Владимир
Алейников

Февральской музыке

Февральской музыке, стремящейся понять, 
Что в мире для неё невозвратимо, 
Где рук не тронуть ей и боли не унять, 
Покуда сердце слишком ощутимо 
В томящей близости примеров бытия 
С их изъяснением, предвестником 
     прощенья, 
Февральской музыке – элегия сия, 
Хранящая приметы обращенья. 
  
Свистулькой тайною осваивая звук, 
Свирель подняв сосулькой ледяною, 
Чтоб некий смысл, повиснув, как паук, 
Встречал заворожённых тишиною, 
Приходит музыка, немая, как и мы, – 
Но вот измаяло предчувствие напева – 
И, странно возникая средь зимы, 
Растёт она предвестницею древа. 
  
Бывало ль что-нибудь чудесней и добрей? 
Знавал ли кто-нибудь вернее наважденье, 
Когда, оторвана от звёздных букварей, 
Она нутром постигнет восхожденье – 
И, вся раскинута, как яблоня в цвету, 
Уже беременна беспамятным итогом, 
Зарницей встрепенувшись на лету, 
Поведает о месяце двурогом? 
  
Недаром горлица давно к себе звала, 
Недаром ласточка гнездо своё лепила – 
И птиц отвергнутых горячие тела 
Пора бездомиц в песне укрепила, – 
И щебетом насыщенный туман 
С весной неумолкающею дружен, –  
И даже прорастание семян 
Подобно зарождению жемчужин. 
  
Мне только слушать бы, глаза 
     полузакрыв, 
Как навеваемым появится фрегатом 
Весь воедино собранный порыв, 
Дыша многообразием крылатым, – 
Ещё увидеть бы да в слове уберечь 
Весь этот паводок с горящими огнями, 
Сулящими такую бездну встреч, 
Что небо раздвигается над нами. 
  
          1980