Владислав
Пеньков

Ласковый май

-1- 
  
                                        
                  Игорю 
  
Что там белеет вдали? Так тревожно, как 
     птица, 
белая-белая. И отчего нестерпима 
     тревога. 
Если трактир там белеет, придётся 
     напиться. 
Если часовня, о чём я не спрашивал 
     Бога? 
  
Что-то белеет. Жужжат, пролетая над 
     ухом, 
милые пчёлы, а может быть, наглые осы. 
Тело идёт по дороге. А где оно духом? 
В старом киоске спросило оно папиросы, 
  
и улыбнулся старик, паутинки снимая 
с белых ресниц и с фальшивых и мшистых 
     карманов. 
– К нам завезли их недавно из Индокитая 
для авиаторов и для морских капитанов. 
  
Пахнут они табаком и тропической розой. 
Курятся в сумерках лучше, чем в полдень 
     зудящий, 
словно плывут облака над прекрасной 
     Формозой 
и над Аннамскою тёмною пальмовой чащей. 
  
Он мне протянет цветастую пачку в 
     прозрачных, как дымка, 
пальцах своих. И, внезапно влетевший в 
     оконце, 
ветер обрушит его, превратив в 
     невидимку, 
в пыль на траве, в одуванчика хилое 
     солнце. 
  
Да, всё вот так. Папиросы. Прекрасные 
     грабли 
бьют, как целуют. Не вспомнишь потом, 
     как прекрасен 
ласковый час, пролетающий на дирижабле, 
ласковый май, принимающий странников 
     «Красин». 
  
-2- 
  
                                       
     Наташе 
  
Вечер длинный, длинный, длинный, 
неба долгая дорожка, 
словно отзвук мандолины 
проступает понемножку 
  
через ровные, как вдохи, 
откатившие, как море, 
волны вечера, эпохи, 
воздух, пепел, строчки, зори.