Александр Аносов

Александр Аносов

Четвёртое измерение № 25 (409) от 1 сентября 2017 года

11 московских стихотворений (и одно питерское)

wachowski

 

догорает солнце в его закатном блеске

видны твои знакомые черты

как рыба бьётся пойманная

в леску запутываясь больше

бьёшься ты

о боль работу и проблемы

о нервы и хандру по пустякам

и небо плавится

где было это небо

когда гуляла дрожь по позвонкам

вообще она по ним гуляет часто

с закатным блеском холодом ночным

квартира где не будем мы встречаться

запутывается в леску сморит сны

под звуки заграничного сериала

сестёр вачовски собственно а чо

тихонько тает жизнь под небом алым

и ты здесь абсолютно ни при чём

 

take that

 

песня группы что давно распалась

расщепилась на частицы

ещё звучит она лишь и осталась

летит по свету чёрной птицей

а мы распались тоже и без песен

но со слезами Медведково их помнит

всё теперь раздельно всё не вместе

теперь у всех кино своё свои приколы

проколы протоколы и друзья

такие каких каждый добивался

на жёстком диске неба: ты и я

я там

я только там остался

 

ангел и море

 

ангел над большой чужой водою

ищет место где бы пригнездиться

его крылья вмиг омоет море

перепутав с местной рыбной птицей

море запускает в себя всяких

и ему совсем себя не жалко

всё вокруг картина Миядзаки

соль и боль смывает напрочь алко-

голь хитра на выдумку а значит

все сместится вытрется растает

море жарится под небом и не плачет

плачем мы, что ангел улетает

облетает море стороною

не прельстила рыба, тел томленье

море машет вслед ему волною

и поёт. я слышу это пенье.

 

маршруттуч

 

небо кривится над осинами

тополями нежарким вечером

и никак нам не стать красивыми

как в кино молодыми вечными

лишь увечными и лишёнными

алатырь свой ища и мучаясь

тучи движутся вяло сонмами

я иду по маршруту туч и мне

кажется что когда-нибудь

они выведут всех из города

заточат всех в унылом здании

и мы будем как лёд отколоты

как село где старухи две

где трава сто лет не кошена

солнце выдохнется в синеве

пост уступит луне-горошине

 

м – метро

 

практически нет воздуха в метро

от Достоевской мчу до Маяковской

я знаю мне отмерен верный срок

мир без меня не станет точно плоским

 

пустым безлюдным и лишённым сна

метро тому пример и оправданье

в его вагонах края нет и дна

любовь в них замещается страданьем

 

и не втолкнуться не вбежать в вагон

где офис с магазином породнились

ведь то не жизнь то мерный длинный сон

в нём вы и город М мне лишь приснились

 

словно в свитере

 

о счастье вслух наговорились давай молчать

мой путь тернист ещё извилист пора начать

идти им и не думать больше о былом

копить на отпуск в риге в польше бурелом

моя душа и в ней нет места адресам

забытым датам неизвестным полюсам

тебе нет места в ней уже ура ура

и словно в свитере в душе моей дыра

 

аист и песок

 

как запёкшаяся кровь память

в ней тебя несу я словно аист

не оставить так и не поправить

то не текст а высохший цветок

занавески постепенно выцветают

за окном картина летняя пустая

дом-свеча вокруг него летает

то не аист времени песок

 

эвридики

 

ветер бушует дикий

небо смеётся тихо

танцующие эвридики

дети чужие. жмыхом

стали любовь и счастье

ветер их носит где-то

я стал ненастоящим

год покатился в лето

жизнь покатилась в гору

в гору, с горы – неважно

вечные разговоры

что обо мне расскажут?

ветер бушует дикий

в оспинах небо. близко

улицы лица блики

птицы летают низко.

 

я буду лететь

 

я буду лететь над водой

над Невой над морем Балтийским

это счастье моё и покой

быть тебе далёким и близким

боинг вмиг наберёт высоту

будет время вспомнить о доме

где не любят и больше не ждут

я буду лететь над водою...

где дом тот где я где цветы

где остались они нет ответа

мариинка каналы мосты

моё двадцатьдевятое лето

без тебя всё равно что с тобой

одинаково холодно сыро

а я буду лететь над водой

наяву не во сне

мальчик вырос

 

поездка в московском трамвае

 

я задыхаюсь в городе Москве

гриб атомный парит над головами

живу не так и не люблю совсем

гоняюсь за собой в пустом трамвае

рабочий и колхозница молчат

полета ждёт фуфлыжная ракета

по льду во тьму прохожие скользят

как маяки горят их сигареты

а я вдыхаю этот горький смог

вот дом где вновь моя душа свернулась

в трамвае жарко низкий потолок

и сколько мне ещё проехать улиц

затем сойти и снова побежать

мальчишкой белобрысым и весёлым

к реке что обращает время вспять

я снова пятилетний, снова дома

и никаких трамваев и Москвы

и лет не тем подаренных авансом

лишь неба синь ковры густой травы

в которой мне теперь не потеряться

 

рукивверх

 

запрети мне тебя вспоминать

как депутаты запрещают всё

запрети мне других целовать

не моё это не моё

эти губы чужие губы

всё как в песенке «руки вверх»

время длинный бескостный червь

и ползёт он туда где

тебя не будет

 

ты позаботишься обо мне

 

в тиши вымерзающей пустоты

небо кажется выдаст снег

у тебя нас много и только ты

ты позаботишься обо мне?

отвлекаюсь на мелочи на фигню

мир вокруг сходит с ума на нет

я тебя слышу и люблю

небо расплакалось слёзы снег

они проливаются на асфальт

я по нему пролетаю в такси

будь я не плоть и кровь а базальт

я бы тебя ни о чём не просил

жизнь вымерзает как почва в сталь

обращаются руки и гаснет свет

и никого и не вижу вдаль

но ты позаботишься обо мне