Владимир Алейников
История Египта
Сет убил Озириса – воскрес
Как природа радостный Озирис,
Рассудил умерших он окрест,
Ублажил живых, чтоб не бесились.
Не шумят оазисы листвой,
Приуныли нильские пороги,
И рискуют люди головой,
Подводя наивные итоги.
Ах, на что уж темя напекло,
А скребёт кошачьими когтями
На душе, как в пекле, ремесло –
Мрут, как мухи, всюду египтяне.
А жрецы на что уж молодцы,
Забивают баки ротозеям,
Чтобы шли в походы храбрецы
По песку, что зыбок и рассеян.
Так буквален верности букварь,
Что не надо разбираться в оном,
Составляя новый календарь
В угожденье франтам-фараонам, –
Всё равно им мумиями спать
Под высокой кровлей пирамиды, –
Надо кровь почаще бы пускать
Для острастки, впрочем, и для виду.
Вот и слышен топот по векам,
И движенье обоюдоостро –
Тяжело египетским войскам
Покорять Синайский полуостров.
Дмитрий Колганов
Сад размышлений
Рубайят
*
Огнём зари окутался Восток,
Светлеет ночи звёздный потолок.
И накрывает мира зябкий лик
Лучей скользящих солнечный поток.
*
Очнулся сад в серебряных лучах,
Сиянье рос на травах и ветвях.
И благодати утренняя песнь
Взмывает к небу в птичьих голосах.
*
Сияет юность в облике весны
Лучами свежих чувств и новизны.
Вчера мы неразлучны были с ней,
Теперь любуюсь ей со стороны.
*
Меж нами и весной минувших лет ‒
Незримая стена, а двери нет.
Вернёмся в край, где юность пронеслась,
И дней былых застанем только след.
*
Зарю на небеса восход прольёт,
И луч объятья мрака разомкнёт.
Но утреннюю прелесть юных дней
Рассвет увядшим розам не вернёт.
*
Весенний луч и почвы талый сок
Красу вдыхают в дремлющий цветок.
И память нас уносит в яркий май,
Где цвета полон каждый лепесток.
Фёдор Ошевнев
Недоигравший
Дырка от бублика
Лето. Ухоженный городской сквер. По центральной дорожке прогуливаются молодая дородная мама и крепенькая дочка лет пяти. Девочка идёт и канючит:
– Ма-ам… Хочу бублик… Бублик дай! Ну ма-ам…
– Потерпишь, нечего аппетит перед ужином перебивать! – не соглашается та.
– Ма-ам… Бублик… Хочу, хочу, хочу! – усиливается нажим.
– Ладно-ладно, капризуля. Только не на ходу, – сдаётся наконец мама.
И они усаживаются на садовую скамейку. Ранее её облюбовал пожилой представительный мужчина, он читает книгу.
Мама достаёт из сумки толстую баранку с маковой посыпкой, вручает дочке. А мужчина, хитро улыбнувшись, обращается к малышке:
– Девочка, я с утра ничего не ел. Поделись со мной, я тебе большущее спасибо скажу!
Та искоса взглядывает на просителя, прижимает бублик к груди и выпаливает:
– Нет!
Мама фыркает – то ли на шутку, то ли на реакцию дочери, но не вмешивается.
Эзра Лумис Паунд
Как дуновение ветров, чью цель не знает человек
- Франческа
- Белый олень
- Мотив
- In tempore senectutis
- Ночная литания
- Она слишком хрупка, чтобы знать
- Comraderie
- Между мнимою и подлинной зарёй
- In morte de…
- Redivivus
- Ballatetta
- Rosa sempiterna
- К Гвидо Кавальканти
- Баллата, фрагмент
- Октава
- Сонет
- По-прежнему в седле
- «Прекрасная Елена» Рэкхема
- Портрет
- La Nuvoletta
- Нильс Люкке
- Erat hora
- Целомудренная
- L’Invitation
- ΔώΡΙΑ
- Девушка в лавке
- Ванна
- Dans un omnibus de londres
- Simulacra
- Свежий кусок мыла
- Социальный порядок
- Чайная лавка
- Лю Че
- И дни всего не охватят
