окраина
посвящается не вернувшимся братьям
Окраина нездешней тишины.
Как будто ничего и не случилось.
Как будто Бог послал свою нам милость.
И нет разлук, смертей. И нет войны.
И не пробит бессмысленно висок.
Май торжествует, пенится сиренью.
Короткой тишины густой глоток
Через минуту обратиться тенью
Покоя. И агония возьмёт
Своё. Шрапнель порвёт аорту клёна.
И лист невинной жертвой упадёт.
Лист липкий, лист неопытный, зелёный,
Как мальчик тот, чьи белые уста
Уже не встретят влагу поцелуя.
Лишь в кулаке застывшем лик Христа,
Который не сумел спасти от пули,
Вдруг потемнеет, щедро обагрясь.
И небо упадёт, горча полынью.
А он лежит ничком, уткнувшись в грязь,
Как в грудь любимой, повторяя имя…
Окраина нездешней тишины.
Как будто ничего и не случилось.
Как будто Бог послал свою нам милость
И нет разлук, смертей. И нет войны.
Май, 2012, Донбасс
городские сумасшедшие
Здравствуй грустная, рыжая, здравствуй.
В мокром ворохе светлой души
Что ты прячешь, давай напиши
Мне на сердце влюблённом – и царствуй!
Пусть они никогда не поймут,
Те, кто мимо живёт по привычке,
Как сгорает божественной спичкой
Всё, что долгим мерещится тут.
Пусть они продаются и спят,
Догоняют увязших по шею…
Ну а мы побредем по аллее
В растерявшийся листьями сад,
Будем бредить стихами и жить
На манер городских сумасшедших,
Под зонтом дом счастливый нашедших,
Где так просто друг друга любить.
2012, Мариуполь
крылышко упало
Форточка глазеет в небеса,
Ржавою петлёй играя фугу.
В паутине за стеклом оса.
Крылышко упало на фрамугу.
Жизнь как жизнь. Жаль, кончился коньяк.
На огрызке выцветшем газеты,
Там, где гороскоп на каждый знак
И дыра от пьяной сигареты,
Шариком заклинившим пера
Раня пожелтевшую бумагу,
Я царапал голые слова
И ронял из глаз скупую влагу
От того, как было хорошо.
Капал дождь, скрипела половица.
На минуту в душу Бог вошёл
И решил, наверно, поселиться.
2013, Мариуполь
лавочка. нам тоже...
В небе такая луна,
Словно дерево спилено под корень:
Белеет свежий срез.
Мацуо Басё
Щелчок, искра и воспалился газ.
Вечерний сумрак был разбавлен светом.
Работа пьезо – миру выдать нас
Алеющим пульсаром сигареты.
Висок к виску, над головой века.
Мы строили с улыбкой облака,
Нет, не в затяг, а так, для аромата.
Они стекали струйками наверх
И таяли, как сахарная вата
Или весенний запоздалый снег.
Окраина. На двух столбах доска.
В прожилках мёртвых дерева тоска
По шуму листьев и смоле из ранки.
Но гвозди вбиты в память, и уже
Лишь россыпь межпланетного драже
Бросает свет на шрамы от рубанка.
Нам тоже через сорок скажут: «Всё»,
И станут пофиг тонкости Басё,
Рембо изыски и печаль Бодлера,
Как дерево отключат от сети,
И мы уйдём по Млечному пути,
Не рассуждая, что такое вера…
Ключом дверным я резал имена,
Два сердца с плюсом на твоей скрижали,
Которые ты сохранить должна.
Сдул стружку. Мысли титром пробежали,
Что у тебя роскошный есть предлог
И впредь служить счастливцам сладким ложем…
Когда мы эту вечность подытожим
И перестанет быть загадкой Бог.
2013, Мариуполь
когда упал
Не доброе, не злое волшебство:
Надкушена, как пряник в Рождество,
Луна в чернилах не дрожит, не дышит.
Полпервого. Он что-то нервно пишет.
Безмолвие, нависшее над крышей,
Роняет наугад охапки снов,
Те вспыхивают в головах соломой
И гаснут. Всё закрыто на засов:
Дверь, сердце, чувства, даже смыслы слов.
Всё заперто, чтоб быть открытым снова.
Он что-то пишет в гуще тишины
Под маленькой подделкою светила.
Ватт сорок напрягают свои силы
Над вязью рваной синего курсива:
«О, Боже правый, как же ты красива,
Я просто дохну без твоей весны…»
Разжались пальцы, выпало перо.
Он был смешон и жалок, как Пьеро
В известном итальянском водевиле.
Он был влюблён наотмашь и до дна,
Он понимал, что для него она
Нет, не сквозное, нет, и не на вылет,
А навсегда – ранение души,
Когда упал от боли и дыши
Тяжёлой ночью миллионотонной,
Хватай, как рыба, воздуха мираж,
Воткнув глаза в небесный татуаж
Холодных звёзд на чьей-то коже тёмной.
2013, Мариуполь
ангел Яшка Поц
День зацепился за луны рожок,
По шву пошёл, рассыпался словами:
Прохлада. Утро. Никотин. Восток.
«Норвежский пёс» Харуки Мураками
Изгнал меня на первой паре строк.
Мура такая, тянет в сон – и точка.
В бомонде он и гений, и пророк,
А для меня – как манная в комочках.
Ну что поделать? Я его простил.
Пусть пишет дальше, всем найдётся угол.
Господь не зря в прихожую впустил,
Дал коньяку, красивых дам и гугл,
Ну, чтоб не закисал в башке кисель.
А для души… Стихи, тумана дымка,
Бессонницей измятая постель,
Дассена в мелких ссадинах пластинка
И скрип уключин, словно скрип петель
На Ришельевской, в доме с рыжей крышей.
Вы помните? Ещё там капитель
Вся в трещинах и рухнувшая ниша,
Где Яшка Поц припрятывал «бычки».
Сейчас в Афгане служит скудной почвой.
Окислились отличия значки.
Там много наших, он не одиночка.
И вот, когда жирею я в конец,
Кляня судьбу свою на ровном месте,
Приходит он во сне ко мне, юнец.
И мы пьём пиво из бидона вместе.
Глаза продрав спросонья, Боже мой,
Я, будто отрезвев от бреди лютой,
Влюбляюсь в мир, а он идёт домой
По глади голубого перламутра.
2013, Мариуполь
как хорошо, блин!
атрибуты реальности
Февраль. Окно распахнуто. Сквозняк.
Я жадно поглощаю свежий ветер.
Как хорошо, блин! Утро. Лай собак.
Небесный свод невыносимо светел.
А дальше – просто бездна красоты!
Там, говорят, весна уже готова
Античный мрамор – паковые льды
Срывать с морей, их обнажая снова
Для пьяных оргий солнца и волны…
Закрыл глаза: как в старенькой киношке
Феллини – зной, провинция. И мы
С тобой.
Малина пахнет счастьем в плошке.
Песок на коже, бреющий полёт
Осы над этим райским эпизодом.
Тринадцатый наивный мирный год
Шёл вдоль по Лете белым пароходом.
Не подорвите! Пусть себе идёт.
А если скучно, то с кормы к… дельфинам
Бросайтесь и водите хоровод
С русалками, Харон вас подберёт
И обеспечит всем необходимым.
Февраль 2013, Донбасс.
падает под но́ги и молчит
Май падает под но́ги и молчит.
Каштаны погасили свои свечи.
Он жарко дышит, но его не лечат.
Сказали, что он временно убит.
Что, мол, всё понарошку, не всерьёз.
Антракт на год, а там весна сначала.
Но я подумал, как безумно мало
Глаза блестели от счастливых слёз.
Да, есть отмазка: «Лето тоже в масть».
У вечности отменные резоны.
Всего-то лишь меняются сезоны.
И почему бы маю не упасть?
Всё грамотно, но почему же мне
Хреново так в скончавшейся весне?
Май 2013, БХМ
о смерти, которой нет
Коньяк уймёт пустоты озноб,
Улыбка тронет легонько мима.
И ночь лизнёт влажным мраком лоб.
А та, с косой, слава Богу, мимо,
Звеня ключами от всех дверей,
Напоминая, как тонко свита
Гирлянда смятых, коротких дней,
Цена которых давно пропита.
Уткнувшись мыслью в туман окна,
Учуяв нервный синдром рассвета,
Я поднимаю себя со дна
И зажигаю источник света.
Горит, сворачиваясь в спираль
И обжигая мне пальцы, спичка.
Душа на ощупь вновь ищет даль,
Взатяг вдохнув никотин привычно.
А на заброшенном пустыре
Немого сердца, под болью шрама,
Счастливый мальчик лежит в траве,
Мир нараспашку, смеётся мама…
2013, Мариуполь
ещё
А воздух тёпл, в пространстве благодать,
ещё не вышло в раж моё светило
из трубок трав последний сок сосать,
раскачивая над страной кадилом
верховного жреца всех знойных сред,
но явно отыграется в обед...
Да так, что крыш рукою не касайтесь.
Прячь старики себя в тени, спасайтесь.
На неотложку налетят звонки
густым, как жар тревожным, липким роем...
Ну а пока мерцают мотыльки,
как фантики летучие над полем
футбольным школы №3,
где лагерь размещается внутри
и юный педагог в закрытом классе
коллеге дышит жарко в локон в брассе
в ней размещая орган свой слепой,
как крот, пещеркой прущий земляной.
И этот рай под самым пышным небом
кому-то успевает надоесть...
Да, да, средь нас такие кадры есть.
Оставленные без прозрений Фебом.
Им что среда, что пятница – тоска.
И пусть. Зато с тобой мы в три броска
через сюжет про бабочек с цветами
нырнём туда, где счастье вечно с нами
лишь потому, что мы его хотим.
Развалят Рим, построим новый Рим...
2019, Мариуполь
ducato
И патина на теле серебра
Напоминает, что здесь мимолётна
История, религия, страна,
Сирень, что гроздьями стучится в окна
Твои. Монетку брошу наугад
И уловлю, как ветер занавеску,
Пока летит палермский мой дукат,
Прозрачною рукой ласкает веско.
Деньга упала аверсом наверх,
Где сицилийский выдавил чеканщик
Христа, а значит, ждёт меня успех,
В который верю, как когда-то мальчик
В красивом детстве с морем и травой
По родничок, на темени заросший,
Безмерно верил, что над ним Святой
Парит и можно смело прыгать в толщу
Солёной влаги с носа корабля,
Испытывая роскошь всю полёта.
И всё летит, летит, летит до дня,
Когда отменит время Главный Кто-то…
Май, 2020, М.Б.Х
Из записок мариупольского заложника
заживаем
Мы заживаем, только боль ещё
Такая, что в зрачках земля кренится.
Мы от прохожих прячем свои лица,
Как раны обнажённые. Как то,
Что может нанести порез аортам
Тех, кто не в силах никогда представить,
Как город убивают, и как мёртвым
Вдоль моря он вгрызается вам в память
Огарками соседей и друзей,
Кусками человечины кровавой,
Мы заживаем, только всё острей
Боль дышит в нас неостудимой лавой.
4.10.22
вещество
На тонких спицах вещество дождя
Прозрачных, мокрых бродит по округе,
Играет тучей в тучного вождя,
Что осенью командует на юге
Приморском, там, где прожитая жизнь
Теперь для многих – дальние частоты
Сгоревших песен. Поминальных тризн
Стоят столы. Разорены все соты
Проспектов и бульваров, как в кино
«Последний день Помпей» на свежей плёнке.
Сквозняк поёт в разбитое окно
Про вещество дождя на спицах тонких.
23.11.22
убитый
Разгрузила светило в небо
баржа утра и прочь ушла.
В этом дне никогда я не был,
Не касался его тепла.
И теперь заходи пропиткой
Доз чернильных в строку листа.
Так осенний цветок меж плиткой
Тротуарной проник в места,
Где звезда потекла к зениту,
Водород расщепляя в свет.
Где свой город, войной убитый,
Воскрешает в стихах поэт.
25.11.22
сожгли
Пласт воздуха, которым мыслей лес
Купает пальцы голых веток –
Трагичный, как забитый малолеток,
В чьём небе жизни смысл совсем исчез,
Ранимый, как незаживший порез
На беззащитной шейной вене века,
Где город мой родной, как человека,
Сожгли подробно в злом финале пьес
О высшей цели. И скелет проспекта,
Запомнив ужас жителей своих,
Воткнувшись в брюхо неба чёрным спектром,
Оплакивает погребённых их.
1.12.22
© Евгений Сенсуалис, 2012–2023.
© 45-я параллель, 2023.