Вячеслав
Баширов

Баллада о чудаке и рыбке

Вот сидит он, швыряет гальку 
в неспокойное море это: 
ёлки-палки, воды-то сколько, 
ни конца и ни края нету! 
  
Что-то дурня томит и гложет, 
ни влюбиться, ни утопиться, 
вообще ничего не может, 
разве только пойти напиться. 
  
Вот на волны глядит со страхом: 
просто жуткое дело, братцы! 
Был бы он хоть каким-то Бахом, 
может, фугу бы на фиг сбацал. 
  
Погружается он в пучину 
мировой тоски и печали, 
одолели его кручины, 
тошнотворные укачали. 
  
Был бы он, например, Петраркой   
или, наоборот, Роденом, 
то сонет бы вдруг намаракал, 
занялся бы ваяльным делом. 
  
А кругом красота и пальмы, 
да и девушки очень даже... 
Прямо скажем, никто печально 
не скучает в тоске на пляже. 
  
Был бы олух Эйнштейном, скажем, 
он открыл бы пару теорий, 
а герою баллады нашей, 
что ж, залиться портвейном с горя? 
  
Кто бы ни был за жабры схвачен, 
разве даром он их топорщил? 
А ведь всё могло быть иначе, 
как, возможно, и было, впрочем. 
  
Вот, допустим, случилось чудо, 
золотая рыбка дорада 
говорит ему: дело худо, 
может, чуда тебе и надо? 
  
Погляди, вот лежит Марина, 
в ней найди глубину и тайну. 
В жизни все дары беспричинны, 
незаслуженны и случайны. 
  
Да займись ты хоть чем, зануда, 
хоть любовным с красоткой блудом, 
там, глядишь, повезёт, наяда 
разрешится нежданным чудом. 
  
Ведь не зря же природой-мамкой 
одарён и любой и каждый 
этой вот половой обманкой 
где-то рядом с духовной жаждой. 
  
Вот сидит он и поминутно 
в сине море швыряет гальку. 
И не жалко минуты 
     чудной, 
и чудно, что 
     ничуть не жалко. 
  
Что поделаешь, та же скука 
чудака обуяла вскоре. 
Нет, не созданы друг для друга 
добрый малый и злое море. 
  
Вот он в воду заходит робко, 
вот он плещется там, где мелко... 
Ах ты рыбка, чёртова рыбка, 
от тебя никакого толка!