Виктор
Каган

* * *

Зарядит дождь, и под него уснуть 
попробуешь, но час идёт за часом, 
слоны, качаясь, отмеряют путь, 
ведомые невидимым 
     компасом. 
  
Они белы, как снег на Покрова, 
и, словно снег, легки и невесомы, 
похлопывают уши, и едва 
дыханье слышно медленной истомы. 
  
А ты не спишь. Сна ни в одном глазу. 
Собьёшься и начнёшь считать с начала. 
Три мудреца плывут в одном тазу, 
и на колу болтается мочало, 
  
помахивая парусом слонам, 
белеет парус, дождь стучит по крыше, 
шуршит по окнам, не давая снам 
проникнуть в душу, где скребутся мыши, 
  
и мысли бьются рыбой на мели, 
плотицей мелкой, щукою зубатой – 
без голоса, а болтуны, 
     врали. 
Луна сквозь дождь с улыбкою щербатой, 
  
тряпьё воспоминаний тормоша, 
подмигивает, насылая страхи, 
и в белоснежной хрусткости рубахи 
пред богом предстаёт твоя душа. 
  
Он говорит: «Пришёл ко мне на кой? 
Ты отвечай, не прячь, несчастный, 
     взора» 
и делает уставшею рукой 
едва заметный жест гипнотизёра. 
  
И муха смаху падает на стул. 
И ты уж спишь, не зная, что уснул.