Владимир
Ковенацкий

Из В. Сосюры

вольный перевод с украинского

Струны, струны ливня, нити серебра,

На траве поникшей жемчугов игра.

Их всё больше, больше, им потерян счёт…

Градом, градом, градом землю высь сечёт…

И цветов головки с муравой сплелись…

Не секи ты градом, пасмурная высь,

Не секи ты землю, колоски щадя –

Их гнетёт и клонит перепляс дождя!

Улетайте тучи за моря, моря,

Пусть сойдёт на землю радуга-заря,

Чтоб воды напиться из Днепра-реки,

Чтоб под солнцем снова встали колоски.

* * *

О, если бы я мог

Всех истекающих кровью

Под небом, закопчённым взрывами,

На плечах оттащить в санбат!

О, если бы я мог

Всем небритым, сутулым и робким

Женщин прекрасных дать!

О, если бы я мог

Подобрать всех котят бездомных,

Вопящих ночью от голода,

И тёплым поить молоком!

* * *

Повис багровый лунный круг

Над жутким лесом подсознанья.

Не выпускай ружья из рук –

Вот поступь тигра, вот – кабанья.

Патроны к бою приготовь!

Смотри – в редеющем тумане

Моя убитая любовь

Лежит на сумрачной поляне.

Тиха улыбка мёртвых уст.

Горька давнишняя потеря.

И птичий крик и сучьев хруст

Под лапой мерзостного зверя.

* * *

Удар доской по морде ненавистной,

И враг садится на лиловый снег.

Над нами кровля лунная нависла,

Нас здесь сцепилось десять человек.

            С участием на нас остановись ты,

О взгляд луны из-под тяжёлых век!

Ночного ветра траурный разбег.

Деревья синеваты и ветвисты.

Уж трое вовсе вышли из игры

Они лежат в сторонке до поры,

Оскалив зубы в небо ледяное.

            Железный прут заржавлен и тяжёл.

            Я падаю, обняв корявый ствол,

И кровь моя прощается со мною.

Песня солдат

С чётким барабанным боем,

Шаг, как песню, выводя,

Мы идём парадным строем

Мимо нашего вождя.

            Все нам ясно в смутном мире:

            Встанем с утренней трубой,

            Будет нам обед в четыре

            И в одиннадцать отбой.

Услыхав приказа слово,

Мы рванёмся в тот же миг.

В неприятеля любого

Всадим пулю или штык!

Эпиграммы

На преподавателя по классу рисунка

в Полиграфическом институте Белютина

Оратор, душка, светский лев,

Где надо – прав

Где надо – лев.

Гога и Ван Гог

Ван Гога Гога любил, как бога

И знал наизусть его каждый мазок.

Писал же Гога под Ван Гога

И вышел из Гоги плохой Ваг Гог

Сны

Сюита

1.

Баю, баюшки, баю,

Тебе песенку спою.

Пусть тебе приснится та,

Что прекрасна, как мечта.

            Пусть твои заполнят сны

            Крокодилы и слоны.

            Пусть тебе приснится рай,

            Баю, баю засыпай…

2.

Мелодичный бой часов.

Дверь закрыта на засов.

Вразнобой горят огни.

Мы с тобой одни, одни…

            Чуя сумерек исход,

            Разминает лапы кот.

            Тишина. Отворено

            В ночь осеннее окно.

И луна пустилась вплавь…

Если б это было – явь!

Сон расскажет мне – свяжись!

Эх, собачья наша жизнь!

3.

На дальнем берегу стола

Судья угрюмый гладил баки,

И морда у него была

Не то свиньи, не то собаки.

            И свет неверный освещал

            Их всех, насупленных и странных,

            Набитый публикою зал,

            И прокурора, и присяжных.

Я помню: чей-то хриплый бас

Читал мне строки приговора.

Напрасно пару милых глаз

Искал я в зале, как опору…

            Да и откуда взяться им?

            Метались тени. Смутно было.

            Концом довольная моим

            Ревела публика и выла.

4. Разговор с паровозом

Стояла ночь, весь город охватив,

Истыканная крапинками звёзд,

И типографски чёрен на пути

Стоял пары спустивший паровоз.

            И было слышно, как вдали стучит

            Состав какой-то, долговяз и скор,

            И в этой тёмно-голубой ночи

            Худую руку поднял семафор.

Я проволоки тихо перелез.

Во мне стоял несбыточного гул.

И паровоз, поняв приветный жест,

Мне дышлом дружелюбно подмигнул.

            И начался чудесный разговор

            Меж мной и паровозом. Глуховат

            Был тихий бас машины. До сих пор

            Мне чудится его стальной раскат.

Он мне о том, как тяжко громыхать

По скользким рельсам, не считая дней.

А я о том, как замкнуто суха

моя любимая со мной наедине.

            Я рассказал похабный анекдот.

            И добродушно тендером тряся,

            Смеялся он, но розовый восход

            Испачкал всё, и – разговор иссяк.

Взвивался пар, обходчики брели.

Я, отоспавшись, вновь пришёл туда,

Где семафор и блики рельс в пыли.

Его уж не было. Угнали. Навсегда.

5.

Я проснулся в рассветную рань.

Сонно глянул в сумрак дремотный.

На окне извивалась герань

И мурлыкал разбуженный кот мой.

Лёгкость странную ощутил

Я тогда – будто выросли крылья.

В одеяло закутавшись, дверь отворил

И над городом спящим поплыл я.

6.

Вставай, каналья!

Слышишь – дождь!

Не выйдешь без галош!

Вставай! Тоска и тяжкий труд

Тебя у двери ждут.

Прекрасна правда, ложь мерзка,

Как ни была б сладка.

Прекрасна правда, а не ложь,

От правды – не уйдёшь.

Вставай, каналья! Слышишь – дождь!

Не выйдешь без галош.

На перроне

Мы одни на пустынном перроне,

Рельсы тускло блестят, уходя.

На плаще и на мокром бетоне –

Монотонная пляска дождя.

Как печален твой взгляд исподлобья,

Голос тих и рука холодна!

Громоздятся дома, как надгробья –

Не горит ни в одном ни окна.

Уж на полке стоят чемоданы,

Машинист раздувает пары…

Там, за гранью, туманные страны…

До свиданья, мой друг, до поры!

Прощание

В этом пасмурном мире

Злы ветров голоса.

Между нами всё шире

Тёмных волн полоса.

За туманом забвенья

Различимо едва

Губ любимых движенье

И не слышны слова.

Над асфальтом дороги

Закипает заря,

И на вётлах убогих –

Желтизна сентября.

И озноб пробужденья

Пробирает меня.

Здравствуй, время рожденья

Неизвестного дня!

Маленькие песни

1. Двойная луна

О, какая стоит тишина!

И в воде отразилась луна.

Если чуть колыхается блик –

Это в небе, не в озере сдвиг.

2. Вечер

Кот умывается лапкой,

Движется клоп по стене.

Вечер, промозглый и зябкий,

В гости приходит ко мне.

3.

В зоопарке лев рычит

Странно, страшно и тягуче,

В зоопарке лев рычит,

Словно гром из тёмной тучи.

Но смеются горожане:

Не страшней, чем джаза ржанье,

Этот страшный, грозный рык,

Зверя запертого крик.

Осенние мысли

1.

Моя дорогая! Ты мне не досталась.

От вешних бессонниц, рассветов и слёз

Остались усталость, да самая малость

Любви небывалой, да сердца износ.

2. Новый день

Что несёшь ты, новый день?

Труд упорный или лень?

С кем я выпью ввечеру,

Если денег наберу?

Будь ты плох или хорош,

Встречи с милой не несёшь.

Будь ты проклят, новый день!

Мне двадцать пять (из цикла «Это неизбежно»)

Мухаммед Чаглар. Перевод с турецкого

Мне двадцать пять. Я ловок в рубке.

Поэзия – я смыслю в ней.

Я пью дымящиеся кубки

Томления весенних дней.

Я знаю женской груди трепет

И соловья полночный щёлк.

Я знаю, как закаты лепят

Огнистых привидений полк.

Но завтра поведу в атаку

Свой эскадрон. Блеснёт разрыв –

И оземь грянусь я с размаху,

Падения не ощутив.

Опусы

из письма В. Наумову

1.

Я боюсь смерти.

Я боюсь бешеных собак.

Я боюсь военной службы.

Но ещё больше я боюсь самого себя.

2.

В шумно бегущей толпе я встретил слепого. Он шёл торжественно, с неподвижным лицом, и ударил меня по ногам палкой.

3.

Прощай, моя милая! Я увижу грязь и разложение, кровь зальёт мою шашку до темляка. Но я пронесу тебя в себе, как луч света.

И он ушёл, печально звякнув шпорами.

Когда он вернулся, то уже не мог звякнуть шпорами.

Война откусила ему ноги.