переплыви Волгу, переплыви Лету...
Пётр Вегин
Акцент-45:
Человеческая жизнь – она длинная... - (как подметил небезызвестный поэт; и не важно, сколько лет сам он прожил).
Иное дело – времена межпоколенческие: тут и сорок лет – период, за который всё превращается во «время оно».
Как ни удивительно бывает племени молодому, незнакомому – и в 80-е годы прошлого века и прошлого тысячелетия жизнь на этой земле была. Всякая, разная и разнообразная...
Вот, скажем, в городе Воронеже был теперь уже мифический «Клуб поэтов ЛИК». И, как в любом приличном губернском городе, там были свои Есенин и Маяковский, свои Ахматова и Цветаева (и даже Бродский – но почему-то обычно оказывался женского пола).
Дело не в соотнесениях и соотношениях: просто констатация – была жизнь «на марсе»!
Сегодня здесь поэт Сергей Попов говорит о поэзии Анны Жидких.
Жизнь – длинная, и оснований для этого у него много.
А один из краеугольных камушков простой – оба «ликовцы первого призыва».
Остальная архитектура – сложнее...
Я не одна из них, я попросту одна
Поэт и журналист Анна Жидких ушла от нас 18 апреля 2019 года. Она неохотно выступала на литературных вечерах, нечасто публиковала стихи в периодике, ещё реже выпускала поэтические сборники… Тем не менее её знали, читали, любили. Но время – существо безжалостное. Рассеялась и вымерла аудитория тех вечеров, канули в макулатуру старые бумажные журналы, исчезли из виду малотиражные тощие книжицы… И пришла пора напомнить читателю некоторые стихи Анны Жидких.
Что особенно ценно для меня в этих стихах? Высокая степень свободы. Именно так назывался один из разделов её давнего поэтического сборника. Это знаменательно и принципиально. Неизбывное стремление к свободе – мировоззренческой, эстетической, эмоциональной – и составляет родовое свойство поэта Анны Жидких. Оно не подспудное, не потаённое, не спрятанное. Оно заявляет о себе открыто, напоказ, без обиняков. Оно формирует тексты и композиционно, и метрически, и лексически. Традиционные размеры решительно перемежаются вольными речитативами, а привычные логические связи то и дело рассекаются краями рифмованных строк…
Кстати, рифма Анны Жидких заслуживает отдельного разговора. Поначалу она может показаться необязательной, приблизительной, случайной. В том смысле, что далеко не всегда читатель обнаруживает при этом тривиальное совпадение последних слогов. И оттого закрадывается ощущение, будто «чего-то не хватает». И это в самом деле так. Человеку, поглощающему несметное количество публикуемой посредственной стихотворной продукции, не достаёт рутинных, механических, намертво вошедших в подкорку созвучий. Ведь горожанину, оказавшемуся вдруг в чистом кислородном лесу, дико без выхлопных газов. Не по себе как-то… И только по прошествии какого-то времени житель мегаполиса привыкает, расправляет грудь, блаженствует. Так и читающий, лишь оглядевшись в поэтическом пространстве Анны Жидких, вдруг ощущает, что этими «неудобными» рифмами в значительной степени и держится её особая в каждом стихотворении интонация. То летящая, то рваная, то умиротворённая…
И в жизни, и в литературе Анна терпеть не могла деланной значительности, натужного стремления к эффектной подаче себя, неизбывной заботы о восторженных откликах… Её органичная самодостаточность позволяла не растрачиваться «на блёстки и медали», а точно и пронзительно превращать своё внутреннее эмоциональное электричество в творческую энергию, питавшую многих и многих.
В годы своей учёбы в Литературном институте Анне Жидких не раз доводилось слышать тёплые слова о своих стихах от Евгения Рейна, Анатолия Жигулина, Валентина Сидорова…
В 2022 году в Воронеже вышла книга избранных стихотворений Анны Жидких «Чудо-пламя». В силу житейских причин настоящая подборка стихотворений по объёму не слишком велика. Но верю, что эта публикация не станет последней посмертной…
PS-45:
А я помню Аню, сколько себя помню в живой поэзии. Хотя, в отличие от детства и отрочества – это не те времена, где я помню себя хорошо... Но помню.
...у меня не получилось быть на её похоронах. Я приехал на кладбище под сельцом Таврово (где Пётр I среди корабельных сосен строил свой флот, и где теперь на вырубленном горизонте с другого берега маячит вавилонская башня недостроенной в 80-е воронежской атомной ТЭЦ) – недели две спустя. Вместе с тёщей – как у нас с ней водится в эти дни: помянуть похороненного там тестя – ликвидатора-чернобыльца.
Кладбище большое. Но я просто спросил у служителей: «Здесь недавно поэтессу хоронили. Не подскажете?» – Подсказали.
Памяти Ани
...куда нас судьба занесла...
Девичьи пальцы на грифе гитары
и золотистого мёда струя...
– ты ли то пела? –
не помню я, старый.
– я ли то слушал?..
– а был ли там я?
Общее нам многоликое время –
но одинока тугая струна...
– Где-то не здесь, как Мария в гареме,
в комнате белой стоит тишина.
PPS:
А фотографии Анны - в основном отсюда, из воронежсого Дивногорья:
