Антология «Сады и бабочки»

Перемещённые лица, они же мотыльки и бабочки

Вначале было Слово... Игоря Савкина. Вот о чём поведал 16 ноября минувшего года этот известный российский издатель из Санкт-Петербурга пользователям Фейсбука: «Не прошло и пяти лет, как сладилась «Антология помнящих об утраченном Рае», проще говоря, «Сады и бабочки». Райское местечко, где энергично напоминают об утраченном, наполнено даже после изгнания прародителей наших бестелесными существами, собирающими амброзию для бессмертных и сообщающими нас с иными мирами. Надеемся представить книгу на выставке Нон фикшн, конечно, если вам понравится обложка... Одилон Редон заставил вспомнить хрестоматийные строки Александра Кушнера: «Что ни век, то век железный, но дымится Сад чудесный, блещет тучка. Я в пять лет...»

На другом день – вослед Игорю Савкину – на Фейсбуке обнародовал обращение – таинственно озаглавленное – «Всем, кому я задолжал бабочек и мотыльков!» – ещё один известный деятель – живущий в Перми многолетний «столпник-молчальник» Юрий Беликов. Про него ходили слухи, что он едва ли не на одре, однако, представьте, «столпник» разомкнул уста: «Вы знаете, что я – в силу каких-то своих личностных особенностей – редко прибегаю к помощи всемогущего Фейсбука. Можно сказать, вообще не прибегаю. Это – впервые. Потому что есть всеобщий повод – “Антология помнящих об утраченном Рае”. Вчера – с провиденциальной руки питерского издателя Игоря Савкина – ушли в печать долгоиграющие по времени собирания “Сады и бабочки”. Это попытка нового взгляда на синусоиды русской поэзии двух с перехлёстом веков – от ХIХ-го до ХХI-го. Ваш покорный слуга “болел” этой темой, наверное, более 10 лет. Не могу сказать, что “выздоровел”. Вспомните, как я донимал просьбами поэтов – “хороших и разных”, дабы они прислали мне стихи, в которых бы цвели и благоухали (или, напротив, увядали и засыхали) сады и порхали бы крапивницы, лимонницы, капустницы, мотыльки, махаоны, подёнки...

Был момент, когда антология уже должна была вылететь в свет, о ней даже – накануне собственного ухода – замолвил словечко всемирный Евгений Евтушенко, да вышел обычный расейский облом... И “Сады и бабочки” ушли в тень лет на пять. А тут и “библейский мор” подступил. Однако у труда нашего общего – подзаголовок: “Антология помнящих об утраченном Рае”. То бишь самое время посреди “библейского мора” воротиться к этому неотступному воспоминанию».

Юрий Беликов продолжает: «Поклон – моей собеседнице – живущей в Лондоне поэтессе Лидии Григорьевой, возделывающей своими руками и сердцем реальный Сад и предоставившей на страницах антологии документальные свидетельства собственного труда – фотолетопись (в цвете!) жизни взращённого ею Сада. Об этом и о том, как и почему цветут и отмирают сады русской поэзии, а также врываются в её горящие окна мотыльки и бабочки, мы поговорили в совместном диалоге, учинённом на первых страницах.

Ещё один поклон – уже из века в век перелетая! – французскому живописцу Одилону Редону, чьи бабочки осуществили плавное и весёлое десантирование на обложку антологии. Итак, есть реальная надежда, что мы вспомним об «утраченном Рае», открыв почти невозможную книжную новинку, чьи страницы зашкаливают за 500, а количество авторов – за 300, совсем скоро – на выставке «Нон фикшн» в Москве. Мотыльки и бабочки не возвращаются в недра своих прежних коллекций – порхая, они перемещаются на ошеломлённые цветы...»

Кто не помнит, Юрий Беликов – «Махатма русских поэтов». Ещё – с прошлого века. С 1989-го года, когда в Бийске, куда съехались-слетелись на I-й Всесоюзный фестиваль поэтических искусств «Цветущий посох» подпольные и полуподпольные отечественные пииты, был удостоен Гран-при и сего обязывающего титула. Так что обронил слово – сбылось. Московский Гостиный двор, где в первую неделю декабря разместилась ярмарка интеллектуальной литературы, на стенде издательства «Алетейя» первые счастливцы могли приобрести вожделенный том, из коего выпархивали мотыльки и бабочки. Совсем как в беликовском диптихе «Упряжка бабочек», также вошедшем в антологию:

А среди первых счастливцев – прибывшая из Лондона поэтесса Лидия Григорьева, презентовавшая антологию на правах «августейшей садовницы», а также – собственное творение «Термитник-2». В их числе и другие авторы: Анна Гедымин и Александр Карпенко (на снимках). А директор «Алетейи» Татьяна Савкина, демонстрировавшая «Антологию помнящих об утраченном Рае», судя по фото, явно была довольна вниманием публики к издательскому стенду.

Правда, если внимательно читать Фейсбук и его ответвления, поэты проявляли не только поздравительную солидарность с составителем «Садов и бабочек», но и порой одаривали мошкообразной дотошливостью. Типа: «А есть ли там мои стишки?» Поневоле согласишься с классиком, что существуют поэты как «хорошие», так и «разные». И тех, и других можно идентифицировать в изданном томе. Вы уже его раскрыли?..

Сергей Чилейшин

Столбовая тема и две плодоносящих ветви

Наше время часто называют временем антологий, и это в известной мере справедливо. Минувшее требует оглядки и осмысления, чтобы дать дорогу набирающему разгон веку. Каждая из подобных антологий имеет ценность, хотя не каждая коренным образом от другой отличается. Живущий в Перми поэт Юрий Беликов пошёл другим составительским путём. Он, как некий алхимик, открыл собственный «философский камень» в развитии русской поэзии. Изучая творчество разных поэтов, нередко диаметрально противоположных по своей творческой природе, заметил сходство, таинственным образом всех объединяющее. В этом можно убедиться, пробежав всего лишь по оглавлению той или иной поэтической книги. Едва ли не с маниакальной настойчивостью авторы создают и создавали стихи про сады и бабочек.

У Пастернака это «Плачущий сад», у Заболоцкого – «Ночной сад», у Новеллы Матвеевой – «Перевёрнутый сад», у Игоря Шкляревского – «Летающий сад», у Анатолия Передреева – «Мёртвый сад». То же самое – с бабочками. «Ночные бабочки» – у Владимира Набокова, «Бабочка в госпитальном саду» – у Арсения Тарковского, «Бабочка белая! Бабочка белая!» – у Николая Тряпкина, «Чёрная бабочка» – у Варлама Шаламова, «Жёлтые бабочки – у Ирины Ермаковой, «Мёртвая бабочка» – у Алексея Караковского. И это – на протяжении – как минимум – трёх веков: ХIХ-го, ХХ-го и стартовавшего ХХI-го, начиная с Тютчева («Как сладко дремлет сад вечно-зелёный…») и Фета «Сад весь в цвету…») и продолжая нынешними, ещё широко не известными юными стихотворцами.

Юрий Беликов решил исследовать открывшийся феномен. В течении десяти лет он скрупулёзно и тщательно, оставляя только лучшие в художественном отношении образцы, собирал антологию «Сады и бабочки». Прочитав её, понимаешь, что обнаруженный составителем метафизический вектор претендует называться «столбовой темой в русской поэзии». В диалоге с известной поэтессой Лидией Григорьевой, предшествующем тексту антологии, составитель выдвигает гипотезу, что объединяющая поэтов тема садов и бабочек – своего рода «пра-воспоминание Человечества о потерянном Рае». Тем интереснее будет в эту антологию вчитываться – уже не как в хорошие или очень хорошие стихи классиков и современников, а в то самое «пра-воспоминание Человечества».

Разговор с Лидией Григорьевой, посвятившей многие свои книги обозначенной теме Сада, неслучаен. Знаю, что издатели готовы проиллюстрировать антологию образцами её видеопоэзии – фотоработами поэтессы как результатом многолетних наблюдений за собственным садом в Лондоне. Знаю об этом, что называется, не понаслышке, потому что на прошедшем в Санкт-Петербурге VI Международном конгрессе «Русская словесность в мировом и культурном контексте», организованном Фондом Достоевского, который я имею честь возглавлять, звучал как её доклад «Синтетические жанры в современной поэзии с использованием цифровых технологий», так и доклад Юрия Беликова «”Я обещаю вам сады…” Столбовая тема в русской поэзии». Сейчас две этих плодоносящих ветви объединились в тексте антологии «Сады и бабочки».

Игорь Волгин,

поэт, президент Фонда Достоевского,

доктор филологических наук,

действительный член РАЕН,

профессор МГУ имени М.В. Ломоносова

и Литературного института имени А.М. Горького

Поворот ключа

Раздел, фактически завершающий антологию «Сады и бабочки» и в известной степени – весь массив созданного Евгением Евтушенко, а также – несколькими штрихами – проливающий свет на Юрия Беликова, её составителя. Вот какими словами предварили «Поворот ключа» издатели: «Этот отклик был написан Евгением Евтушенко вместо внутренней рецензии на антологию “Сады и бабочки”. Поэту уже оставалось чуть более года, о чём говорит дата под рецензией. Однако «до конца, до тихого креста» он следовал своему предназначению: обнять сердцем и разумом весь мир – не только в собственном, антологическом преломлении, но и в представлении тех, кто двигался параллельным курсом. А посему естественным образом откликался на их подвижничество. Помогал. Ратовал. Рекомендовал. И пусть “Сады и бабочки” не увидели свет при жизни Евгения Александровича, но, быть может, они неспроста ждали своего часа, дабы открыться Человечеству как некий возможный указатель Пути во дни настигшей нас пандемии? Издатели посчитали уместным и правильным – завершая антологию, опубликовать этот текст в память об ушедшем классике русской поэзии».

Сады земные и небесные

Я – составитель трёх антологий русской поэзии, высоко оценённых государством и общественным мнением. Главный упор в них сделан на их гражданственность, что было необходимо. Но сегодня нужна и другая антология – в полном смысле лирическая. Патриотизм, если задуматься, неотделим от лиризма, и любовь к Родине начинается с любви к её природе, что хорошо понимали наши классики. Неслучайно такое символическое звучание получила пьеса Антона Павловича Чехова «Вишнёвый сад». Не из образа ли сада, увиденного человеком в детстве, и произрастает подлинный патриотизм?

Я посвящён в замысел пермского поэта, одного из самых талантливых поэтов глубинной России Юрия Беликова, только что получившего признание международного профессионального сообщества в престижной номинации – «Поэт-подвижник Русского Безрубежья». Собственно, вся деятельность моего поэтического собрата доказывает, что для проявления русской культуры рубежей не существует, и публикуемые им на страницах общероссийской прессы литературоведческие изыскания и предложения как раз и открывают широкому национальному читателю немало доселе неизвестных в поэзии имён не только в пространстве России, но и везде, где жива русская речь. Как явствует содержание будущей антологии, Юрий Беликов и здесь верен себе.

Он неизменно оказывал и оказывает мне драгоценную помощь в составлении моего 45-летнего труда антологии русской поэзии за последние десять веков под общим заглавием «Поэт в России больше, чем поэт». Он автор не только многих прекрасных стихов, включённых в эту антологию, но и автор шедевров поэтоведения, например, статьи о пермском учителе истории Валерии Возженникове, одном из представителей есенинско-рубцовской линии, воспевающей наши фольклорные корни. Стихотворение Возженникова о Саде Небесном вошло и в составленную им, Беликовым, антологию.

Он сам стал антологистом, дав путёвку в жизнь многим молодым авторам. А на только что прошедшем международном культурном форуме в Санкт-Петербурге Беликов выступил с идеей выпуска особой, сугубо лирической антологии «Сады и бабочки», предлагая уникальное собрание всей русской классики, включая и советские и постсоветские произведения поэзии. Золотой ключ этой антологии в том, что так часто встречающаяся в творчестве самых разных поэтов тема Сада суть «пра-воспоминание Человечества», о чём свидетельствует и благородный подзаголовок беликовского труда: «Антология помнящих об утраченном Рае». И это как нельзя кстати.

Слишком много у нас в последнее время развелось в литературе абстрактной сухой риторики, совершенно не задевающей сердце, мы забыли о Садах – земных и небесных, и Беликов – всем массивом собранной им антологии – возвращает нас к первоосновам человеческого бытия.

Нужно только со вкусом её проиллюстрировать. Это может быть лучшая российская живопись – не только пейзажистика, а и работы передвижников, которые умели показывать людей России и её природу, как единое целое. «Московский дворик» Поленова мягко бы сочетался со стихами Владимира Соколова, «Незнакомка» Крамского – со стихами Блока, «Весна» Пластова – со стихами Рубцова. Впрочем, антологии «Сады и бабочки» предшествует диалог двух поэтов – самого Юрия Беликова и живущей в Лондоне Лидии Григорьевой, знающей толк не только в садах поэтических, но и давно составляющей фотолетопись собственного, взращённого её руками, сада. Эта видеопоэзия, уже признанная специалистами, чем не украшение текстов заявленной антологии? Уверен, что «Сады и бабочки» будут способствовать интеллектуальному и художественному воспитанию многих будущих поколений.

Евгений Евтушенко,

поэт, лауреат госпремий СССР и РФ,

многих зарубежных литературных премий,

член Европейской и Американских Академий Искусств и Словесности,

председатель Совета Фонда Ф.М. Достоевского, член Академии Художеств России

14 января 2016 года

Акцент-45. Чтобы вы не заблудились в огромных и прекрасных садах русской поэзии XIX-XXI веков, даём ссылки:

Сады и бабочки – здесь можно скачать стихи из Антологии.

Мироздание сада – здесь можно полюбоваться фотографиями садов и бабочек.

За садом сад – здесь можно прочитать диалог Сторожа сада Юрия Беликова и Августейшей садовницы Лидии Григорьевой

Иллюстрации:

фотографии с презентации антологии:

Директор Татьяна Савкина среди Садов и Бабочек;

Анна Гедымин (в центре) не без помощи Лидии Григорьевой (справа)

отыскала себя в антологии, слева – Александр Карпенко.