» по-голландски «козёл») с грязными матрасами в комнате, в которой не повернуться, хлопьями летящей на голову пыли со шкафа и чёрными от грязи ободками ламп (где Ваше перо, сэр Диккенс?), неизбежным отсутствием воды в бачке, ежеутренней сосиской, которую не ел даже гостиничный кот Тито, почти регулярными обедами из супермаркета, потому что все вокруг дорого – Лондон ведь! – то, в общем и целом, нам всем удалась роскошь общения друг с другом. Без членов жюри, которые с маниакальным упорством исчезали туда, куда стадо статистов (читай: баранов) не приглашалось. В неведомом, сиречь, направлении. Потому что жюри общаться с простым народом – нельзя: чего-нибудь ещё пронюхают поэты. Очень «по-пушкински».

Эй, мои товарищи по лондонскому фестивалю! Где вы?! Не лучше ли нам всем было перезнакомится через сеть и общаться по Фейсбуку? Бог с ними, с 700 евро, даже если есть долги. Отдадим! Бог с ним, так и не увиденным Лондоном! Увидим в следующий раз, когда приедем на экскурсию без братьев-и-сестёр-писателей-и-поэтов. Но, ответьте мне, зачем же так унижать людей, приехавших издалека? Я-то хоть из Марселя прилетела. А некоторые добирались из Канады-Америки-Австралии, чувствуя свою избранность. Которая лопнула, как мыльный пузырь.

Авторы, досмотревшие водевиль до конца, рассказали мне в письмах, как после моего ухода и официального закрытия фестиваля, к первому призёру Козлову подлетел с искусственной улыбкой седовласый серебряный призёр Каденко и стал так убеждённо уверять его в его таланте и справедливости присуждения ему первого приза, что всем стало стыдно… так ненатурально выглядела почти опустевшая сцена. Бронзовый призёр Байрак молчал. Как благоразумно молчали все за день до того в церкви в Ковент-Гардене, после объявления имени призера номёр один… то была сцена из «Бориса Годунова» с финальной ремаркой великого Пушкина: «Народ безмолвствует».

Ну да ладно.

А Пушкин в Британии никогда не был. А если бы даже и попал в июне-2014 на фестиваль, носящий его имя, то ушёл бы, хлопнув невидимой дверью. Потому что он был Поэтом, а не бизнесменом от поэзии и не позорищем из Литинститута. Он учился в Царскосельском лицее.

Эй, мои добрые товарищи по фестивалю «Пушкин в Британии-2014»!

Я не призываю подписывать петицию, я не призываю протестовать против решения жюри, потому что люди сейчас не хотят даже самых малых конфликтов. И вы этого не захотели, хотя ВСЕ, повторяю, ВСЕ единодушно были против присуждения титула А. Козлову. Но ничего не сказали Олегу Матвеевичу Борушко, руководствуясь принципом: «как бы чего не вышло».

Что касается меня, то после публикаций этого обзора на ФБ и в Международном поэтическом альманахе «45-я параллель», сопровождаемых некоторым количеством фотографий, я покидаю «Лондонский фестиваль» навсегда и объявляю ему свой личный бойкот.

Елена Плетнёва

(участник фестиваля – поэт Елена Данченко)

Июнь – август 2014

Нидерланды

Иллюстрации:

эпизоды фестиваля...

Фото автора и Михаила Чеботарёва