* * *
Вздорных игрищ не ищу я
В праздник. Без нашатыря,
Беспристрастная вещунья,
Не травмируй воздух зря.
Несподручно – казнокраду
Торговать подранком. Мгла
С дремлющего лба браваду
Чёрствым хлебом соскребла.
* * *
Возлюбленная мной, – в момент полураспада,
Жизнь, не растормошив признаньем роковым,
К безрадостной судьбе крамольного комбата
Примериваюсь, в грудь впуская терпкий дым.
Раздробленной судьбой – зачитываюсь. Скоро,
Потёртость вздорных плеч запрятав в соболя,
Ты под бравурный марш срамного приговора,
Жизнь выскоблив, сбежишь, как крыса с корабля.
* * *
Раздробленностью чувств не дорожа,
Обручена с болезненностью редкой,
Ты, как вакханка, кормишься с ножа;
Покуда Время (зверской табуреткой
Вооружившись), ждёт – не прекословь –
В надломленную искренность не веря,
Команды – чтоб крамольную любовь
Сроднить с землёй, как сдохнувшего зверя.
* * *
Сентябрь – строптив и своеволен –
Водой сбив с древних колоколен
Пернатых хищников, – как спички,
Швыряет листья в электрички.
Он кверцитроном вздорным метит
Вагоны: в них – люд праздный едет:
Кто – разрыхлять, мотыжить грядки;
Кто – к падшей, взбалмошной солдатке;
Кто – расчехлив с судьбой-кидалой
Контракт, – вдоль жизни захудалой
Стремглав бежит из Аустерлица
В Кузьминки – скурвиться и спиться.
* * *
Раздышавшись, филигранно
Cдвинув чувства набекрень,
В сентябре скандально, рано
С темнотой сроднился день.
Втиснув душу в чёрный китель,
Мгла неистовствует; в нём
Твой подследственный сожитель
Жизнь подкармливал враньём.
Тридцать лет о нём – не слышно.
Но, как встарь, в надсадный вой
Впившись, льнет – скоропостижно –
Жизнь к веревке бельевой.
* * *
Несносен день, отравленный разлукой
С немолодой возлюбленной. Как зверь,
Насторожись, слащавых фраз не слухай.
Взбодрись! И – выбей запертую дверь.
Постыдно ждать вердиктов из Детройта.
Не лучше ль в час назревших перемен,
Сорвав печать с пожарного брандспойта,
Смыть макияж с продажных мизансцен?!
* * *
«Вчера ещё в глаза глядел»...
М. Цветаева
Прокарантинив жизнь в Электростали,
С больной душой рассорившись, давно
Вы обо мне – и думать перестали...
Вы, дверь закрыв, захлопнули окно, –
Чтоб, став взрывным апологетом Сартра,
Я в скорбный день, в срамные вечера
Смог предпочесть раскормленное Завтра
Всем вашим чарам, вашему Вчера.
* * *
Мгла простёрлась над табло,
Подтверждая многократно –
Здесь, бесспорно, не тепло,
Здесь по-взрослому прохладно
В межсезонье. Здесь с утра,
В борозду вгрызаясь просом,
Смерть впускает медсестра
К пехотинцам и к матросам.
* * *
Хлебнув аперитива, –
Подумалось с утра:
Ты противоречива,
Безнравственна, хитра.
К твоей большой утробе
Прилип, как банный лист,
Откормленный в Европе,
Скуластый кэгэбист.
Под вой славянских капищ
Второй десяток лет
От его жирных лапищ
Тебе спасенья нет.
Он кровь, как воду, хлещет;
Он плоть зубами рвёт...
Вампиру – рукоплещет
Твой проклятый народ.
* * *
Дождливый май. Прохладная весна.
Наждачным ветром праведность разбита.
Невзрачных дней сплошная белизна
Способна стать разносчицей бронхита.
Строг и навязчив сладострастный бред
Дурных пророчеств, сказанных не к месту.
И вздорный скальд, подследственный поэт
Готов с безбрачьем обвенчать невесту.
* * *
Молчаньем твоим обесточен –
Скорблю в новогоднюю ночь.
И сумрак московских обочин
Ничем мне не сможет помочь.
Не Дракула я, не Отелло,
Не мной обездвижен Эльбрус...
А впрочем, какое Вам дело –
Что любит Вас злой белорус?!
* * *
В прифронтовых изгибах
Безнравственного дня
Мир скорчился, как Мирбах
Подстреленный. Грызня
Не восторжествовала,
Не выскоблилась... Мгла
Взбодрила три квартала
Осколками стекла.
Отвыкнув жить без денег,
Без почестей, без льгот,
С утра злой неврастеник
Рассквернословит рот...
А мог бы жрать с кинжала,
Мог жить блаженства для, –
Когда б ты, тварь, сбежала,
Как крыса, с корабля.
* * *
В декабре, в одном исподнем,
Мрачным утром – невзначай
Выпорхнув из преисподней –
Вместо спирта в крепкий чай
Ткнула мордой: «Недоносок,
Пей! Расплещешь... Побратим,
Станет гроб из жёстких досок
Вечным лежбищем твоим».
© Виктор Хатеновский, 2017–2019.
© 45-я параллель, 2019.