Обо всём и ни о чём
Самая честная выдумка - время.
Высшая степень смирения - вещи.
Если бываешь хоть в чём-то уверен,
Сны появляются вещие.
Недостающее скажется - в суммах.
В каждой случайности видится - почерк.
Сущность - не схема, скорее, рисунок -
Тот, что не будет закончен.
Самое необъяснимое - ясность.
Самое неповторимое - встреча.
Если для света итогом - погаснуть,
Для темноты - зажечься.
Вернись...
Ночь без тебя... Которая? Не помню...
По мне - так счёт давно превысил век.
Мне всё-равно: суббота или вторник -
Я жду тебя, гляжу в окно на снег.
Твержу себе, что всё - ещё не плохо,
Что зря тоску впускаю в каждый вдох.
Вдали беречь тебя - прошу у Бога.
И светят звёзды, значит, - слышит Бог.
Я, как и прежде, непреклонно дерзок -
Сломав колено, не возьму костыль.
А город наш за серой занавеской
Давно ко всем по-зимнему остыл.
Не верю я, что в равновесьи строгом
Всё существует и всему свой срок.
Не разлучиться нам - прошу у Бога.
Приходит утро, значит, - слышит Бог.
Сентябрь
Сентябрь - душе не созвучный бемоль.
Ей хочется солнца - находишь таблетки.
А солнце - сидит, как прозрачная моль,
Уснувшая на голубой табуретке.
Уже невозможно дожди удержать
На спицах зонта - побежали под кожу.
Почти привыкаешь по-рыбьи дышать,
Чтоб не раствориться в пустом и порожнем.
Идёшь по опавшей с деревьев листве,
Идёшь, спотыкаясь как будто о камни.
И всё-таки знаешь, что родом из тех,
Кто может добраться пешком до Китая.
И всё-таки можешь спокойно молчать
До времени, будто вулканы Сантьяго.
Всё просто - по схеме: опять двадцать пять!..
И нет - ни при чём здесь, конечно, сентябрь.
Ведро с облаками
Видишь, как всё по-другому негаданно вышло.
В кухне ведро с облаками под мойкой стоит.
Стала пространством вокруг, не уходит - одышка.
Выцвели будни, как лучшие буквы строки.
Больше не видимся, хоть и могли бы. Зачем нам?
Просто не нужно. Мы жизнь почерпнули до дна,
Вместе - до самого дна, за которым значенье
Жизни лишь в том остаётся, что просто - дана.
Вместе любовь возвели в сумасшедшую степень.
Все аксиомы отбросили - вместо пижам.
Но, где бессильно ружьё, там какой-нибудь степлер
Может улыбку к асфальту ботинком прижать.
То, что огромнее вечности, то уязвимей
Лодки, которую быт разбивает в труху.
В кухне ведро с облаками под мойку задвинул -
Некуда деть, но и вылить никак не могу...
Кажется
Кажется
Варится снежная кашица
В лужах, неоном окрашенных.
Как же так?
Кончилось
Солнце - от неба до копчика,
Время - весёлого кормчего.
Хочется
Прежнего
Ветра в оконной безбрежности.
Лужи, как слёзные железы
Женщины
Брошенной
Всеми - сидеть на горошине
Этой планеты, изношенной
Общими
Бедами.
Беды нас делают бедными -
Деньги и дивные пендели
В этом не
Главное.
Просто не ходим по радуге.
Краткое видим и кратное,
Грани и
Контуры
Всюду. И я с той же комнатной
Жизнью, и с так же оторванным
Воротом.
Милая
Женщина, стань моей линией
В правой ладони, из глины мне
Вылепи
Облако.
Все мы порой одинокие:
Ты во вселенной, я около -
В Щёлково.
Заменил слова
Заменил слова пробелами -
Дирижабли ветра вровень им.
От цветущих яблонь - белые
Надо мной кружатся вороны,
Как свободное отчаянье,
В катакомбах сердца - вечное.
День за днём - полно встречаемых,
Из встречаемых - не встреченных.
Безвозвратное далёкое.
Облака - хвостами лисьими.
Солнца луч - мечом домокловым
Отражается на лысине.
Трамвай
Решил: "Без вопросов!" И вышел в морозный
Февраль.
На полозьях - рассвет вдалеке.
Фонарь над сугробом
желтеет мимозой.
Как в сумке опоссума,
спрятан в руке
Счастливый билет.
Я спешу за трамваем.
Он тоже спешит, натянув провода.
Врезается улица в площадь - тараном,
А дальше -
без края до звёзд города.
Кондуктор глядит безучастно,
как время.
Зюйд-весты рисуют стрекоз на окне.
Я еду туда,
где ни в чём не уверен,
А выйду -
где кто-то уверен во мне.
Весеннее
Газетной подшивкой -
желтеющий снег.
Печатает свежие новости солнце.
Ручьи потянулись на юг
и проспект -
За ними,
как за перспективами спонсор.
В холодных дворах
оживленье грачей,
Как-будто глобальный набег почтальонов.
И как хорошо, если вспомню
зачем
Ещё существую...
а лучше - о чём-то
Другом, например: может нужно спешить
К кому-то навстречу?!
Весна ведь - резонно.
Но я продолжаю бессмысленно жить.
И льётся из крана -
река Амазонка!..
Раннее утро
Я раннее утро люблю.
Когда далеко до рассвета,
До чуда, до сути, до лета -
Всего, что стремится к нулю.
Такая объятная ширь,
Что небо темнеет на пальцах:
Не вправе - терять и теряться,
Как-будто - верни и реши.
Да катится всё под уклон -
Беспечно, как жемчуг по нитке.
На полке с дешёвой поллитрой
Картонные фото икон.
Слова - обиходны, хоть пой.
Обманчиво падает вилка...
Один - оптимизмом великий -
Предутренний лунный покой.
С понедельника
Значит так.
Сегодня решаю: хватит
"Размахивать" дни, как пыль веником.
Встану с утра в новом халате
Понедельника.
Настежь всё.
Привычка зашториваться
В "чёрном" списке теперь, как вредная.
Беззащитно,
в одних только шлепанцах
Пусть шагает душа
с приветами
Площадям,солнцу,
витринам мажорным.
Брошу скуку окурком в Везувия урну,
Сплюну смачно за скукой изжогу
Безумного.
Недоверье -
в тот же список "чёрный".
Пусть утопнет там
эта пропасть.
Всей любви моей не извлечённой
Время мир раскручивать за лопасть.
Заверчу - закручу
" перпетуум мобилем".
Так, чтоб ветры бились в истерике.
А вообще,
это просто -мода:
Ничего не начать с понедельника.
Не ори ты, ворона, дура...
Не ори ты, ворона, дура,
Не печаль синеву сентября.
Пусть ныряют в нирвану думы -
Я б их с радостью там растерял.
Не тревожь этот светлый полдень,
Этот тихий недолгий уют.
Знаю, помню, что всё проходит...
Без тебя - ту же ложку дёгтя
Скоро в душу дожди вольют
Я люблю разжигать костры...
Я люблю разжигать костры.
И особенно поздней осенью.
Палки хвороста так остры,
Что на них - полумгла воздуха.
Тишина, как разбитый хрусталь -
Никакими не склеишь звуками.
И всё ближе беспечная даль,
Будто друг из ларька с сумками.
Пробежит огонёк озорно -
По траве - как в письме построчно. И
Оживёт. Вот уж птица зерно
Подбирает с ведра обочины.
Вот уж стало теплей и светлей
Даже ветром укрытому тополю,
Даже маленькой этой земле
Под ногами в сургуч стоптанной.
Снег
Ни черта, ни очертаний и ни зги.
Козерог над головою - белый стейк.
Рукава зари окованы в изгиб
И несут всё время снег, всё время снег.
Он кружится грузно, густо, пеленой.
Снег, как жизнь, а жизнь - не правда и не сон.
Он скопившийся веками под луной
Сор.
Будоражит горечь - бражники в душе
Погибают и Багамы не спасут.
Монотонно, словно истинный диджей,
Пилит, пилит подо мной незримый сук.
Он не первый, не последний, всюду - он.
Заметёт меня, задует, завершит.
Впишет жизнь, как нечитаемый в купон
Шрифт...
© Алексей Ленивец, 2017–2019.
© 45-я параллель, 2019.