Залман
Шмейлин

Перелистывая Набокова Триптих  

Набоков 
  
Нервный припадок – которые сутки. 
Её ягодицы, живот – Она?! 
Но спина?! – Спина проститутки 
В раме расшторенного окна. 
  
Она приходит, когда захочет, 
Роется в своих платьях. 
И я кричу ей что было мочи: 
Хватит! Пора убираться! 
  
Вещи на свалку – и всё забыто, 
Только у горничной вздрогнут бровки... 
Она –  две недели назад убита 
Своим безумным любовником. 
  
Ей назначалась любовь – чума 
Пулей из недр нагана. 
Скажут, всё было меж строк письма 
Из её незаконченного романа. 
  
Люблю в последний раз 
  
Люблю в последний раз, 
Хочу сорваться с петель, 
Расшевелить листву, 
До самых корешков 
Взъерошить, а потом, 
Как ненасытный  ветер, 
Лизать, лизать, лизать 
Шершавым языком. 
  
Люблю в последний раз, 
Хочу морским прибоем 
Изнеженных лагун 
Округлости ласкать, 
Вернувшись вновь и вновь, 
Их покрывать собою, 
В чреде бессчётной лун 
Желать, желать, желать... 
  
Люблю в последний раз, 
Голышиком  младенцем 
Хочу прильнуть к груди, 
Клещём – не оторвать, 
Глотая полным ртом 
Нагую откровенность – 
Люблю, люблю, люблю, – 
Что мне шептала мать. 
  
Автопортрет художника в 
     рамке 
  
Я приходила к нему убирать квартиру. 
Это было не сложно: ванна, кухня, 
     пропылесосить ковёр. 
Перебросимся фразами, пока я посуду 
     мыла – 
Насчёт погоды и прочий ходячий вздор. 
  
Чтоб мне не мешать, он включал 
     компьютер, 
Говорил, сочиняет стихи, только это не 
     факт. 
На пыльных полках книги, книги и книги 
     – круто, 
Вот бы проверить, о чём он там пишет, 
     но как? 
  
Его родной язык – русский, в 
     английском, похоже, 
Он мультикультурно ни бэ, ни мэ 
А я филлипинка, мой ленгвич тоже 
Ни вашим, ни нашим, ву компрене... 
  
Он всегда предлагал выпить чащечку 
     кофе: 
«Ты устала, какой может быть разговор». 
А я колебалась, уборщице-профи 
Положено строго держать зазор. 
  
Если я соглашалась, мы долго болтали, 
(Как – не понятно), но тем замес 
Его завораживал микродеталями, 
Он мне  говорил – в этом весь интерес. 
  
Но однажды на вежливый стук, как учили, 
Никакого ответа – молчанье ягнят. 
Позже в оффисе мне, извинясь, 
     подтвердили: 
Что заказ на клиента снят.