Юнна
Мориц

Карское море

Усталые птицы, как люди, угрюмы, 
Усталые птицы садятся на трюмы, 
Их кормят картошкой на жареном сале, 
Они засыпают, как люди в вокзале. 
  
Мы просим кино про любовь и про шпаги 
Нам крутит механик «У стен Малапаги». 
И тайна единственной, черной перчатки 
Уходит, оставив догадку в зачатке, 
И женщина скорбная, словно икона, 
Никак не увяжет судьбы и закона. 
  
А в кубрике, жарком, задымленном, тесно 
Орут оголтело, что это нечестно 
Везти на зимовье картину такую: 
  
Ведь черт его знает, как люди тоскуют! 
  
Механик рукой соглашательски машет, 
Уносит бобину в газетной бумаге. 
Ты позже узнаешь, зимовщица Маша, 
Как маялись двое у стен Малапаги. 
  
Пустеет наполненный тенями кубрик. 
Мы моемся на ночь водою соленой. 
И светится моря таинственный кубок - 
В нем ломтики льда и напиток зеленый.