* * *
Пророки уже молчат,
ложью очерчены дороги –
переселение душ,
путь безвозвратности в мурашках.
От земли до неба завязала канат
из пальцев Бога.
Как опоздавший безрассудный канатоходец,
дрожащими шагами
ступаю по пальцам Бога.
Больше нет ничего предвиденного…
– Боже, протяни мне руку.
Молитва
В безмолвной бесконечности
среди улыбок
я различаю
улыбки тапочек
отца и матери.
Несчастные,
они непрестанно,
с бесконечным терпением
собирают молитвы
со всевидящих углов
тёплого дома,
чтобы подарить крылья
моим по-детски сумасшедшим,
далёким и близким
несбывшимся мечтам.
Мне стыдно
перед святой изношенностью
тапочек…
Из хаоса
Расскажи мне миф,
когда я была землёй.
Я высушила видения
первозданного хаоса
в моих полуприкрытых глазах.
Пусть миф течёт
по моим зрачкам.
Я снова стану землёй,
я снова приду, приду
под знаком Девы,
собирая в своих рёбрах
твой выдуманный миф обо мне.
Знаю, в этом есть моя вина,
но ты рассказывай,
как я, ещё не родившись,
была землёй.
Я и сейчас земля.
Явление изоляции
Город мой, город – твой…
И этот фонарь, понурив голову и пыхтя,
разливается по тротуару молчаливо.
Моё сказанное – немо несказанное,
моё несказанное – скупо сказанное.
За кулисами моей прожитой жизни
борются ещё не понятые образы.
В этот светлый час, когда ты умиротворена
моим ожиданием изоляции,
тихо шепчу:
– Город мой, город – твой…
Моргающая лампа, понурив голову и пыхтя,
медленно раскачивает моё сказанное
несказанно тихое, которое больше никогда не станет песней
и даже мелодией.
И пусть городская ночь перелистает
этот ничего не значащий мой юбилей...
Город мой, город – твой.
Сто и один
Из связок моего прошлого
сегодня я взяла одну с собой,
чтобы отправиться в Забвение.
Это не город и не посёлок,
это планета без адреса,
это выдуманная неизвестность и территория –
невесомая, неизмеримая, доступная
и близкая только для меня.
Я сшила для моей души платье,
не подходящее по форме и размеру.
Душевная обувь, душевные кандалы…
Я тихо связала всё в один в пучок
и ушла в Забвение.
Платье, сшитое для моей души,
даже не примерив, взяла с собой,
чтобы спросить: «Забвение,
посмотри, подходят моей душе новые
пёстрые цвета и просвещение?»
На планете Забвение стояла тихая ночь,
заснули сотни душ и юбок
похожих на меня людей.
Что делать –
где было сто, нынче стало
сто и один. Вот адрес
планеты Забвение.
Я умиротворённо вернулась
в мой нынешний двор, к двери.
Моё старое пальто
Вчера, надев старое пальто,
я полюбила его ещё больше:
в широких карманах и под воротником
я нашла твои сумасшедшие поцелуи.
На ровных строчках плеч
теплились твои нежные ласки,
и улыбались тихо и светло
круглые пуговицы старого пальто.
Стою перед зеркалом,
облачённая в любимое, простое пальто,
лишь со вчерашнего дня твоё тепло
с любовью до моей души дошло.
Твои пальцы-пилигримы оставили на моей одежде
отпечатки, из них сложилась траектория любви,
не читаемая для других –
откуда им знать, что любовь
и конденсация сладких поцелуев
живут в болтливых и широких карманах моего пальто.
Известно только мне одной –
я сейчас опущу руку в карман
и, как ребёнок, нашедший конфету,
достану оттуда твой поцелуй,
вплету его в свои небрежно разбросанные волосы,
в волнах которых сохранились волнения
нашей любви и молчаливые обещания
от прикосновений твоих тёплых пальцев.
Вчера я заново полюбила своё старое пальто,
так глубоко оно проникло в душу мою.
Звон
…И сейчас, в полузимнее грустное утро,
когда так близок звонкий подснежник,
уверую в ложные печали,
не смущаясь ранних вёсен моей души.
Звени, цветок,
в твоих листьях моя радость.
Прорвись сквозь задыхающийся, обнажённый склон,
пусть окутается твоё пробуждение в ладанный дым слов.
И распахни створки света,
чтобы рассеялся сгусток красок моего ожидания.
С надеждой незавершённого сна
звон твоего обновления станет кровом.
Перед плачем
Спрятала свою кисточку,
играешь в ленивую осень
на убегающих в небо
бесцветных тропинках дня.
Назначь мне роль
в твоей новой пьесе –
я привыкла быть покорной марионеткой.
Опоздай,
тихо собирая свои дожди
в крике, задушенном в горле.
Я покраснею и пожелтею
вместо тебя.
Корявыми пальцами,
сведёнными судорогой,
оборву, общиплю
с серых деревьев
безжизненные листья.
Прогремлю и гряну,
как гроза,
но когда придёт время
звёздного плача,
забудь меня, утомлённую нарочитой грустью,
в мастерской кукольного мастера.
Грусти.
Непрозвучавший ноктюрн
Это было вчера.
Луну, прибитую к стене моей комнаты,
я вырезала по размеру и объёму
твоего молчания. И в нише пустой
собрала мозаику
одного, так и не прозвучавшего, ноктюрна.
В твоём молчании, разрывающем в клочья,
Луна набухла
и поглотила мою комнату,
меня,
весь мир.
Я поняла,
что невозможно разделить
или проанализировать
целостное по своей сути,
присмирела
и обрела убежище
в сердобольном молчании,
которое целостнее всего.
Не ищи меня, я сама приду…
Перевела Елена Шуваева-Петросян
«45»: справка о переводчике: Елена Шуваева-Петросян родилась в селе Большой Морец Волгоградской области, училась в Москве и Ереване, некоторое время жила в Англии, более 10 лет проживает в Армении.
Член Союза литераторов России, Союза писателей Армении, Клуба писателей Кавказа. Официальный представитель «МФРП-IFRW» (Международной Федерации Русскоязычных Писателей – International Federation of Russian-speaking Writers) в Армении. Член правления общественной организации «Наш дом – Армения». Автор 5 книг. Участвовала более чем в 30-ти коллективных сборниках. Печаталась в литературных журналах – «Отчий край», «Юность», «День и ночь», «Литературная Армения», «Ренессанс», «Меценат и Мир», «Муза», «Академия поэзии», «Русское поле», «Звезда Востока», «Венский литератор», «Иные берега», «Молодая гвардия», «Нор дар» («Новый век») и др., а также в «Литературной газете», «Интеллигент СПб», «Общеписательской литературной газете», «Литературной России», «Литературном Кавказе», «Литературном Крыме», «Литературном Амшене».
Стихотворения, рассказы и статьи Елены переведены на армянский, английский, немецкий, румынский, узбекский. Переводит с армянского.
Дипломант литературного конкурса имени Я. Корчака (Израиль, Иерусалим, 2006). Дважды лауреат Международного литературного конкурса «Мир без войны и насилия» (Польша, 2011, 2013). Лауреат журналистского конкурса «Мирное будущее Кавказа» (Россия, 2012).
Составитель сборников «Армянские мотивы. Армения в творчестве современных поэтов разных стран» и билингвы «Буквы на камнях».
Главный редактор журнала «Армения Туристическая» и корреспондент ереванской газеты «Новое время».
Увлекается альпинизмом и скалолазанием. Член Армянской Федерации альпинизма и горного туризма и альпклуба «White Irbis». Участница фестиваля «Литературный Ковчег».
© Арусяк Оганян, 2004–2014.
© 45-я параллель, 2014.