Сменщик
Мне на плечи кидается век-волкодав…
О. Мандельштам
Мне не жаль, что закончился век-волкодав,
но на смену ему заявился шакал.
Чужд шакал волкодавьего ража,
но намного циничней и гаже.
Он хитрей и подлей, чем простой волкодав:
он крадётся с поджатым хвостом по следам,
и не станет кидаться на плечи –
он упавшему выгрызет печень.
2018
Майское утро
Лягу в травы – а дух их целебен,
настоялся на соках земли,
и зовут в невозможное небо
облака, как зовут корабли.
Солнца диск наплывает с востока
и горит в парусах кораблей,
и поёт над речною протокой
для меня одного соловей…
2018
Прими, Господь…
Из пламени да копоти –
в мир светлой тишины...
Теперь, выходит, Господи,
ты вместо старшины?
Тогда прими по описи:
«калаш», бронежилет,
рожок в кровавой окиси –
пустой, патронов нет.
А гильзы-колокольчики
усеяли поля.
Сперва патроны кончились,
а вслед за ними – я.
Пиши, Господь: солдатское
исподнее бельё,
душа моя арбатская
и тело – без неё...
2009
Вечер
Смотришь, как руки усталые тянет
к лесу за речкой вечерний туман,
как угасает на небе румянец,
как в темноту уплывает курган,
как тишина укрывает ночная
улицу, двор, подступает к дверям,
как тишину колыбельно качает
в добрых и нежных руках сентября.
Ждёшь в этот миг хоть какого-то знака,
но не дождёшься – и смотришь во тьму...
И почему-то захочется плакать,
но невозможно понять, почему.
2018
Не бойся
Ты не бойся меня, я тебя приласкаю,
я вколю промедол – вот наркотик войны…
Солнце кровью тягучей стекает на скалы,
а ладони мои, словно лёд, холодны.
Дай я их возложу на горящие щёки,
на пылающий лоб и на веки твои,
и последний твой вздох я приму неглубокий,
и навеки с собой заберу из руин.
Догорает аул, и уже не стреляют ответно,
и живые друзья обступают тебя,
и плывёт над тобой сизый дым сигаретный –
о тебе по-солдатски угрюмо скорбят.
Всё, уходим, твой час окончательно вышел,
вот рука – обопрись, поддержу как могу.
Я не Смерть, я вдова неженатых мальчишек,
никого не предам, никому не солгу.
2018
Светлое
Будет день и будет пища –
зелень, сыр и виноград,
будет жизнью день насыщен,
как руладами цикад.
Слушай песни, будь приветлив
и с людьми, и с лошадьми,
чтя закон тысячелетний,
хлеб с прохожим преломи –
не ищи к тому предлога…
А когда решит уйти –
пожелай ему дороги,
солнца, добрых встреч в пути.
Как прекрасен мир и целен –
пусть же будет так вовек:
виноград и сыр, и зелень,
и хороший человек…
2018
Узнаёшь?
Это мы – узнаёшь ли нас, Боже?
Засучив до локтей рукава,
пеленаем в кровавых рогожах
тех, кто так же, как мы, виноват,
тех, кто так же, как мы, деловито
к огневому пришёл рубежу,
погляди, сколько нами убито,
а вот живы ли мы – не скажу.
Может, живы, и что тогда, Боже,
принимаешь нас в образе зла?
Ну, тогда снизойди – и в рогожи
пеленай вместе с нами тела…
2018
Птица ночи
Птица ночи пролетела из багрового заката,
уронила в реку звёзды и блестящий полумесяц,
и туман сошёл, молочен, чуть полынно-горьковатый,
и туманный этот воздух над рекой завис, увесист.
Птица ночи, птица ночи, щедрый дар твой сердце примет,
и душа замрёт в истоме в мире, что сплетён так тонко –
и родятся пара строчек, что давно в душе носимы,
пара строчек невесомых, как дыхание ребёнка…
2018
Белое солнце
Белое солнце обрушилось в степи,
белое солнце пулей пробито.
Падает в ноги мне мятое кепи,
солнечной кровью густо залито.
Небо без солнца – тряпицей кровавой,
небо без солнца – смертной холстиной.
Ядом сочатся и реки и травы –
павшим на землю ядом полынным.
Белое солнце уже не восстанет –
алой зарёй, багровым закатом.
Белое солнце лежит за курганом,
белое солнце – павшим солдатом.
Белого солнца больше не будет,
больше не будет – даже в прицелах.
Что мы наделали, добрые люди,
добрые, добрые, добрые, добрые,
добрые люди – в общем и целом.
2018
Капля
Застывает смола на стволе,
зажигается солнце в смоле,
и янтарная капля во мгле,
приняв дар,
свет хранит и тепло.
Если стужа за сердце взяла,
если душу тоска извела,
нужно только коснуться ствола,
чтобы стало
тепло и светло…
2018
После
У поленницы рвануло,
разбросало чурбачки,
смотрят мёртво в закоулок
их застывшие зрачки.
Хатка словно стала ниже,
в землю вжаться норовит,
пламя угол хаты лижет
и снежок у стен парит.
В закоулке пёс дворовый
тоже выкатил зрачки,
пляшет в них огонь багровый,
разгулявшись воровски.
И лежат почти у двери,
отражённые в окне,
безвозвратные потери,
непричастные к войне…
2018
Приручаю
Я приручаю хищника в ночи,
подсовываю лучшие харчи –
сухой валежник, хвойный сухостой.
Пусть будет благодушен и сытой,
пускай для буйства не найдёт причин,
не полыхнёт пожарищем в ночи,
пускай не прёт по чаще напролом,
всего лишь пусть поделится теплом.
2018
слепцы
из отсека бээмпэ
не слыхать поёт капель
и не видно из отсека
как весна ступает в реку
омывает в ней ступни
окаянны наши дни
здесь в отсеке-скорлупе
каждый в сущности слепец
в слепоте закоренелы
видим только сквозь прицелы
и весны не видно в них
окаянны наши дни
2018
Перевод
Сад говорит со мной на птичьем
непостижимом языке,
но как язык ни поэтичен,
а не вмещается в строке,
и в книгу с золотою кромкой
не втиснешь – даже не неволь…
И лишь душа ведет негромкий
синхронный перевод с него…
2018
Это - тоже я
Господи,
я же всегда и везде –
крошкой в твоей бороде,
каплей твоих же кровей,
слезой на щеке твоей,
где хорошо, где худо –
всюду я есть и буду,
в радости и во стыду,
на хрупком осеннем льду,
даже в стволе ружья,
Господи, тоже я…
Вот я, стою на осыпи –
виден тебе я,
Господи?
2018
Осень
Отмахнуться от смерти рукою
и по лунной дорожке скользнуть
в лес, где дышится пьяною хвоей,
и ни капли не больно, ничуть.
Где призывно над кронами сосен
перелётные звезды горят,
где моя не кончается осень,
не завися от календаря…
2018
© Юрий Беридзе, 2009–2018.
© 45 параллель, 2018.