Юлия
Пикалова

Сойка

Сколько лет ты отдал дорогам
и сколько вёсен,
сколько встретил восходов,
дорожных сменил плащей,
в монотонном скрипе колёс или плеске вёсел
чуя времени холод
и вещую суть вещей.

Ты не помнишь,
зачем впервые в дорогу вышел,
и не помнишь даже,
откуда был твой отъезд.
То ли небо в краях далёких казалось выше,
то ли воды слаще и утренний воздух тише –
только сам не меняешься
от перемены мест.

Но зато, покамест идёшь –
не подбить итоги:
ни начал, ни концов
не имеет бесцельный круг.
Отчего ж тебя потянуло сойти с дороги?
Что за синяя птица
тебе привиделась вдруг?..

Вот и лес,
плетёные ветви,
листва резная,
на лазоревых крыльях сойки девять зеркал.
Отыщи её –
может, счастье свое узнаешь,
раз уж ты никогда
в себе его не искал.

Caption*

Наконец я спокоен. Всё со мной...
А. Грицман

____________

* Подпись к фотографии

О главном

Буфет невзрачный придорожный.
Чад пережаренных котлет.
У шоферóв глаза острожных.
Раздатчица неясных лет
грустит под песенку о главном
на незнакомом языке:
«What can I do to make you love me?
What can I do to make you care?»

Кукушки в лесах

Кукушки в лесах,
Ангелы в небесах,
Каков запас хода в моих часах?

Леса ушли. Кругом города.
Ангелов, может, и не было никогда.
По стеклу ветровому бежит вода.

Скучающих фонарей игра
Превращает её в струи жидкого серебра.
Это милость, что мы не знаем своё «пора».

Это милость, что вода бежит, что всё течёт,
Что земля не закрыта на переучёт,
Что бесполезно осведомляться насчёт

Срока для утки в зайце, иглы в яйце,
Пока навигатор не молвит, изменившись в лице:
Воспользуйтесь первым выездом на кольце.

Дождь в дороге

Дождь уговаривает меня.
Говор взахлёб, и стекло ветровое
В доводах всё. Он берёт за живое,
Он теребит и торопит, звеня.

Что ему нужно? Куда мне спешить?
Что за настойчивость острых отточий,
Азбуки морзе тревожная точность?
Целью задался меня всполошить!

Он иллюзорно под взорами фар
Светится, вспыхивает, искрится,
Сердится, пенится, в стёкла стучится!
Сердце ступенями, ухая, мчится,
И от капота вздымается пар.

И от капота в прозрачном поту
Капли отскакивают с разбега,
Вновь атакуют и бьют, не робея:
«Эй! Ты же выбрал дорогу не ту!

Эй! Поворачивай сразу, не медля,
Ты впереди пропадёшь ни за грош!»
Дождь был неистов, и свеж, и хорош.
Грош был в кармане, истёршийся, медный.

Ну-ка, подкину, задумав орла:
Если орёл, будь по-моему, значит.
Выпал! Тогда мне – вперёд наудачу.
Выпал! Мне прямо, была – не была!

Друг беспокойный и шумный, с пути
Ты не сбивай: пусть не верен, но выбран,
Пусть состоит из ухабов и рытвин –
Мой!
        Дождь стихает: безумец, кати.

Элегия

Я школьником недоучил урок
о способах врастать корнями в землю.
Весь мир – мой дом. Со мною мой сурок.
Мне трудно, но иного не приемлю.

Пусть все дома казённые слились
    в один, где всяк жилец – бездомен,
пусть я боюсь тысячеглазых лиц,
    тысячепальцевых ладоней,
       везде сующихся носов,
          казённых формуляров при заезде,
             а пуще всех –
                боюсь часов
             с обратным счётом, сколько в этом месте
         ещё имею право я пробыть,
    гостиничных сетей непостоялец:
гуляет ритм, как ветер – стало быть,
знаком с преодоленьем расстояний!

Гуляет ритм, и ветер лист несёт
с элегии наброском. За стеною
шумит казённый душ. А лист – с высот
уже поёт: «и мой сурок со мною».

Зимой в Неваде

В Калининград Геннадию Калашникову

Бывает в январе весь берег в янтаре…
Г. Калашников

Дыхание, продлись хотя бы восемь строк,
Позволь мне написать хотя б о самом важном.
Здесь воздух ныне густ, и тёмен, и жесток,
Он тяжестью своей – неодолимый страж нам.

Но посмотрите! – вот, опровергая страх,
Идут себе, смеясь, и Гумилёв, и Лорка
Ловцами янтаря на скользких берегах,
А инвентарь у них – лишь детское ведёрко.

Инкогнито

Услышат имя: – И о ком это? –
А это ведь и есть успех:
Многожеланное инкогнито,
Свобода проходить сквозь всех.

И как же, чёрт возьми, заманчиво –
Исчезнуть среди бела дня!
Я постригусь и стану мальчиком.
Не надо узнавать меня.

Квест

маршрут проложен ложен искажён
он с самого начала не был точным
свою дорогу в городе чужом
запоминаю по ларькам цветочным

они горят средь полночи пустой
подобьем маяка намёка знака
торговцы эфемерной красотой
выхватывают золото у мрака

цветы сверкают в круге золотом
у хрупких хризантем на мост налево
подруга память выведи потом
назад назад из городского чрева

ни компас не поможет ни клубок
ни вывески что ослепляют ложью
и я ищу свой аленький цветок
свой верный путь свою подсказку божью

об этом знаем только я и бог
и пусть нескоро праздновать победу
во мраке начался переполох
поскольку я уже иду по следу