Эссе
К.Д.
*
Чехов
Антон Павлович
умер старым
даже и внешне
сорока четырёх от роду лет
сорок четыре года
уживался как-то
с гением он своим
не ужился б
глядишь прожил бы дольше
*
Антон Павлович надо сказать
гений свой ублажая
не жалел не только что папу
и других близких родственников равно свойственников
спонсоров не жалел
друзей
подруг
подруг друзей
друзей подруг
просто знакомых не пожалел этот классик
словца красного ради
или как нынче выражаются текста
обижались плакали ругались простить не могли прощали
и как-то все умерли и забыты со своими обидами
и он меж ними весь умер
а текст вот он текст
никуда не делся
что ты над ним ни вытворяй
что из него ни вытаскивай
чего бедный сочинитель
и представить не мог
в самых светлых своих грёзах и чёрных снах
…
От редакции-45. У нас большая радость – юбилейная подборка любимого поэта.
Дорогой Юрий Евгеньевич, следуйте собственному завету: пишите. Пишите.
Пишите!
* * *
Привет петербургским садам от московского сквера.
Но времени нет ни черта.
Меня в Петербург привела оголтелая вера,
что знанью она не чета.
Никак не начну привыкать к петербургским потерям.
Но праздничен воздух сырой.
Чем больше мы знаем, тем меньше мы знаниям верим.
Тем легче живется порой.
Из всех телефонов, какие был должен набрать я,
лишь два я храню до сих пор.
С тех пор, как тиран обратился к нам «Сёстры и братья!» –
ни братьев вокруг, ни сестёр.
А дождик случайный пространство на капельки множит,
небось, чтоб казаться могло,
что, может быть, где-то, что, может, когда-то, что, может,
мне время отдаст, что взяло.
И в серых, зелёных, фисташковых, жёлтых фасадах
таится, не зная врагов,
меж сумрачных пятниц и бешеных сред полосатых
счастливый простор четвергов.
Как обычно, заведующий реанимацией Юрий Сергеевич Хромов явился на работу первым. Переодевшись в ординаторской, уже без десяти восемь он вошёл в отделение.
Здесь было затишье. Неряшливо крашенная девица у телефона вяло скользнула по нему взглядом и, зевая, уставилась в оконную пустоту. Под лестницей стояла каталка с телом, накрытым простыней и, как обычно в таких случаях, когда накрывали голову, её не хватало на ступни, и они торчали, всегда одинаковые – серо-синие, со сплюснутыми, слипшимися друг с другом пальцами. И чёрный кот, отродье, приваженное со скуки пенсионерами-лифтёрами, сидел под каталкой и смотрел зелёными глазами на живого Хромова с явной неприязнью.
«Наверное, ожоговый», отметил про себя Хромов.
– А это ещё что? – спросил он у девицы, указав на каталку.
– Как чо, – с тупой безмятежностью улыбнулась она, ещё не остывшая от полуночных шофёрских тисканий.
А имя её Далила…и сказали ей:
уговори его и выведай, чем велика сила его...
а тебе мы дадим каждый тысячу сто серебряных (шекелей).
Шофетим 16:4–5
Устав от ласки и вина,
На молодого льва похожий,
Мужчина спал на жёстком ложе.
Над чашей, выпитой до дна,
Над старым глиняным кувшином
Дрожащей точкою огня
Чадил светильник. Паутина
Тяжёлого хмельного сна
В объятьях тесных мир сдавила.
Не спят лишь звёзды и Далила.
У ложа бледная она
Стоит холодным изваяньем,
И жгучим жадности терзаньем
Её душа удручена.
Гремя щитами и бранясь
Давно прошла ночная стража.
Сверчок скрипит. Очаг погас.
Раздумий спутанная вязь
Тянулась и рвалась, как пряжа.
– Как крепко спит беспечный лев.
Я предавала. Он спасался
И к ночи снова возвращался,
Совсем от страсти ошалев.
А впрочем, дело не в любви.
Главы из книги
Продолжение. Начало см. в № 543 (15) от 21 мая 2021 года.
Отец Церкви (Шарль Бодлер)
Современная поэзия начинается с Бодлера. В самой Франции довольно быстро ощутилось исходящее от Бодлера веяние иного, чем от романтиков, духа. В конце своей жизни Поль Валери говорил о прямой соединительной линии, ведущей от Бодлера до него самого. Элиот называл Бодлера «великим примером (выделено мной – А.Ц.) новой поэзии в каком угодно языке». Жан Кокто писал: «Сквозь его гримасы медленно, как свет звезды, доходит до нас его взгляд…» Задолго до Хайдеггера Бодлер художественно санкционировал «заброшенность». По Бодлеру равнялся серебряный век России, из его декадентства вырос русский символизм. Наибольшее влияние Бодлера испытали Бальмонт и Брюсов. Бальмонт писал о нем:
Как странно-радостный и близкий мне пример (выделено мною – А. Ц.)…
