Виталий
Амурский

Три фрагмента из цикла «Мандельштам»

*  
  
Прохлада московского мая, 
Сгущённого серою мглой, 
Заката полоска кривая 
Сменяется звёздной иглой. 
  
Вещички уже приготовив 
К приходу незванных гостей, 
Привычно, как в гибельный омут, 
Ныряет столица в постель. 
  
А месяц в сирени вселенной 
Похож на кривой ятаган, 
И тени Тезея с Еленой 
Скользят по эгейским волнам. 
  
Путями, ведущими к Риму, 
К Голгофе, к Синайским холмам 
Под утро пройдут пилигриммы 
По серым, как пыль, облакам. 
  
Того ж, кто уйдёт по дороге, 
Где шествовал некогда Дант, – 
Наметит в лубянском чертоге 
Чекисткий угрюмый педант. 
  
О, вёрст каменистых наука!.. 
Пока же будь счастлив, пиит, 
Что есть ещё хлеба краюха 
И чайник на кухне кипит. 
  
Пусть строки толпятся без страха, 
Да славится труд этот твой 
И письменный стол сей, что с плахой 
Увенчан одной высотой. 
  
* 
  
Гекзаметры и ямбы – 
Свидетели потерь, 
Воронежские ямы 
Примеривает тень. 
  
То вóроны над ними, 
То дождик моросит... 
Навеки твоё имя 
Одной из них носить. 
  
* 
  
Оставь чернила ручке и перу, 
Без слов давно известно Мельпомене, 
Что горек мёд и на чужом пиру, 
И на чужом, как вздорный сон, похмелье. 
  
Печаль (всегда) – минувшему оброк 
В пространствах, где значенье утеряли 
Сплетения взахлёб рождённых строк 
Тебе ли от друзей, им – от тебя ли. 
  
Какая муть бывает на душе – 
Тому свидетель лермонтовский Демон 
И – листьев опадающих клише, 
Чтобы печатать тягу лезвий к венам.