Поэт, переводчик. Родился в Киеве.
С 1994 года живёт в Германии.
В 2002 году в издательстве «Алетейя» (Санкт-Петербург) вышла книга стихов и переводов «Пока дышу, надеюсь»,
весной 2006-го в этом же издательстве — книга избранных стихов и переводов «В трёх шагах от снегопада».
С 1998 года — главный редактор международного литературного журнала «Крещатик».
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ
«Взгляд со стороны» — это не только название одного из сборников стихотворений Бориса Марковского, это ещё и мой взгляд на книгу его стихов.
Кто сейчас не пишет стихи? И поэты, и не поэты. И люди, одарённые свыше, и те, которые понятия не имеют, что такое стихи. Этот способ самовыражения почему-то необыкновенно привлекателен. Для всех. Но одни (меньшинство) действительно могут сказать то, что хотят, а другим (громадное большинство) кажется, что они сказали, а на самом деле содержание, вложенное ими в слова и фразы, понятно и доступно только им.
С этого разделения и начинается всё. Поэт и не поэт, поэт и графоман, поэт и несчастный человек, который хочет что-то объяснить себе и всем остальным, хочет и не может.
У Бориса Марковского хорошо поставлен слух, обострено зрение, и в мыслях нет никакой зыбкости, никакого сумбура: каждое слово для него конкретно, имеет при этом и второй, и третий, и десятый смысл — разумеется, в зависимости от того, как оно сочетается с иными словами.
Теперь о самой книге.
Борис Марковский живёт в Германии. Пишет по-русски. И, думаю, всегда будет писать на этом языке, сколько бы он ни прожил в Германии. Но и с Германией его уже тоже кое-что связывает. И не так уж мало.
Неподалёку — кладбище. На холм
взбираюсь часто к сумрачной могиле,
где спит отец, на ней три кипариса
посажены заботливой рукой...
Стихотворение посвящено дочери:
А ты уже щебечешь по-немецки.
Приносишь в дневнике одни «пятерки»
и забываешь русский понемногу...
А что же сам автор?
Я целый день читаю детективы,
перевожу на русский Гёльдерлина
и у тебя учусь невнятным фразам:
Entschuldigung! Ich habe eine Frage...
И неожиданная концовка, мгновенно уводящая от лирического бытописания, она о себе, о своей напряжённой внутренней жизни, о том, что невольно и постоянно мучительно нависает над каждым человеком, не даёт покоя:
Лишь я твержу на память, как безумный,
обрывки строк, где слово смерть мелькает
так часто, что мне кажется порой:
я мёртв давно, и ты мне только снишься.
Ощущение настолько достоверно, переход так убедительно-внезапен, что если бы автор написал только это стихотворение, я запомнил бы его имя и сожалел, что он ничего больше не сочинил.
Стихи Бориса Марковского всегда автобиографичны, т.е. в любом своём утверждении он идёт «от себя», от пережитого, скажем больше— выстраданного.
И если память мне не изменяет,
я счастлив был лишь в детстве. Это значит:
жизнь близится к концу.
Читаешь такие с виду непритязательные признания— и веришь автору, и сердце вздрагивает по одной-единственной причине: его опыт и твой совпали, они— один к одному.
Как же не верить?
Поэты, как правило, пишут стихи о стихах, рано или поздно приходит необходимость осмыслить: чем занимаешься? Как? Для чего? Удаётя или не удаётся?
Вот, кажется, осилил ремесло.
Никто не застрахован от сшибок.
Живу без отличительных нашивок,
в карманах пусто, на душе светло.
Вот, кажется, и молодость прошла...
Чего же им, проклятым, не хватает,
моим стихам, что словно свечи тают,
едва их убираю со стола?
В этом стихотворении и вопросы, и ответы, и недоумение сливаются в одно.
Борис Марковский много пишет о любви. Стихи на эту извечную тему как лакмусовая бумажка: человек виден, он весь как на ладони, никакая фальшь не проходит. Надо отдать должное нашему автору: он предельно откровенен, не рисуется, не пытается выглядеть лучше, чем он есть. И героини его стихотворений то прекрасны, то не очень, всякие, всё, как в жизни, а не в условном литературном жанре, называемом поэзия. Но именно поэтому стихи Марковского порой так поэтичны— в лучшем значении этого слова:
Подожди, слова придут потом.
Нежность — удивительное слово.
Слишком поздно пересохшим ртом
— Я люблю тебя, — шепчу я снова.
Слишком поздно встретилась ты мне.
Вот стою и вижу, как в тумане:
то ли свет горит в твоё окне,
то ли это — свет воспоминаний.
Марковский иногда бывает прямолинейно жёстким, по сути, беспощадным:
Я твоей тоски не понимаю...
Это начало стихотворения. А концовка:
— Что молчишь? Что горбишься в печали?
Ничего не дам тебе взамен.
Прямота убеждает читателя: не выдумывает, не притворяется, не играет в красивые игры — всё правда. А что, в конечном счёте, существенней и важней?
И поэтому автор может и смеет сказать:
Искусства разветвлёный ствол.
Невидимых корней могучее родство.
Я — крайний лист на самой крайней ветке,
и кровь моя принадлежит листве,
со мной в родстве бесчисленные предки,
и те, кто будет жить, со мной в родстве.
И смерть моя — умрёт одно лишь имя
моё — и жизнь принадлежат не мне,
но тем, другим, — да будет свет над ними! —
сгорающим в божественном огне.
К таким утверждениям идут всю жизнь и сквозь всю жизнь. Будь на то моя воля, я бы этими стихами и заключил книгу. Что после этого ещеёможно сказать?
Слово поэт стало расхожим, всякий сочинитель виршей или даже текстов жалких эстрадных песенок сегодня именуется так. Идёт девальвация понятия. Я произношу это слово осторожно и редко, предпочитая сдержанный эвфемизм — стихотворец. И приятно, когда о ком-то — без стыда и чувства неловкости — можно сказать: поэт. Борис Марковский заслуживает этого знака качества!
Что же — мне всё нравится у Бориса Марковского? Нет, не всё. Иногда меня смущают его уходы в чуждую стилистику, некоторые компоненты стиха (рифма, например) не часто, но свидетельствуют о торопливости или влияниях. Дело не в том, что так нельзя писать, а в том, что такие «мелочи» несвойственны его органике.
Эти попытки (и умение!) вполне уместны в переводческой части книги. Там представлены разные поэты, и здесь у переводчика экспериментальный простор, он может воспроизводить разнообразие поэтического материала любыми стилистическими средствами. Что, заметим, Борис Марковский и делает с успехом!
Но в своём — собственном, тайном, интимном — такие отступления нежелательны. Радуюсь, что их мало, да что там — почти нет. Хотелось бы, чтоб и вовсе не было. Не стоит поддаваться случайным искушениям.
Возвращаюсь к тому, с чего начал: таков мой взгляд на эту книгу. Взгляд со стороны. И в то же время как бы изнутри.
Книга закончена, вот она — у нас в руках.
Риталий Заславский
Киев, 2002
Борис Левит-Броун Борису Марковскому 9 декабря 2010 года
Борис Левит-Броун к подборке «В несбыточном плену у совершенства» Бориса Марковского 17 ноября 2010 года
Эдуард Борису Марковскому 23 мая 2008 года
Пётр Басманный Борису Марковскому 8 июля 2006 года
Добавить комментарий