Юлия Добринская
Читая Мэри Оливер
Вольные переводы и переложения
Мэри Оливер – современный американский поэт, лауреат Пулитцеровской премии. По словам Harvard Review, её стихам свойственна «мудрость и щедрость, позволяющие нам увидеть природу, как она есть».
* * *
Я сегодня летаю невысоко
И всё больше молчу.
И не требуют дани духи моих амбиций.
Ну а всё идёт своим чередом,
И в саду тихонько жужжит пчела,
Плещет рыба, поедая мошку,
И так далее.
А мой день свободен от всяких дел,
Тих, как пёрышко.
Я едва шевелюсь, но по правде сказать, я уже за тысячу миль.
О блаженный покой. Дверь в иные миры.
* * *
Сегодня утром
Улиточки так тихо скользят посреди травы,
Паук покачивается в колыбельке в листьях малины.
Куда идти мне и что мне делать?
Дождь затихает,
И солнцу раскрылись зелёные листья,
И щебет птиц, и щёлканье майских жуков.
Александр Флоря
Золотые пекторали английских сонетов
Из сонетов английского Ренессанса
Барнеби Барнс
* * *
И нежный бриз, и яростный борей,
И пузырьков блистающая стая
В воде, и, словно солнце, роза в мае,
И дух живой, и скопище костей;
Росы жемчужной поутру свежей,
Ты к полудню бледнеешь, исчезая;
Ты озаренье и мечта пустая,
Ты стержень мира, отсвет миражей;
На море можешь быть волной и рябью,
Ты лицедей, хоть деятель на вид,
Врыв вольной мысли и молчанье рабье –
Вот жизнь твоя, удел эфемерид.
Ты – человек, противоречий драма,
Не Времени наследник, но Адама.
Джордж Гаскойн
Сонет III
Пришла пора – я при дворе опять!
И вот, обрадованный небывало,
Я, гость радушный, всех желал обнять,
Как это свойственно провинциалу.
Но слишком был поспешен мой порыв –
Ведь ровнею меня сочли едва ли:
Сияли, самолюбье изъязвив,
Передо мной созвездья их регалий.
Александр Иванников
След протуберанца
- Вселенная ночам открыта
- Докладная записка
- Элегия № 5
- Чтоб не сойти с ума
- Даруя чёрным небесам
- Ласковый размер
- Измята, измочалена
- Это время замеса такого
- На кладбище пахнет землёй
- Смердяков был великий поэт
- Эзоп не мог не быть рабом
- За десять минут до смерти
- В любом предмете на просвет
- В этом мире облака, облака
- Жил да был Зенон
- Будем жить как трава в апреле
Государственный Центр Перевода Азербайджана
Вдохновенье моё
Мамед Араз (1933–2004) – азербайджанский поэт, публицист, переводчик, заслуженный деятель культуры и искусств Азербайджанской ССР, народный поэт Азербайджана.
Свой литературный путь поэт начал в 24 года. В раннем творчестве писал под псевдонимом Мамед Ибрагим.
Воспевание высоких духовных ценностей азербайджанского народа в полувековом литературном творчестве Мамеда Араза составляет одну из ярких страниц азербайджанской поэзии ХХ века. Несмотря на то, что основные вехи творчества поэта связаны с советским временем, Мамед Араз писал в своих стихах правду о народе, его борьбе за независимость. Глубокая философская лирика Мамеда Араза и по сей день продолжает обогащать современную азербайджанскую поэзию. Стихи поэта были переведены на языки разных народов мира.
Оказалось…
Ты гордостью была единственной моей,
Душа моя, молясь, твоих святынь касалась –
Я мнил тебя звездой моих грядущих дней,
Но ты в пути звездой обманной оказалась.
Александр Васин
Переводы
Из английской поэзии
Энтони Манди (ок. 1560–1633)
Я поклоняюсь госпоже своей
Я поклоняюсь госпоже своей,
Что легче серны и белей снегов,
В ней светозарность дорогих камней,
Искристость льда и аромат лугов.
Она несёт отраду и покой,
Как тень в жару, как оттепель зимой.
Она душистей сладкого вина,
Нежней прекрасных лебединых крыл,
Свежей, чем тополь, тоньше, чем сосна,
Прямей, чем луч, что тьму небес прошил,
Теплей огня, кристальней, чем струя,
Светлей, чем блеск замёрзшего ручья.
Притом она опасней, чем медведь,
Сильней, чем дуб, капризней, чем мистраль,
Быстрей, чем ртуть, безжалостней, чем плеть,
Грубей и несгибаемей, чем сталь.
Служить ей – это мука для меня,
Но без неё мне не прожить и дня.
Чарльз Стюарт Калверли (1831–1884)
Попутчики
Рассказ деда
О чем вели беседу мы тогда,
Я нынче не припомню, хоть убей,
По липовой дорожке у пруда
Рука в руке прогуливаясь с ней,
И были розы все в серебряной росе,
Клоня головки долу всё сильней.
Александр Флоря
Избранные переводы
Из финской поэзии
Ууно Кайлас
Грустно (doloroso)
Солнце сливалось с гладью морскою.
Музыка тихо, грустно играла –
В жилах играла, мир небывалый
Мне открывая, кровь беспокоя.
Ветер в осоке сном укачало.
Чутко внимал я эпиталаме:
Музыка тихо, грустно играла
Про обрученье зорь с облаками.
Музыка тихо, грустно играла,
Пела мне что-то райскою птицей...
Рвусь, окрылённый, в мир идеала.
Жизнь, окрылившись, так же умчится.
2019
Эйно Лейно
Ночь
Солнце зашло. В потёмках вот-вот
скроется лес. Я воззрился в дали,
где огоньки пустынных болот
чуть различимо затрепетали.
В доме один я. Она нейдёт.
Что же – часы мне влачить в печали?
Воображенье пущу в полёт.
Мыслью в чертоги мечты отчалю.
Что там мерцает из-за ветвей?
Будто волнение белой ткани?
Твой силуэт и черты.
Александр Флоря
Венок хочу сплести я
Переводы из немецкой поэзии
Фридрих Шиллер
Ода к Радости
1
Радость! Пламя эмпиреев!
Дочь Элизия средь нас!
Души свежестью овеяв,
охватил нас твой экстаз.
Развернув на всех просторах
невесомые крыла,
ты миришь людей, которых
злоба жизни развела.
Хор
В храме Света миллионы
ты умеешь побратать.
И сияет благодать
нам за звёздною короной.
2
Тот, кто выбрал часть благую –
был любви и дружбе рад,
к нам пускай примкнёт, ликуя,
будет принят он, как брат.
Но вредит своей планиде
кто ни хладен, ни горяч.
Скажем мы ему: «Изыди
и судьбу свою оплачь!»
Хор
Выпей Радость из фиала,
тот, кто был и слаб, и мал!
Высший Разум воссиял.
Эра Истины настала.
3
Мать Природа всеблагая
Радостью поит детей,
милости распределяя:
что кому всего нужней.
Ханох Дашевский
Молитва перед закатом
Переводы
Из Ури Цви Гринберга (1896-1981)
Пёс и человек вечером
Пса я видел, который смотрел на ребёнка при свете вечерней зари.
Счастлив тот, с кем ребёнок в синий час говорит у двери.
Не такая судьба у полночных неприкаянных псов:
не услышат они в синей мгле человеческий зов,
ибо заперты души людей на засов.
Вот ребёнок и пёс возвращаются в дом.
Открывается дверь им навстречу – домашним теплом,
ароматом вечерним над накрытым столом.
Но тоска всех собак у пса отражается в оке,
и двуногих тоска, за которых в ночи воет зверь одинокий.
Ибо нет у них матери даже, что молится Богу и стонет:
«Где же бродит мой сын? Где он голову ночью приклонит?
Как сама эта ночь, его бедность синеет везде…
Боже мой! Даже птица – и та до рассвета ночует в гнезде!»
И бывает, в ярме бытия человек, как привязанный пёс,
бьётся в путах своих, надрываясь до слёз.
