Владислав
Пеньков

С фортепианной табуретки

Музыка должна быть проще 
перед Богом, перед чёртом. 
Нежность, лето, утро, площадь 
в старом городе потёртом. 
  
Возле мэрии столпились 
семь старух и две соседки, 
в чистом небе утопились 
клёнов свищущие клетки. 
  
Всё спокойно, тихо, нежно. 
Все спокойно, нежно, чисто. 
Это было неизбежно – 
умирают пианисты. 
  
Возле мэрии об этом 
распускают люди слухи. 
Нежным-нежным-нежным светом 
омываются старухи. 
  
– Он ходил по шлюхам, Катти! 
– Он курил табак из трубки! 
– У него дыра в халате! 
– У жены такие юбки! 
  
А на небе – светлый омут, 
чистый-чистый омут звука. 
В чистом-чистом звуке тонут 
городские боль и скука. 
  
Превращенье скуки в нежность, 
прекращенье боли. Ветки 
тянут пальцы в неизбежность 
с фортепьянной табуретки.