Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2017»
Чехия, Прага
Здесь такая синева
Хоть представь на миг
Что несет меня трамвай
Мимо глаз твоих
И не так уж велика
У меня беда
Но проснусь и Боже как
Я попал сюда
Только бабочкой в окне
Лодочкой в горсти
Тот мотив который не
Воспроизвести
А ночь наступает черна как смородина
Чудна и торжественна
в клумбах шмели
И воздух от жара столь плотен что вроде бы
Не видно земли
Густеет над городом темное месиво
Деревья листвой шевелят
И сходит вода словно пальцы гермесовы
На панцирь сгоревшего здесь жигуля
И громче собак и взорвавшейся градины
Сирен всполошенных и ливня поверх
В обугленных недрах врубается радио
И ловит почти без помех
И голос звезды отдаленного выселка
Мне до рассвета поет
О самой прекрасной о самой немыслимой
А я-то не верил
а вот
Приходит ветер с реки. Зима
Проходит вторую треть.
Дома толпятся в ночи, дома
Не могут себя согреть.
И между нами, снега копя,
Ложится земная гладь,
И, просыпаясь, возле себя
Дыханья не услыхать.
И только где-то в квартире шесть,
Не торопясь ко сну,
Сосед до полночи лупит в жесть
И молится на луну.
Луна, качаясь в его борще,
Подумает: нет суда
Над нашей тоскою, и вообще,
И светится, как слюда.
И кружит ветер, и суета
Овладевает мной;
Но нет суда, и идут сюда
Суда от земли иной,
И как покажутся нам мелки
Наш невод и наш улов,
А что мы все – черепки, долги
Вблизи их крутых бортов.
В размахе их серебристых крыл
И в окнах их голубых.
И мнится каждому: прежде был
Он также одним из них,
Летел, плевал себе в облака,
Строку повторял одну,
Что расстоянья смешны, пока
Мы видим одну луну.
А может, стоит именно так
Сойти со своей оси:
На всем, что прежде имел, кулак
Разжать и поднять шасси,
И чтобы уже никогда ко дну,
В такую же ночь и тишь,
Где я бы выл на свою луну,
Но ты на свою молчишь.
Фонарь не горит. В темноте начинается год,
Чья краткость рассчитана верно от древних колен до
Еще не рожденных. Моргнешь - и сочельник, и вот –
Вторая календа
Уже различима на следующем рубеже,
Где брезжит какая-то чуждая сердцу свобода,
С потерей гранича, и судьбы полны миражей
Вблизи поворота.
Рождественский дизель пропах кипятком и смолой.
Рокочущим стадом от темного хлева отчалив
Вагоны выходят, январь унося за собой;
Вагоны в печали.
Печаль их, конечно, светла, как и должно в пути.
Им снится, что чуда не будет, и нечто большое
Уже, вероятно, осталось за цифрой «один»
И запахом хвои.
Тогда, словно снова над крышами всходит трубач,
Январский глашатай, и миру обещаны знаки,
Выходят из полночи ангелы мелких удач,
Стоят в полумраке.
Ночь нежна. У побережья вереск.
Vita brevis. Мы, конечно, ars.
Где-то Велес двигает на нерест
Племя звезд, невидимых для нас;
Поздний катер с пристани бормочет;
В лавке крутят “Putting on the Ritz”.
Ночь ценна лишь способом воочью
Наблюдать отсутствие границ,
Из всего, что тянется и длится,
Оставляя части, а от них -
Джаз и лица, только джаз и лица,
С явным преимуществом вторых.
И тогда - из бесконечной сажи
Прочего - является тебе
Разум, порождающий пейзажи
С темным дубом, песней и т.д.
Пой мне, голос в записи нечеткой,
Радуги вращающийся срез,
Пой мне о безвременьи и чем-то
Также начинающимся с «без»,
Чтобы до утра успеть разгладить
Этот бред, полуночный угар.
Слушай: ночь нежна, как ars amandi.
И прими как данность, а не дар,
Нашу близость, давнюю, наверно,
К той, недосягаемой на вид,
Области, где чуть колеблем ветром
Парус, и мгновение стоит.
Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2017»