* * *
Брожу по городу продрогшему,
Ломая выбранный маршрут.
Воспоминания подросшие
Теперь уже не подведут.
Когда-то, в молодости-юности,
Послушный правилам игры,
Я обходил и эти улицы,
И близлежащие дворы.
Потом, случалось, и обласканный,
Другими тропами ходил.
Искал обещанное сказками,
Себя терял и находил.
Науку самоотречения
Постиг в начале всех начал.
Плыл, как обычно, по течению,
Мечтая выйти на причал.
И вот, вернувшийся из прошлого,
Как кем-то брошенный пятак,
Кружу, блуждаю, гость непрошенный,
Без ясной цели. Просто так.
* * *
Дождь за окном. Мне четырнадцать лет.
Школа. Вечерняя смена.
Тусклый, тоскливый, мигающий свет
С молнией попеременно.
Здание австро-венгерских времён,
До потолка, как до неба.
Холодно. Я безнадёжно влюблён.
Очередь. Это за хлебом.
День бесконечен, и дни без конца,
И никакого просвета.
Хочется скрыть выраженье лица.
...Многое было. И это.
* * *
Прилив. Плывём по синусоиде.
Не это интересно нам,
Все чуда мира – вы не стоите
Её, бегущей по волнам
Навстречу Посейдону юному,
На встречу с будущей судьбой,
Которая в миру, за дюнами.
Вот-вот закончится прибой,
Она вернётся, вытрет волосы,
Приляжет, бросит пару фраз.
А мы пойдём в кино, на «Молодость»,
Фильм, вероятно, и о нас.
* * *
Косынка, болоньевый плащ налегке
И очень красивая блузка.
Но шёл разговор на чужом языке,
Хотя говорили по-русски.
Я думал о том, что затянут наш спор,
Что всё до крупинки известно,
Что этот годами неубранный двор –
Не самое лучшее место.
Потом попрощались. Спросил ни о чём,
Бездумно. Сказалась усталость.
Ответила молча, чуть двинув плечом,
Я понял. На том и расстались.
Простая история: было – прошло,
И вечные чувства не вечны.
А, в общем, закончилось всё хорошо,
Без боли. Пост-фактум, конечно.
* * *
Интересны детали
И подробности тоже...
Цвет тончайшей вуали
И морозец по коже.
Взгляд скучающий мимо,
Остывающий кофе.
В параллельном режиме –
Беспризорные строфы.
Разговор не по делу –
О погоде, о счастье.
Всё вокруг запотело,
Вероятно, к ненастью.
И нелепы портреты
Королевы в тиаре
На обрывках газеты
На сыром тротуаре.
«Ну, пока. Созвонимся».
Голос даже не дрогнул.
Мы ещё повинимся,
Но, пожалуй, не долго.
Приоткрылись, закрылись.
Как умели, пытались...
Основное забылось,
А детали остались.
* * *
В памятках прожитых лет
Перебираю наклейки.
Там запорошенный след
Брошенной узкоколейки.
Изредка, если не льёт,
По-молодому подвижный,
В маревой дымке идёт
Поезд, отставший от жизни.
Тянет положенный груз,
Словно старательный пони.
Несколько стареньких муз
Это лелеют и помнят.
* * *
Затерялся в просторах вселенной
Звёзд остывших оставленный след,
Предназначенный вечности тленной
И кому-то, кого ещё нет.
Дар небес, не нашедший пророка,
Дух без тела, блуждающий дух
В ожидании крайнего срока
Репетирует сцены разрух.
И когда в предвкушении пира
На итоговой встрече миров
Отрекутся былые кумиры,
Согреваясь у новых костров,
Приоткроются жизни архивы,
И в любой подходящий момент
Он исчезнет бесшумно, красиво,
Исчерпавший себя рудимент.
* * *
Ну, что тебе сказать про интроверта?
Письмо в нераспечатанном конверте,
Которое ни вскрыть, ни прочитать.
Не сострадай. Он всё берёт от жизни,
Предпочитая вечный опыт книжный.
С самим собой ему не одичать.
Конечно, есть соблазны и снаружи,
В соседнем мире можно жить не хуже,
И люди вызывают интерес.
Но не надолго – до того похожи,
И каждый раз одно, одно и то же,
Вовек. И не предвидится чудес.
* * *
Остаться незамеченным в толпе.
Знакомых лиц не ждать, но сторониться.
Искать себя, где опыт сотен лет
Одной строкой разбросан по странице.
Мечтами согреваться наперёд –
Пустынный дом своё тепло не держит.
Менять коней. И кто там разберёт,
Где смена вех, где сломанные стержни?
Вполне счастливым быть. Но иногда,
Перебирая время, словно чётки,
Узнать в себе былого холода
И отделить реальность от расчёта.
* * *
В один из моросящих дней
На повороте разговора
Остановились у камней
Доминиканского собора,
От высших сил невдалеке.
Задумчив всяк сюда входящий –
Прохожий с зонтиком в руке
И пилигрим с душой болящей.
Как часто древний ритуал
Неотличим от истой веры.
Наш мир, наверно, слишком мал –
Для всех одни и те же двери.
Фронтон высок, но мы прочли.
Латынь. Конечно, «SOLI DEO...».
Все от Него произошли,
Душа свята. Бунтует тело.
* * *
Когда, бывает, счастья нет
И в мыслях пусто,
Я выключаю верхний свет,
Читаю Пруста.
Там, в лабиринтах языка,
В тылу инстинктов,
Смотрю на мир издалека,
Сменив пластинку.
И понимаю, что спешить,
Похоже, рано.
Меняют всё, что может быть,
Законы жанра.
* * *
Вышли в прихожую. Вспомнили Австрию
И императора Франца Иосифа.
Всё, что осталось от вечной династии, –
Имя для незаселённого острова.
Так для чего же страдаешь, терзаешься,
Думая о предстоящем забвении?
Что бы ни делал – в итоге сверстаешься
Строчкой, ну может быть, стихотворением.
© Александр Винокур, 2017.
© 45-я параллель, 2017.