* * *
говорит ей: девочка, я устал; это эшафот, а не пьедестал;
я же не алхимик – искать кристалл или, скажем, камень;
я бы мог ходить по твоим морям, по твоим апрелям да январям,
только мне спокойней – на якоря и в другую гавань.
говорит ей: девочка, мир жесток;
вот и мы расстанемся – выйдет срок;
как ни стереги, хоть упрячь в острог –
всё равно сбегу ведь;
я бы мог сгодиться тебе в мужья,
только знаешь – будем-ка мы друзья,
мне же и во сне разглядеть нельзя,
кто тебя пригубит.
говорит ей: девочка, ну не плачь; не по доброй воле я стал палач;
я же тёртый-мятый, что твой калач – ну на кой тебе я?
я бы мог наврать тебе про любовь – хоть полста, хоть тысячу коробов,
но избави Боже с живых врагов собирать трофеи.
* * *
не зависеть от мнения окружающих,
отъезжающих, провожающих,
проезжающих через тебя транзитом
фантастических паразитов.
не играть в чужие игры по правилам,
не пытаться стать абсолютно правильной,
угодить по всем параметрам каждому.
никому ничего о себе не рассказывать.
жить, как ветер в сказке про Мэри Поппинс:
прилетать – одной, улетать – ни с кем не знакомясь,
быть – кому попутной, кому и в спину.
в шестьдесят один – незаметно и тихо сгинуть.
не оставить писем и прочих, убитых горем.
завещать развеять себя над морем.
август
пахнет пылью, полынью и патокой,
диким мёдом
да с вороньего клюва каплет водою мёртвой
рыжей замшей, каштанной ржавчиной занавешен
разнесёт над рекой уставшей
«ой, да не вечер»
собирай его по частям, по крупицам,
пришпиль мотыльком в альбоме
прикрывай глаза, лови ресницы сухой ладонью
приручай, обнимай, обласкивай – куда денется, заполошный
поспешишь за ним, как за сказкой, –
и оба в прошлом
* * *
уходя, гасили свет – в доме, да не в сердце
оставляли на просвет потайную дверцу
кабы знать, кому звонить тёмными ночами
кабы знать, чего открыть медными ключами
говорили с тишиной, зажигали свечи
в приоткрытое окно провожали вечер
неприкаянный рассвет плыл за облаками
уходя, гасили свет
выключали память
полетела
а мне пофигу,
как я выгляжу
я же сильная,
я же выдержу
и всего делов –
спину выпрямить,
сполоснуть лицо,
сопли вытереть
и плевать я на всё хотела,
оттолкнулась – и полетела
и плывут подо мной огни,
и попробуй-ка – догони
* * *
да она лишь с виду тверда, как сталь
вдоволь наиспытывал – перестань
переставь пластинку, смени иглу
посиди, остынь-ка в глухом углу
присмотрюсь – под пальцами всё парча,
целый край – непахан да непочат
и не кожа вовсе – персидский шёлк
благодарствуй, Господи, что нашёл
иже впрямь еси Ты на небеси –
то помилуй, Господи, и спаси
так стоял в исподнем, молил, звеня:
упаси, Господь, её – от меня
* * *
всё, что нужно знать о любви,
уместилось в пару десятков слов
на мели мои корабли
спят ветра моих парусов
всё, что нужно знать о мечте,
уместилось в пару десятков стран
не ходи за мной, моя тень
успокойся, мой океан
всё, что нужно знать о тебе,
уместилось в пару десятков лет
завтрак остывал на траве
нежился у моря рассвет
всё, что нужно знать обо мне,
уместилось в пару расхожих фраз
лица под стеклом на стене –
всё, что нужно помнить о нас
* * *
мой самолёт улетает в полночь,
пункт назначения – город лето.
можешь лететь со мной, если хочешь –
на этот рейс ещё есть билеты.
мой самолёт улетает первым,
пункт назначения – город счастье.
белая птица стремится в небо –
я не могу на земле остаться.
в город мечта мы прибудем точно
по расписанию. трап – у входа.
мой самолёт улетает в полночь.
и не опаздывай, ради бога.
* * *
Я - призрак.
Для вас это будет сюрпризом.
Без вида на жительство, паспорта, визы,
Без метрики, ордера, штампа, прописки,
Я – тающий лёд в обжигающем виски,
Я – драка без крови и гонки без приза,
Мои псевдонимы не значатся в списках,
Мой образ расплывчат, как эхо от свиста,
Я – след на воде, я – дыхание бриза,
Бесплотный мираж, черновые эскизы,
Фантом, невидимка, иллюзия риска,
Предательство, лживость, намёки, капризы…
Я – призрак.
Не стоит знакомиться близко.
* * *
вспоминай, как совсем недавно ты делил с ней одну постель
как она в полусне читала про Бернарда и Эстер
как сверкали в небе алмазы, как отказывали тормоза
как весь мир уместился разом в ненормальных её глазах
вспоминай, как ты ей приснился, как метался в тебе огонь
вспоминай, как её ресницы целовали твою ладонь
как тугие стальные волны перехлёстывали через край
вспоминай
ты же должен помнить
ну, пожалуйста
вспоминай
* * *
Я ранена тобой –
и, кажется, смертельно.
Да, славный вышел бой,
но я сражалась с тенью.
Мы шли – глаза в глаза,
и в сумасшедшем танце
ты ловко ускользал,
как воздух через пальцы.
И если бы не снег –
союзник и предатель –
то ночь была б длинней,
чем сброшенное платье.
И вздёрнутая бровь,
и стук сердец – так близко.
Почудилось – любовь.
А оказалось – выстрел.
* * *
Высокий каблук.
Разрез по бедру.
И эту войну
ты мне проиграл.
Как на спину – лёд,
как выстрелом – влёт,
Ты думал – сверну,
и не угадал.
Я шла на таран,
под крики «ура»,
под грохот орудий
и визг тормозов.
Готово. Влюблён.
И древки знамён
сломались
о шпильки
моих
каблуков.
* * *
здешняя жизнь – неспешная, как закат;
ветер плывёт,
цепляясь за облака;
слов серебро,
древние письмена;
след на песке слизывает волна.
здешняя жизнь, будто арабский чай –
льётся в ладонь,
пряна и горяча;
в небе не спит,
ждёт из последних сил
долька луны – выцветший апельсин.
здешняя жизнь – словно морская соль,
с пальцев её
стряхивай на песок;
даже во сне
не отпускай, держи –
здешнюю жизнь
здешнюю нашу жизнь
* * *
ну и толку топиться-вешаться,
вспоминая, что спал с другими он –
лишь бы только подольше нежиться в отражении его имени;
ну и толку сражаться с волнами,
горечь снов по утрам выхаркивать –
лишь бы только дышать на полную в терпком облаке его запаха;
ну и толку травиться ядами,
посыпать свежим пеплом волосы –
лишь бы только себя угадывать в сонном отзвуке его голоса;
ну и толку впадать в истерику
и небесную крыть механику –
лишь бы только прибиться к берегу, над которым его дыхание.
* * *
и тогда он вышел на божий свет –
хоронить луну и встречать рассвет
ворожить на травах и облаках
колдовать отраву в чужих руках
и тогда он выдохнул чёрный сон,
стал как лёд – прозрачен и невесом
словно пламя – искренен и горяч
словно пепел с искрами – настоящ
и тогда он выправил эту боль,
из-под кожи вытравил всю любовь
и подумал – кончено, умерла
и тогда она его позвала
и сказала: знаю, что нелегко,
что туман сгущается в молоко
что по рукоять в бренном теле страх
что не устоять на семи ветрах
только ты не бойся, иди за мной,
за моей отчаянной глубиной
за моей молитвой, моей рекой
где звенела битва – там стал покой
* * *
к чёрту делёж и нытьё –
кто кого приручил,
кто кому командир, а кто – тамагочи.
вот тебе сердце моё,
вот от него ключи –
живи, если хочешь.
* * *
быстрее ветра, белее снега
и ярче света, и выше неба
сильнее страсти, безумней горя
и больше счастья, и глубже моря
острей осколка, смелей свободы
нежнее шёлка и слаще мёда
мудрее будды, христа и кришны
честнее правды и дольше жизни
яснее самых понятных слов –
тот мир за нею и есть любовь
* * *
он читал ей сказки
читал морали
он читал её мысли, письма и смс-ки
отмечал нюансы, ловил детали
изучал партитуры её оркестра
он считал в уме
считал овечек
он считал, в одну реку дважды – вполне возможно
назначал свиданья, просил о встречах
раз за разом она приходила позже
он не верил книгам
не верил слухам
он не верил сплетням, фото, статьям, газетам
обрывал телефоны её подругам
и подруги думали «он с приветом»
он так долго ехал
так много видел
он был так уверен, что скоро узнает правду
тормозил у развилки и делал выбор
и в конце концов повернул обратно
© Екатерина Егоренкова, 2010 – 2016.
© 45 параллель, 2016.