Юлия
Долгановских

Мамлакат

Здесь утро дребезжит, что твой кувшин 
из меди – чуть потри ему бока – 
зевая и потягиваясь, джин 
неровным тенорком: «О Мамлака-а-ат! – 
  
протянет. – Здравствуй, козочка моя! 
Чего желаешь?» «Я? Желаю я 
стать легче пуха, легче воробья, 
чтоб пересечь и реки, и моря, 
  
пустыни и леса, и города, 
и сёла, где горячая вода 
бьёт из земных глубин тебе в лицо, 
и горы, что людей берут в кольцо; 
  
желаю я, о добрый старый дух, 
вернуть себя себе – и вместо двух 
дрожащих лиц в неверных зеркалах 
вдруг увидать одно!» Джин молвил: «Ах! 
  
О Мамлакат, звезда моих седин, 
солгу – позеленеет мой кувшин!  
Но ты есть ты, и дома нынче нет, 
который не святил бы твой портрет – 
  
ты на руках Отца Большой Земли, 
ту Землю охраняют корабли, 
серебряные осы в два крыла 
испепелят захватчика дотла, 
  
уж коли он решится на захват. 
Зачем тебе лететь, о Мамлакат, 
из Шахмансура в дальние края, 
скажи?» «О джин, но это же не я!» 
  
«Начертано, что ты!» «Не я, не я! 
Поверь, бобо, несчастлива семья, 
чья дочь – под скромным именем моим – 
с картины улыбается. Двоим 
  
нам тесно в раме этой, душно нам – 
и судьбы наши режет пополам 
кинжал Отца Большой Земли. Смотри, 
сегодня – две, о джин, а завтра – три? 
  
Петлёй на горле хлопковая нить – 
мне с ней не жить!» Ответил джин: 
     «Судить 
не в силах я – Аллах меня простит! – 
лети, духтар!» ... И Мамлакат летит…