Андромаха
Андромаха прощается с Гектором,
он говорит ей: «Будем на связи»,
электроны на поверхности двух объектов
отталкиваются, и сразу
скрывается солнце широкоуличной Трои,
в космосе образуется странная пустота,
дыхание перехватывает от боли,
когда отходит контакт.
Андромаха плачет беззвучно в ванной,
клянёт всё на свете неводостойкое,
статус, страну, и шестую песнь «Илиады»,
заедает ангину антибиотиком.
Андромаха мечтает, как перепишет Гомера:
Троя не пала, Шлиман нашёл нечто совсем иное,
Гектор бессмертен, где-то в конце тоннеля
свет переменных в туманности Ориона.
Азазель
Ты это сделал, Иванушка, – выпил из лужицы,
Потушил пугливое пламя.
Голова больше не кружится.
Пальцы застряли в клаве.
Мартовский кот наплакал
В папку «Входящие».
Шифер опять протекает
На стыке с почтовым ящиком.
Что там у вас на Ибице?
Волны всё бьются о скалы?
Козье копытце полно водицы.
Азазеля не отпускает.
Катастрофная почта
Нептун проглотил язык. Похерил дедлайны.
Откупорщик океанских бутылок уже отстранён от должности.
Молчит как рыба в воде, и пиши пропало.
Катастрофная почта. Дожили.
Бросай стеклотару в стены, послания – в синее море,
Слова – на попутный ветер, а дураков – в терновый...
Не забывай о джиннах, когда используешь штопор,
Не лезь не в свою бутылку. Не возжелай чужого.
Не издавай ни гу-гу. Помалкивай в трубочку.
В эту свою, иностранную, иерихонскую.
Улик не осталось – ведь мы целовались в губы –
Лишь отголоски и отблески.
Бесы
Не зарекайся. Не тут-то было.
Мы все помазаны одним елеем.
Мы все повязаны суровой ниткой.
Мы цепью скованы, и тем болеем.
Ты что же, милый, свалился с неба?
Не любишь миро, бежишь от ладана?
Сорвался с ручки, резьбы и цепи?
Попутал нити и Ариадну?
Я из последней нечистой силы
Стараюсь выжить, хотя и нежить.
Мне всё едино, я одержима.
В глазах двоится, и правда режет.
Рыбий зонтик
Мне не привиделось, всё это было:
И смех сквозь слёзы, и день, и пища,
И воздух в лёгких, куда ни шли бы,
И к сердцу близко, не разбежишься.
И не доходит письмо до точки.
И всё, конечно, не слава богу.
И пульс ни к чёрту, и нервы в клочья.
И прах не к праху, и бок не о бок.
Мы канем в Лету. Утонем в Стиксе.
В траве/стакане/да хоть в Потопе.
И жемчуг – мелкий, и свыклась с мыслью
Про рыбий зонтик.
Слова
Я говорю без умолку, не скуплюсь на слова.
Летящая птица не оставляет следа.
Пока выразительность речи не переходит границ,
Свободный полёт характерен для вольных птиц.
Слова – это реальность, и наоборот.
Только слепой не заметит набравших в рот.
Только немые свидетельства не проникают в кровь.
Только глухой не услышит и не поймёт.
Лишь безъязыких на самом деле подводит вкус.
Тот, у кого есть пальцы, мотает на ус.
Только безрукий не утирает нос
Тем, кто когда-то не стоил его волос.
Karma police
Дай, человече, повод не усомниться в тебе.
Я умываю руки в мёртвой воде.
Да обретёт земля совершенную чистоту,
Просто ответь на письмо. Потому что невмоготу.
Твоими молитвами, может, и встану на путь.
Пусть и не самый правильный, но хоть какой-нибудь.
Сбилась с маршрута, с такта, с толку и с ног.
Эта кривая без указателей кажется сном.
История повторяется. Заколдованный круг.
Бумеранг возвращается на маршрут.
Всё те же сети сансары/грабли в пыли/
Всё тот же печальный патрульный karma police.
Счастливый билет
Езжай один в далёкую страну.
Возьми себе билет в один конец.
Успей пойти один к двойному дну.
Терпи, казак, пока не надоест.
Иди вперёд на выключенный свет.
Без вариантов загоняй себя в тупик.
Любовью к жизни исходи на нет
И все её превратности терпи.
Иди и подставляй лицо ветрам,
И правую, и левую порой.
И выходи за грань добра и зла,
И прислоняйся ко всему в метро.
Иди на поводу своих обид
И выбирай совсем не тех, кого…
Далёкого, как ближнего, люби
Без уважительной и безо всяких «но».
Точка
Строгие линии берегов ведомы только кормчим.
Заплывающих за столбы Геркулеса
Интересует точка
Соприкосновения с волнорезом.
Тот, кто идёт в кильватере, видит меньше.
Шум прибоя расслышит впередсмотрящий.
Воспоминания покрываются плесенью
При повороте на долю градуса.
Только сильные духом могут сдвинуться с мёртвой.
Если тунец остановится, он задохнётся.
Можно на голом упорстве пройти босиком по морю,
Аки посуху.
Вербное воскресенье
Давай по гамбургскому счёту.
Есть воздух, есть вода, есть ты.
И сколько раз проглянет солнце,
И сколько в щели утечёт, мне совершенно до звезды,
Хоть я пишу тебе до чёрта.
Мой дикий, непочатый край,
Родной, и от и до, и через
Года, экран и провода,
Плечо, бедро, хребет и сердце,
Хоть отбавляй по 9 граммов,
Мой лёгкий солнечный удар,
Тяжёлый случай безответной,
Пусть православный календарь
Мне этот день, как ветку вербы,
Подарит перед входом в рай.
Убедительная
Убедительная просьба не поминать меня лихом,
Всуе и ближе к ночи, а поминать, как звали.
Не перечитывать письма, ныне и присно.
Не пересматривать фотки. Ведь горизонт завален.
Гуляла сегодня по дымчатым улицам.
Настроение таяло в вафельном стаканчике.
Эскизное небо в потёках туши
Плакало над убежавшим. Куда – не спрашивай.
Знаю не понаслышке, не стоит над пролитым
Фаворским светом/дьявольским семенем/
Ты там полегче на поворотах
В машине утраченного времени.
У Жанны д'Арк
У Жанны д'Арк ужасная мигрень:
Одолевают голоса и тени,
Архангел Михаил является с трубой,
Святые А и Б не облегчают боль,
И божий дар пульсирует под шлемом.
У Жанны д'Арк на всё готов ответ.
Суфлёру принесён давно обет,
Печальный опыт ничему её не учит,
И в Реймсе коронуют равнодушных,
И Бог рассматривает подданных в лорнет.
У Жанны д'Арк сегодня выходной,
Ликует Орлеан и празднует король,
Сгоревшей плотью отдаёт апрель
И день грядущий нам готовит на костре,
Обжаривая равномерно с двух сторон.
© Алиса Лаф, 2021.
© 45-я параллель, 2022.