Слабый стон потаённых скамеек... Глухие фонарики... Души летних берёз вместе с нами пребудут в аду. В крокодильем тропическом плеске затонов Москва-реки пьяный вторник блудит со средою у всех на виду. И выходит на берег Елена, в мазуте искупана, Менелаем ответственно проклята и до конца туповатым Парисом не познана. Зарево купола тихой церкви заречной дрожит на пустыне лица. Дай мне силы не слышать облавы имперского города, ржанья зеленооких его одноглазых карет и в холодную прядь равнодушного скифского золота увязать восхищенье и стыд, пониманье и бред. Потому что настанет Покров и – славянки наивные – души зимних берёз позовут нас в проверенный рай. Наши странные игры мы вспомним почти как спортивные. Но июль, если так ты болеешь за нас, – умирай! Умирай, потому что случайные встречи не признаны – тут согласны глагол ли берёз, шепоток ли куста. Брызги – призрачны. Призрачна роща. И мы с тобой – призрачны. И спасёт этот мир и погубит его – красота! Не остывшей и в полночь водой уплывают без жалобы и кленовая ветвь, и судьба, и пучок лебеды. Эй, вы там, на барже, помашите нам с утренней палубы и растайте под серым и пристальным солнцем среды.
Популярные стихи