Виктория
Бурцева

Соловушка

протодиакону Николаю 
     Филатову. (Исх. 3.2) 
  
Близится пора, но не слышно птицы, 
У которой в горле – живой кристалл, 
По лихим ветрам, по глухим границам 
Заплутал мой лапушка, заплутал. 
  
В полнолунье даль окликает дали, 
А за тою далью – ещё одна... 
До рассветных сумерек так и давит 
Эта вопиющая тишина. 
  
Из великой жалости, не иначе, 
Нам Господь соловушку дал посла – 
Разум замолчит, а душа заплачет, 
Даже если тернием поросла. 
  
Как и почему заставляет плакать 
До надрыва, до колотья в груди 
Перьевой комок с прутиками лапок, 
Что в упор с налёта не разглядишь? 
  
Видно, с этим тивканьем и доныне 
Память родовая ещё сильна, 
Как смолкал пра-пра..., уронив дубину, 
Позабыв преследовать кабана. 
  
По Великой, Малой и нежно-Белой 
От росы черёмуховой Руси 
Соловьиный лад ручейком-пострелом 
Прожурчит-проплещет-проголосит. 
  
Заклинаю мглу с полосой рассветной: 
Зазвучи, соловушка, зазвучи! 
И неопалимые эти ветви 
Воспалят претрепетные лучи. 
  
Вот он, прилетел! Наблюдаю в щёлку: 
Отдышался маленький Златоуст, 
Запрокинул клюв, засвистал-защёлкал... 
И воспламенился терновый куст