wachowski
догорает солнце в его закатном блеске
видны твои знакомые черты
как рыба бьётся пойманная
в леску запутываясь больше
бьёшься ты
о боль работу и проблемы
о нервы и хандру по пустякам
и небо плавится
где было это небо
когда гуляла дрожь по позвонкам
вообще она по ним гуляет часто
с закатным блеском холодом ночным
квартира где не будем мы встречаться
запутывается в леску сморит сны
под звуки заграничного сериала
сестёр вачовски собственно а чо
тихонько тает жизнь под небом алым
и ты здесь абсолютно ни при чём
take that
песня группы что давно распалась
расщепилась на частицы
ещё звучит она лишь и осталась
летит по свету чёрной птицей
а мы распались тоже и без песен
но со слезами Медведково их помнит
всё теперь раздельно всё не вместе
теперь у всех кино своё свои приколы
проколы протоколы и друзья
такие каких каждый добивался
на жёстком диске неба: ты и я
я там
я только там остался
ангел и море
ангел над большой чужой водою
ищет место где бы пригнездиться
его крылья вмиг омоет море
перепутав с местной рыбной птицей
море запускает в себя всяких
и ему совсем себя не жалко
всё вокруг картина Миядзаки
соль и боль смывает напрочь алко-
голь хитра на выдумку а значит
все сместится вытрется растает
море жарится под небом и не плачет
плачем мы, что ангел улетает
облетает море стороною
не прельстила рыба, тел томленье
море машет вслед ему волною
и поёт. я слышу это пенье.
маршруттуч
небо кривится над осинами
тополями нежарким вечером
и никак нам не стать красивыми
как в кино молодыми вечными
лишь увечными и лишёнными
алатырь свой ища и мучаясь
тучи движутся вяло сонмами
я иду по маршруту туч и мне
кажется что когда-нибудь
они выведут всех из города
заточат всех в унылом здании
и мы будем как лёд отколоты
как село где старухи две
где трава сто лет не кошена
солнце выдохнется в синеве
пост уступит луне-горошине
м – метро
практически нет воздуха в метро
от Достоевской мчу до Маяковской
я знаю мне отмерен верный срок
мир без меня не станет точно плоским
пустым безлюдным и лишённым сна
метро тому пример и оправданье
в его вагонах края нет и дна
любовь в них замещается страданьем
и не втолкнуться не вбежать в вагон
где офис с магазином породнились
ведь то не жизнь то мерный длинный сон
в нём вы и город М мне лишь приснились
словно в свитере
о счастье вслух наговорились давай молчать
мой путь тернист ещё извилист пора начать
идти им и не думать больше о былом
копить на отпуск в риге в польше бурелом
моя душа и в ней нет места адресам
забытым датам неизвестным полюсам
тебе нет места в ней уже ура ура
и словно в свитере в душе моей дыра
аист и песок
как запёкшаяся кровь память
в ней тебя несу я словно аист
не оставить так и не поправить
то не текст а высохший цветок
занавески постепенно выцветают
за окном картина летняя пустая
дом-свеча вокруг него летает
то не аист времени песок
эвридики
ветер бушует дикий
небо смеётся тихо
танцующие эвридики
дети чужие. жмыхом
стали любовь и счастье
ветер их носит где-то
я стал ненастоящим
год покатился в лето
жизнь покатилась в гору
в гору, с горы – неважно
вечные разговоры
что обо мне расскажут?
ветер бушует дикий
в оспинах небо. близко
улицы лица блики
птицы летают низко.
я буду лететь
я буду лететь над водой
над Невой над морем Балтийским
это счастье моё и покой
быть тебе далёким и близким
боинг вмиг наберёт высоту
будет время вспомнить о доме
где не любят и больше не ждут
я буду лететь над водою...
где дом тот где я где цветы
где остались они нет ответа
мариинка каналы мосты
моё двадцатьдевятое лето
без тебя всё равно что с тобой
одинаково холодно сыро
а я буду лететь над водой
наяву не во сне
мальчик вырос
поездка в московском трамвае
я задыхаюсь в городе Москве
гриб атомный парит над головами
живу не так и не люблю совсем
гоняюсь за собой в пустом трамвае
рабочий и колхозница молчат
полета ждёт фуфлыжная ракета
по льду во тьму прохожие скользят
как маяки горят их сигареты
а я вдыхаю этот горький смог
вот дом где вновь моя душа свернулась
в трамвае жарко низкий потолок
и сколько мне ещё проехать улиц
затем сойти и снова побежать
мальчишкой белобрысым и весёлым
к реке что обращает время вспять
я снова пятилетний, снова дома
и никаких трамваев и Москвы
и лет не тем подаренных авансом
лишь неба синь ковры густой травы
в которой мне теперь не потеряться
рукивверх
запрети мне тебя вспоминать
как депутаты запрещают всё
запрети мне других целовать
не моё это не моё
эти губы чужие губы
всё как в песенке «руки вверх»
время длинный бескостный червь
и ползёт он туда где
тебя не будет
ты позаботишься обо мне
в тиши вымерзающей пустоты
небо кажется выдаст снег
у тебя нас много и только ты
ты позаботишься обо мне?
отвлекаюсь на мелочи на фигню
мир вокруг сходит с ума на нет
я тебя слышу и люблю
небо расплакалось слёзы снег
они проливаются на асфальт
я по нему пролетаю в такси
будь я не плоть и кровь а базальт
я бы тебя ни о чём не просил
жизнь вымерзает как почва в сталь
обращаются руки и гаснет свет
и никого и не вижу вдаль
но ты позаботишься обо мне
© Александр Аносов, 2017.
© 45-я параллель, 2017.