Виктор
Кудрявцев

* * *

Синицы пропали. И люди пропали. 
И белые груди к окошку припали. 
И в комнате стало темно и уютно. 
Я помню тот день за минутой минуту. 
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 
     . . . . . . . . . . 
Синицы пропали. И люди пропали. 
Тонули в сугробах молочные дали. 
И мальчик в худом, затрапезном 
     пальтишке 
Прижался к олешине зябкою мышкой. 
  
Синицы пропали. И люди пропали. 
И к вечеру буря утихнет едва ли. 
И мальчик бежит, под горою помешкав, 
На зыбкую точку – по вешкам, по вешкам. 
  
Синицы пропали. И люди пропали. 
Сначала, прижавшись друг к другу, 
     молчали, 
Потом – растирали ладони до хруста, 
Смеялись. И пахло 
     волнительно-вкусным... 
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 
     . . . . . . . . . . . 
Синицы пропали. И люди пропали. 
Как холодно маме в её одеяле. 
Укрой же, Господь, сиротливость ночлега 
Спасительным, чистым Рождественским 
     снегом.