Ирина Кадочникова

***

Мы и сами не поняли, когда все изменилось.

Дядя Саша, тетя Ирина, мама Надя.

Какая, говорю я, вам тетя? Просто Ирина.

Не сорите на площадке. Дядя Женя будет ругаться.

Качаюсь на качели, разглядываю их лица:

Оля, Надя, Макс, Лена, Саша –

как будто бы мы, только имена другие.

Блин, думаю, даже страшно.

Хочешь покататься на моем велике?

А ты так не умеешь!

Кто вперед до Юшковых?

(на турник залезть не смогла,

но до Юшковых добежала первая).

А ты кем работаешь?

А я в школу вообще не хочу.

А у нас котенка зовут Ивангай.

А наша бабушка теперь на небе.

А тебе сколько лет?

Спорим, я тебя догоню?

Все думаю про их лица:

Надо же – так похожи.

Тетя Ирина, а ты сегодня выйдешь?

А ты куда пошла?

А мы играем в казаки-разбойники.

На, возьми конфетку.

***

Если речь – это черная кровь,

Черный воздух и черный песок,

То уже не спасет ни любовь,

Ни отчаянный выстрел в висок.

Но пока сколько можешь – гори,

Сколько хватит на это стыда.

говори – замолчи – говори

никогда – навсегда – никогда

Умирать хорошо – за других.

За себя хорошо – горевать,

За себя – оставаться в живых.

тосковать – обнимать – тосковать

Выходить на открытый балкон –

Под космический дождь сентября,

Чтобы звезды со всех сторон

Так и сыпались на тебя.

Если речь – это первая тьма,

Запечатай, порви, сожги.

тосковать – обнимать – обнимать

обнимать –  хоронить  стихи

Замолчи, зачеркни, порви.

говорить о своей любви

Они такие смешные –

Черные, рыжие, белые,

С длинными усами,

С мокрыми хвостами,

Что попало делают -

Проплывают над нами.

А мы их гладим и гладим,

Смотрим на них и смотрим,

А они летят и летят,

У них на это свой взгляд:

Если ты мягко летишь,

Значит, легко живешь,

Значит, весь мир тебе

Воздух, корабль и дом,

Пыль, тополиный смех,

Ветер, июль, облака,

Значит, ты помнишь про всех,

Всем говоришь: «Пока».

Всем говоришь: «Привет».

Здравствуй, невидимый свет.

Это мои глаза.

Это теперь мой путь –

Черный, белый, большой.

Это я сам, смешной,

Лечу над землей.

*** 
Чужая всегда с тобой, а свою никогда не узнаешь. 
Черное зернышко в тебе прорастает, 
В тебе прорастает, щекочет, напоминает: 
Так не бывает – бывает – бывает – бывает. 

Что бы ни делал: шарик ловил надувной, 
Баловался строкой, стоял за плитой, 
В чей-то омут нырял с головой – 
Свою никогда не увидишь, а чужая всегда с тобой. 

Носишь ее в себе, не отпускаешь,

Ходишь вокруг нее, поливаешь.

Расти, говоришь, расти.

Прости, говоришь, прости. 

Одна женщина

была очень счастливой:

радовалась всему,

прыгала, как ребенок,

если увидит ящерицу или выдру.

Половину ее огорода

занимало болото.

Половину ее жизни

занимала работа.

Оставшуюся половину

занимали заботы

об огороде.

Когда она кому-то рассказывала свои сны,

Ей говорили: «Какое у тебя светлое подсознание».

Когда она кого-то приглашала в гости,

Ей говорили: «Как у тебя красиво».

Когда она выступала с отчетом перед коллегами,

Ей говорили: «Как хорошо у тебя все получается».

Когда она редкий раз оставалась наедине с собой,

То писала страшные сказки.